НОВОГОДНЯЯ ГИРЛЯНДА ИЗ ХОККЕЙНЫХ НОМЕРОВ
Первую шайбу в истории новой питерской суперарены на проспекте Большевиков забросил воспитанник ленинградского хоккея Максим Сушинский. Ему понадобилось для этого всего 88 секунд в выставочном матче сборных России и Канады за четыре дня до открытия чемпионата мира 2000 года. Факты эти, конечно же, хорошо известны. Однако повод вспомнить о них в свете заявленной сегодня темы налицо. Всяческие сюрпризы, неожиданности - все, что сопутствует новогодней феерии, укладывается в неисчерпаемую тему хоккейных номеров.
Когда-то Александр Якушев буквально потряс Канаду в первой суперсерии с НХЛ. За свою скорость и неподражаемый "размах крыльев" он тут же получил на родине хоккея звучную кличку ЯК-15.
Казалось, что маленький реактивный Сушинский под якушевским номером совсем не плохо вписался в сборную, которой руководил сам шестикратный чемпион мира.
И все-таки и в тот предстартовый вечер думалось, что привычный 33-й номер, под которым Максим уже тогда выступал в чемпионате России, добавил бы ему куража. Как-никак, а "СУ-33" под командованием ЯК-15 звучало бы угрожающе для любого соперника.
Ничего подобного, однако, не произошло. Более того, в заявке российской сборной на ЧМ-2000 Сушинскому определили 8-й номер. И хотя Максим в стартовом матче с французами открыл счет еще на 14 секунд быстрее, спустя всего пять минут забросил вторую шайбу, а в итоге исполнил в тот вечер хет-трик, достойного продолжения эти его усилия, как известно, не имели. Кто знает, может быть, в провале российской сборной "не тот" номер виноват? Ведь игровой номер - это судьба.
Когда-то, в бытность мою руководителем пресс-службы нашего СКА, мы опрашивали игроков с целью выяснить, чем руководствуются они, "рисуя" ту или иную цифру на спине. Максим не стал объяснять свой выбор. Парень он вообще немногословный, и настаивать не имело смысла. И тогда я рассказал ему анекдот.
"Иванов, назови число", - говорит учитель. "24, господин учитель". - "А наоборот?" - Молчание. "Садись, Иванов, два! Сидоров!" - "33, господин учитель, а теперь начинайте ваши "фигли-мигли".
Это я к тому, что "Сидоров-шоу" Сушинского на льду, его озорные "фигли-мигли" - нестандартные "ответы учителям" - и сегодня ставят на колени сторожей омского лидера, возглавляющего сейчас список бомбардиров отечественной суперлиги. Так что свой номер Максим выбрал, быть может, и интуитивно, но абсолютно правильно. И номер решил-таки его судьбу.
Однако игровой номер прежде всего, безусловно, символ. На чемпионате мира в Норвегии в 1999 году болельщиков сборной России удивило непривычное число 61 на фуфайке Максима Афиногенова. Журналисты долго ломали головы над тем, что же заставило динамовца остановиться на этом сочетании цифр. Ответ оказался удивительно прост. 61 - это перевернутое число 19. 19-летний Афиногенов торопился, наверно, подчеркнуть, что мудр не по годам. Теперь ему предоставляется новая попытка. Максим включен в состав сборной России на Олимпиаду-2002.
- Если говорить о символах и традициях, - объяснял когда-то Третьяк, - то мой игровой номер вполне оправдан и уместен. Я учился у Коноваленко, а Виктор долгие годы защищал ворота сборной под номером 20.
Но если бы память нашего звездного голкипера оставалась столь же долгой, как и его карьера, Владиславу следовало бы все-таки выбрать "единицу". Ведь не кто иной, как Николай Георгиевич Пучков открыл ему дорогу в большой хоккей, пригласив 15-летнего пацана в сборную 18-летних юниоров. А болельщики со стажем наверняка помнят, как элегантно смотрелась единичка на свитере лучшего советского вратаря 50-х годов, учившего всех, в том числе и Коноваленко.
- Всегда и во всем, а тем более в хоккейных воротах, мне хотелось быть только первым, - вспоминает Пучков.
Так что номер - это характер. Весьма популярный в Петербурге Александр Виноградов на мой вопрос о выборе своего номера 21 ответил мгновенно. "Картежники меня поймут", - сказал он.
Многие хоккеисты достаточно суеверны, так что 13-й номер на чемпионатах мира встречается не столь уж часто, хотя в "атеистических" сборных СССР или Чехословакии не терял популярности никогда. Например, Борис Михайлов отыграл под этим "клеймом" целых 13 лет, долго капитанствовал, да и назабивал, как известно, больше всех.
Никогда не препятствовал 13-й номер и успехам нашего земляка Дроздецкого.
- В Колпине я начинал под номером девять, - вспоминал Николай, - но однажды опоздал на игру, и форму разобрали. Остался только номер 13. Я надел его, забросил три шайбы и с тех пор никогда с ним не расставался.
Выходит, и тут номер - это судьба. А номер девятый - цель и престиж. Кто из молодых не мечтал надеть свитер с "девяткой", как у Всеволода Боброва или Бориса Майорова?
