ДВЕРЬ, ЗАКОЛОЧЕННАЯ КРЕСТ-НАКРЕСТ
20 марта - дата, которая навсегда осталась в исторической памяти ингерманландских финнов: 60 лет назад, было принято решение о депортации этого народа из пределов Ленинградской области.
Еще совсем недавно, до середины 1980-х годов, упоминания о нем, как и само слово "Ингерманландия", практически не допускались: такого народа как будто бы просто не существовало. "Подавляющее большинство нынешних жителей Петербурга и Ленинградской области даже и не знает, что живет в Ингерманландии", - говорит петербургский историк В. И. Мусаев, автор научного исследования "Политическая история Ингерманландии в конце XIX - начале ХХ века".
В 1920-х годах советская власть разрешила им создать на территории Ленинградской области культурную автономию, но затем ликвидировала ее в конце 1930-х годов. Финнов депортировали в другие регионы - сначала в 1930-х годах в ходе кампаний раскулачивания, борьбы с "буржуазной националистической контрреволюцией", операции "бывшие люди", а потом и по "очистке приграничной зоны от кулаков и антисоветских элементов". Как считает В. И. Мусаев, именно на ингерманландцах в 1930-х годах сталинский режим опробовал практику этнической чистки. Но впереди были еще более жестокие испытания.
В августе 1941 года, когда немцы подходили к Ленинграду, Военный совет Ленинградского фронта принял постановление "Об обязательной эвакуации немецкого и финского населения из пригородных районов Ленинградской области". Но тогда этот приказ удалось выполнить только частично, так как немцы очень скоро блокировали Ленинград. Власти же не желали присутствия советских немцев и ингерманландцев на территории "блокадного кольца", рассматривая их как "пятую колонну". Однако это едва ли было справедливо: как отмечает В. И. Мусаев, возможно, среди них и были люди, относившиеся к советской власти несочувственно (на это были многие причины), но известно и другое - по уголовным делам за шпионаж, диверсии, вредительство и тому подобное финны и немцы привлекались гораздо реже, чем русские или украинцы.
20 марта 1942 года было принято повторное постановление Военного совета Ленинградского фронта о депортации оставшихся внутри кольца финнов и немцев. Но фактически выселение началось еще за несколько дней до этого решения. Выселяли в принудительном порядке, в 24 часа, хотя происходило везде по-разному. Местные старожилы рассказывали мне, как депортировали немцев-колонистов из Ново-Парголовской колонии: приходил участковый милиционер или управдом и объявлял о выселении. Никто не смел ослушаться: жители, собрав немного вещей и заколотив досками дом, брели через весь город на Финляндский вокзал.
Март 1942 года стал черной страницей в истории ингерманландских финнов: это была не эвакуация - это была депортация. По воспоминаниям одного из депортированных финнов, "пришли военные и силой выгнали нас на улицу. До сих пор в глазах стоит дверь, заколоченная крест-накрест. По дороге через озеро было холодно, детей завернули в одеяло, молили, чтобы не умерли от холода... Хоронить не было возможности. Поражали горы трупов, которые складывали у станций".
В товарных вагонах, как скот, ленинградских финнов и немцев, многие годы живших на этой земле, отправляли далеко в Сибирь. Эвакуация была проведена с "перевыполнением плана", а общее число депортированных в марте-апреле 1942 года составило около 40 тысяч человек. По воспоминаниям токсовских старожилов-финнов, их выслали в марте 1942 года в Якутск. Там они ходили "под статьей" и были обязаны раз в месяц отмечаться в комендатуре. До середины 1950-х годов на родину не пускали, а вернувшимся самовольно грозило выдворение "в 24 часа" или отправка в "места не столь отдаленные".
После смерти Сталина ингерманландцы получили легальную возможность вернуться на родину, но местные власти относились к "возвращенцам" настороженно и без особой радости. Только в последнее десятилетие зазвучала историческая правда об ингерманландских финнах и трагедии этого народа в ХХ веке. По крупицам стала возрождаться почти что утраченная культура народа.