КОСМОС, БАЛЕТ... ХОККЕЙ?

ТРИ СИМВОЛА ВЕЛИЧИЯ СВЕРХДЕРЖАВЫ <br><br>В нашей прошлой советской идеологии задача быть "впереди планеты всей" требовала образов, способных постоянно поддерживать этот общественно-политический муляж.<br>Что же должно было для создания иллюзии всеобъемлющего советского превосходства символизировать важнейшие формы деятельности могучего государства: промышленное развитие, гарантирующее военную мощь, духовное богатство, гарантированное достижениями искусства, и физическое здоровье нации, подтверждаемое непреходящими победами на спортивных аренах?

Устрашающая военная мощь советской державы оборачивалась симпатией всего мира, едва только заходила речь о космических исследованиях, которые и сегодня подтверждают наш высочайший научный потенциал. Отечественный балет, несмотря на отъезды и настоящее бегство за рубеж звезд первой величины, уберег старые театры, создал новые и по-прежнему сохраняет славу бесспорно лучшего в мире. И только хоккей, обретший к середине 1960-х годов истинную ценность высокой идеологической валюты, все больше теряет эту свою способность. НЕИСТОВАЯ СТРАДА Смешно, конечно, подумать, что исключительная роль любимой народом зимней игры была предопределена в свое время каким-либо специальным постановлением ЦК КПСС. Все происходило ровно наоборот. Отметив дебют на чемпионате мира победой, а затем выиграв и свою первую Олимпиаду, сборная СССР под руководством Чернышева и Тарасова девять лет подряд привозила домой золотые медали чемпионов мира, и это сделало ее одной из самых "устойчивых валют", позволившей, подобно космосу или балету, высоко поднять престиж советской державы на международной арене. Тут следует сказать об особой роли Анатолия Владимировича Тарасова в завоевании советским хоккеем высочайшего международного авторитета. Деяния этого, вне всякого сомнения, выдающегося специалиста расцениваются сегодня далеко не однозначно, но сейчас мне важнее другое. - Тарасов никогда не прикидывал, что даст хоккей ему лично, - сказал мне как-то Николай Георгиевич Пучков. - Его главная страсть всегда состояла в том, чтобы наш хоккей был великим и чтобы он - Тарасов - был великим в нем. У Анатолия Владимировича не было диплома высшей школы, и он не искал теоретических обоснований. Своим мужицким умом Тарасов очень быстро понял, что сможет одолеть имевших отличную школу соперников, лишь на голову превосходя их в физической подготовке, а в тренировочных выдумках был неистощим. - Анатолий Владимирович легко убедился в том, - вспоминает Пучков, - что наших людей можно гонять как сидоровых коз. Он брал лучших, талантливых от Бога 18-19-летних мастеров на уровне второй сборной и бешено гонял их по четыре раза в день. Хотите выигрывать, говорил он, работайте, как никто. И без конца повторял знаменитую пугачевскую фразу из "Капитанской дочки", что лучше год питаться свежей кровью, чем триста лет мертвечиной. Он, правда, не говорил, что к тридцати годам одного за другим "выбросит" выжатых как лимон уже бывших звезд, что эта работа будет стоить им абсолютного ограничения в жизни, где их уже не будет интересовать буквально ничего, кроме водки, - ни работа, ни женщины, ни-че-го... Не говорил потому, что, скорее всего, не знал этого сам. Через тарасовскую работу пропускались многие, однако до конца выдерживали ее единицы. А те, кто выдерживал, действительно имели поначалу неоспоримое преимущество, по крайней мере в Европе. - Анатолию Владимировичу надо отдать должное, - продолжает Николай Георгиевич. - Он наращивал не просто физическую силу игроков, а специальные качества, необходимые в хоккее, и применяемые им средства отличались поэтому ото всех. Это были не штанги, а "блины", с которыми упражнялись вприсядку, приобретая вместе с силой и скоростные качества, и специальную ловкость. Всю эту неистовую тарасовскую страду могли наблюдать и участвовать в ней десятки хоккеистов самого высокого уровня. Остается удивиться только тому, что слишком мало молодых людей оказались готовы к столь же неистовому труду на тренерском поприще, которое в угоду игровому опыту предпочли, однако, своему техническому или иному образованию... Лет 30 назад это было, когда "Спартак" остро соперничал с ЦСКА на всесоюзной арене. Спартаковцы всякий раз надеялись одолеть тарасовскую команду, однако получалось это далеко не всегда. И вот назавтра после очередной осечки оказался я вместе с хоккеистами СКА в Лужниках, где только что закончилась тренировка неудачников. - Ну что, - обратился Пучков к сидевшим за чаем Александру Якушеву и Владимиру Шадрину, - опять сорвалось? Николай Георгиевич взял бумажную салфетку и вмиг разрисовал ситуации, приведшие "Спартак" к поражению. - Теперь, я