"Горди Хоу, номер девять" - так называется интереснейшая книжка канадского журналиста Джима Вайпонда.
"Свой самый достопамятный трофей - №9 на свитере - Горди Хоу получил, когда Рой Коначер был продан в Чикаго, - пишет автор. - Массажист Карл Маттсон сказал тогда: "Горди, номер девять свободен, а это означает нижнюю полку в поезде. Попробуй-ка захватить его". Горди это удалось, и он избавился от своего прежнего номера 17. "Носить его на спине было тяжелее", - говорил Хоу".
"Девятка" всегда доставалась лучшим, но с каким трудом...
Вайпонд приводит классические примеры. Морис Ришар сменил свой номер 15 на 9, когда у него родился сын, весивший ровно девять фунтов. А Бобби Халл выпросил для себя номер 9 в честь Хоу, своего любимого игрока.
Своим поистине фантастическим долголетием Горди Хоу соединил, казалось бы, вовсе несовместимые эпохи. В клубе ВХА "Хьюстон Аэрос" он вышел на лед в тройке с сыновьями Марком и Марти, "пробив" им небывалые, "генетические" номера 9А и 9В.
Мало того, с "девяткой" Горди Хоу связан и неповторимый 99-й номер "Великого" - Уэйна Гретцки. Многие полагали, что этот наибольший из двузначных, то есть вообще из приемлемых, номеров символизировал наивысшее мастерство его обладателя. Другие вспоминали, что еще на заре своей профессиональной карьеры Уэйн заключил с "Эдмонтон Ойлерс" небывалый по длительности контракт - сразу до 1999 года.
На деле, однако, все оказалось куда проще. Маленький Уэйн был горд тем, что носит на спине девятый номер, как у Хоу. Но вот при переходе в новую команду сложились обстоятельства, оказавшиеся сильнее его желания и упрямства. Вожделенный номер был занят, и, увидев, как расстроился мальчик, тренер принялся искать выход.
- Будь дважды Хоу, - сказал он. - И пусть у тебя будет 99-й номер.
Решение оказалось провидческим. Во всяком случае, многочисленные рекорды Хоу Уэйн в конце концов побил. Теперь, когда Гретцки оставил лед, его номер стал "неприкасаемым" в НХЛ, а новую идею широко применяют во всем хоккейном мире.
Долгие годы харизматический лидер "Чикаго" Фил Эспозито играл под седьмым номером. Однако при переходе в "Нью-Йорк Рейнджерс" неожиданно возникла проблема. "Семерку" носил там весьма авторитетный Робер Жильбер, и Филу пришлось пойти на компромисс. Так он и стал "77-м" "на всю оставшуюся жизнь".
По аналогичной причине популярный чехословацкий бомбардир Милан Новы из Кладно надел в клубе НХЛ "Вашингтон Кэпитэлз" футболку с номером 66.
Стало быть, номер не только судьба, не только фирменный знак, но и биография. Сергей Макаров, приняв предложение из НХЛ, вынужден был "перевернуть" свой номер, чтобы сохранить привычные цифры хотя бы в обратном порядке, потому что под 24-м играл рекордсмен "Калгари Флеймз" Джим Пеплински. Помню, с каким энтузиазмом Сережины братья - заслуженный мастер спорта Николай и арбитр международной категории Юрий Макаровы - в прямом смысле слова в два голоса, взахлеб рассказывали мне, что в "Сан-Хосе" их "младшенький" отказался от "42" и вернул себе привычное "24".
Игорь Ларионов дебютировал в НХЛ под номером 89. Он был счастлив, что в наисложнейшем для него 1989 году контракт с "Ванкувером" все-таки состоялся. Один из самых результативных российских форвардов нового времени Андрей Тарасенко каждым выходом на лед подчеркивал, что возраст для него не помеха. Номер 68 соответствовал году его рождения. Такие примеры можно множить и множить.
Но игровой номер в сборной - это еще и биография страны, если хотите. По какому-то негласному регламенту нападающие сборной СССР долгие годы имели номера не ниже седьмого. Но вот в середине 80-х дебютант из ЦСКА Михаил Васильев надел фуфайку с "шестеркой", освободившуюся, когда динамовский ветеран, защитник Валерий Васильев оставил лед. Свитера с фамилиями латинским шрифтом, как требуют правила ИИХФ, оказались дефицитом, пересилившим традиции.
Еще не так давно в отечественном хоккее не были в ходу номера даже из четвертого десятка. Теперь же челябинец Сергей Соломатов осмелился даже на 97-й, благо у нас не НХЛ, и какое нам дело до "ихнего" Гретцки...
И, как это ни парадоксально, этот парень по-своему прав, хотя, вполне возможно, руководствуется вовсе не тем, что, на мой взгляд, очевидно.
Не номер красит человека, а человек номер. Когда-то 20-летнему Горди Хоу "оттягивал спину" 17-й номер, обратившийся в нашу святыню после гибели Валерия Харламова.
И какие еще нюансы откроются нам в трактовке хоккейных "номерных знаков", предсказать сейчас невозможно. Взойдут иные мастера - дадут иные номера.