CЛОВО ПОЭТА ДОЛГОВЕЧНЕЕ БРОНЗЫ
Мнения деятелей искусства об установке памятников в нашем городе знаменитым людям
АЛЕКСАНДР БОРОВСКИЙ,
ЗАВЕДУЮЩИЙ ОТДЕЛОМ НОВЕЙШИХ ТЕЧЕНИЙ В ИСКУССТВЕ XX ВЕКА РУССКОГО МУЗЕЯ:
Вообще я против бесконечного памятникосложения. В этом есть что-то неприличное: Александр Невский - птичка, Гоголь - птичка, Бродский - птичка... Раньше так, по списку, ставились памятники вождям: Жданов - птичка, Киров - птичка, Дзержинский - птичка...
А при нынешнем ужасном уровне "памятниковоздвижения" в Петербурге (это выражение Розанова - памятниковоздвижение) получается еще хуже. Тех, кто эти новые памятники придумывает, учили не так и не тому. За последнее время, я считаю, появилось два памятника более-менее приличных - это Достоевский Холиной и шемякинский Петр. А в остальных случаях начисто отсутствует скульптурное мышление.
Но в данном случае может получиться что-то хорошее. Условия конкурса продуманы очень грамотно. Очень солидные люди приглашены. И вообще мы должны приветствовать, когда памятники ставятся на корпоративные деньги. Это на деньги города в основном ставят идолов - как их учили. А когда деньги корпоративные, есть возможность более широкого участия, более неожиданных решений. Тема... тема самая актуальная. Хотя при нынешнем отсутствии скульптурного мышления это не так важно.
Конечно, тут есть опасность литературщины... И я боюсь, что это будет экспрессивный Бродский с раскинутыми руками, который пришел на Васильевский остров умирать. Но ведь здесь могут быть не только скульптурные решения. Это может быть и арка, и источник. Или еще какой-то пластический символ.
Но пока говорить рано. Посмотрим... Если будут совсем плохие варианты, то надеюсь, мы не дадим их установить.
ВЛАДИМИР УФЛЯНД,
ПОЭТ:
В Петербурге есть знаменитые памятники: Петр Великий на скале и на постаменте, Николай, Ленин на броневике, Екатерина над великими фаворитами, Пушкин побольше и поменьше. И все-таки Петербург по количеству памятников реальным людям уступает многим равновеликим столицам мира. Только недавно этим озаботились и установили много удачных и не очень скульптур.
Памятник Иосифу Бродскому, конечно, я с грустью и с удовольствием бы увидел. Вряд ли на Васильевском острове. Я помню, как он спрашивал: "Что все прицепились к этому стихотворению? Я это написал девочкам, которые мне были симпатичны, но на Васильевском острове умирать не собирался". Я отвечал, что надо было прочесть и уничтожить оригинал. А получился типичный случай, когда произведение отделяется от автора и живет своей жизнью. Мне больше нравится место для сидячего или стоячего бронзового Бродского возле дома Мурузи и Преображенского собора.
В Петербурге я бы с удовольствием увидел памятники Сереже Довлатову, Александру Володину, Анне Ахматовой, Дмитрию Лихачеву, Александру Блоку, Даниилу Хармсу, Александру Введенскому, Николаю Заболоцкому, Евгению Шварцу и многим неповторимым петербуржцам. Но - памятники небольшие, гораздо меньшие, чем Петру и Ленину. Это прибавило бы городу уюта, и комфорта, и сердечности, которой этой врожденной столице очень часто не хватает.
НИКИТА ЕЛИСЕЕВ,
ЛИТЕРАТУРНЫЙ КРИТИК:
Всем создателям памятников стоило бы заучить строчки поэта Есенина: "Пускай я сдохну - только нет! Не ставьте памятник в Рязани..." Ну так ведь поставили! Если Пушкин писал: "Я памятник себе воздвиг нерукотворный" - он что имел в виду? Еще нагло добавлял - "вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа". О чем он речь вел? О том, что поэт, если он настоящий поэт, не нуждается в памятниках. Памятник поэту все равно что памятник бабочке. Бабочка может вознестись выше главою непокорной Александрийского столпа - бабочка, а не другой ... столп. Кстати, о бабочках! Если так дело пойдет, то на очереди - Набоков! Вижу ясно миг, запечатленный в бронзе: "Владимир Набоков ловит еupithеcia pеtropolitana". В руке - рампетка, в очах - отвага!
Неужели так трудно понять: речь поэта, его слова долговечнее "бронзы многопудья и мраморной слизи"? Это твердят все поэты, но их не слушают и увековечивают в бронзе и мраморе. Их - если можно так выразиться - огосударствливают, ну... или муниципиализируют. Это - нехорошо, это - антипоэтично. Поэтому - за редким исключением - все увековечивания выглядят какими-то увечьями. Особенно современные увековечивания. Ярослав Мудрый, по недоразумению названный Тургеневым и рассевшийся в не по чину барственной шубе напротив радиокомитета на Итальянской, тому яркий пример.
Если Бродский наряду с Тургеневым, Достоевским и Гоголем будет осчастливлен каменным или бронзовым подобием, я бы посоветовал выбрать такой сюжет: впотьмах не найдя темно-синий фасад, поэт падает на асфальт "между выцветших линий". И воткнуть, приземлить это падение где-нибудь на Васильевском острове. Здесь будет и каприз, и пафос, как говаривал Венедикт Ерофеев. Ему вроде бы тоже памятничек сварганили.
ЛЕВОН ЛАЗАРЕВ,
СКУЛЬПТОР:
В "Известиях" была напечатана информация о конкурсе на памятник Бродскому, и там указано, что он будет установлен на Васильевском острове. Почему там? Только оттого, что Бродский однажды написал эту знаменитую строчку о том, что придет умирать на Васильевский остров? Он любил больше центр города, те места, где жил. Я пока не знаю места, для которого буду делать памятник. Просто памятник поэту, без всяких политических аллюзий. Правда, каким должен быть памятник поэту - это каждый представляет по-своему.
Что же касается вопроса, стоит ли вообще ставить памятник поэту в городе, из которого он был изгнан, то я считаю - стоит. Когда появится памятник, будет увековечена и память о Бродском, и горечь его изгнания. Об этом нельзя забывать. Для него это была незаживающая рана, глубочайшая обида. Это сейчас мы понимаем, что на ту власть смешно было обижаться. Мы все жили при том режиме, и все подвергались унижениям и несправедливостям. Я тоже собирался все бросить и уехать. И теперь благодарю небо, что не уехал. Мои работы покупают Эрмитаж и Русский музей, у меня проходят выставки за границей. А Бродский не мог представить тогда, что здесь будет, как все изменится...
АЛЕКСАНДР КУШНЕР,
ПОЭТ:
Мне предложили войти в экспертный совет конкурса на памятник Иосифу Бродскому, и я дал согласие. Не потому, что вообще люблю памятники. Считаю, что большое количество памятников дробят город. В нашем городе есть один гениальный памятник - Медный всадник. Ну еще несколько талантливых монументов - и достаточно. Кроме того, у нас ведь нет памятников Тютчеву, Блоку, Гумилеву, Мандельштаму... Но когда представишь себе, что могут одобрить какую-нибудь пошлость вроде молодого Бродского с романтически откинутой назад головой, появляется естественное желание этому воспрепятствовать. К тому же надо способствовать ускорению процесса отбора проекта, а то ведь власть предержащие могут и передумать...