думаю, понятно? - улыбнулся он напоследок. Недавно мы с Пучковым вспомнили об этом эпизоде. Неужели ничего не усваивали талантливые хоккейные мастера, которым так много дала природа? - Я думаю, проблема в том, - неожиданно сказал Николай Георгиевич, - что в игре им все слишком легко давалось, и они оказались не готовы к тому, чтобы в тренерском деле преодолеть себя - скажем, отказаться во имя работы от каких-то своих привычек или желаний, иными словами, отдать делу всего себя. А без этого никак нельзя... ЖАЖДА ЗОЛОТА Хоккейное золото всегда расценивалось руководителями Советского Союза как самая желанная олимпийская цель. Вспомните, как в Лейк-Плэсиде более чем уверенная победа нашей олимпийской команды была смазана неожиданным и обидным до масштабов национальной трагедии поражением советских хоккеистов от сборной команды США, собранной из университетских игроков. Рассказывают, что именно эта осечка лишила блистательную фигуристку Ирину Роднину, выигравшую тогда свою третью золотую медаль, второго ордена Ленина, указ о присуждении которого был якобы уже подписан в Москве. Я думаю, что за победу хоккеистов в Солт-Лейк-Сити народ простил бы нашим сегодняшним олимпийцам все их очевидные огрехи и провалы. Да и не только народ... - Что самое важное для вас на Олимпиаде? - спрашивали американские журналисты бывшего министра экономики России господина Лившица. - Обыграть вас в хоккей, - ответствовал Александр Яковлевич. - Ничего нет для меня важнее, чем дать сдачи за 1980 год... Ответной "оплеухи", однако, не получилось. Россияне не только не выиграли Олимпиаду, но, как известно, уступили в полуфинале именно американцам. Можно, конечно, и сейчас утверждать, что российский хоккей продолжает удерживать лидирующие позиции. Ведь с тех пор, как на олимпийский лед вышли игроки НХЛ, только Россия оба раза завоевала медали: в Нагано - серебряные, а теперь - бронзовые. Для отчета в высоких инстанциях такой подход, быть может, и сгодится. Между тем Фетисову вручили бразды правления олимпийской командой только потому, что он обещал президенту ОКР Леониду Тягачеву выиграть золотые медали. Могла ли российская команда совершить такой подвиг? Формально говоря, да. Специалисты отмечали, что она оказалась самой дорогой на Олимпиаде, если сравнивать контракты игроков в НХЛ, а значит, по меркам лиги обладала наивысшей суммой мастерства. Фактически же сборная России шансов не имела, потому что не имела руководителя, готового к преодолению сложностей, неизменно ожидающих любую команду в столь престижных состязаниях. Мало того, у Фетисова не оказалось и достойных помощников, способных подсказать решение и принять на себя ответственность за подсказку. Юрзинов не подходил на эту роль в силу давней привычки оставаться еще со времен Тихонова ни за что не отвечающей тенью главного тренера, Третьяк же - в силу вовсе не понятного своего положения, что признано теперь всеми специалистами, ибо кого из вратарей он мог натренировать за несколько дней? ДЕВАЛЬВАЦИЯ ХОККЕЙНОЙ ВАЛЮТЫ И тут я невольно возвращаюсь к пучковской формулировке. Самой большой сложностью на хоккейном пути Фетисова стало решение вопроса о выезде на работу в НХЛ. Все остальные он легко решал за счет огромного таланта, даже на советы Виктора Тихонова иной раз смотрел, что называется, сквозь пальцы, зная, что на площадке все сделает так, как подскажет интуиция. За тренерским же пультом все оказалось, по-видимому, иначе, чем он мог предположить... Богатство нашего хоккея талантами очевидно. И вовсе не случайно Россия сейчас носит титулы чемпионов мира среди юниоров и молодежных команд. Однако вернуть отечественному хоккею, если можно так сказать, валютную стоимость сможет лишь огромная самоотверженность тренеров, замешанная, вне всякого сомнения, на высоких профессиональных навыках и знаниях. Посмотрите, много ли молодых наших чемпионов мира получили прочные места в основных составах команд суперлиги, и вы увидите, что этих счастливцев легко пересчитать по пальцам. Подавляющему большинству наставников с молодыми некогда работать, от них ждут результат сегодня, и они с надеждой полагаются на мастеров "советского разлива", причем далеко не лучших, ибо лучшие представители того поколения давно уже играют за рубежом, и даже не только в НХЛ. А тренеры, обучающие молодых, зачастую получают в наших хоккейных школах весьма скромную зарплату и вынуждены поэтому прирабатывать, отдавая хоккею далеко не все свои творческие ресурсы. Вот почему хоккей из символа наших национальных побед и успехов превратился в разменную монету для новой генерации спортивных функционеров, поспешивших провозгласить его профессиональным. И выхода из этой ситуации, честно говоря, не видно.