КАК ПОМОЧЬ 47-МУ ТРЕСТУ?

Земельный участок с адресом: Ульянка, квартал № 1, - далеко не самый привлекательный для строителя. В городе достаточно свободных "пятен", где вести строймонтаж значительно удобней и дешевле, нежели мучиться в стесненных условиях существующей застройки. Однако строительной организации "47-й Трест" пришлось тем не менее записать в свои планы квартал № 1, поскольку власти включили этот - злополучный, как оказалось потом, - участок Кировского административного района в региональную программу по реконструкции хрущевок.

Обеспечение обитателей хрущевок нормальными квартирами, конечно же, идея благая, хотя и стоит она недешево. Вот только платить за эту благую идею - уже на самом начальном этапе ее реализации - пришлось 47-му Тресту. - Поскольку никаких достоверных данных ни по количеству жильцов, ни по состоянию внутри квартальных хрущевок не было, пришлось начинать с комплексного обследования вплоть до социологии, - рассказывает генеральный директор 47-го Треста М. Зарубин. - Кроме финансовых затрат это заняло еще и немало времени. Наконец, результаты были получены, с наукой мы расплатились, далее были выполнены проекты домов на свободных участках внутри квартала. Конкурс на право вести застройку, надо заметить, тоже дело не бесплатное. Если дом стоит, допустим, 100 млн рублей, то 20 млн из них должна получить городская казна. Есть еще немало и других платежей, которые окупятся только после сдачи дома, но это к слову - чтобы представить, как важно строителям, дабы не жить в долг, быстрее начать работы на объекте. Между тем возведение в квартале первого жилого дома с общим количеством 115 квартир должно было начаться в полную силу еще год назад - однако 47-й Трест еще толком к делу не приступал до сих пор. Отчего строители действуют словно бы во вред себе? Что мешает стройке, если все формальности и согласования выполнены? А мешает, оказывается, так называемая инициативная группа. В чем, возникает вопрос, ее инициатива? В том, чтобы запретить строить и один точечный дом и другой. Может быть, закрадывается сомнение, земельные пятачки под точечные дома, каждый из которых примерно по полгектара, принадлежат инициативщикам и 47-й Трест покусился на чужую собственность? Нет, опять же оказывается: земля эта в ведении того, кто стройку санкционировал, - то есть города, который по праву (и не безвозмездно) распорядился собственностью. Все сказанное выше не надо путать с правом граждан, данным им Градостроительным кодексом, обсуждать всякий проект, который так или иначе может затрагивать их интересы и предъявлять свое коллективное мнение властям. Это мнение может быть как в пользу новостройки, так и против - здесь никто инициативу старожилов не ограничивает. Однако есть одна тонкость, связанная с каждым правом: если хочешь им воспользоваться, то приходится принимать на себя и обязательства. Можно вносить предложения по новостройке, можно даже требовать ее запрещения - при условии, что нарушенные интересы доказываются. Все это - когда соответствует Градостроительному кодексу - называется общественным обсуждением, которое, не сомневаюсь, может только приветствоваться любым горожанином, будь то старожил какого-то из районов, или человек, ожидающий квартиры в новом доме, или строитель. Вот исходя из всего этого и надо посмотреть: чем же подкрепляет инициативная группа свое требование запретить новостройку в квартале № 1? Какие нарушенные интересы ставят в вину 47-му Тресту? Один, например, гражданин проявил инициативу в том, что подсчитал количество машин, стоящих возле уже существующих домов, и пришел к выводу, что 30-35 машин - это бедствие. Отсюда готовы выводы; вот-де построят дома на 115 элитных квартир, и, значит, будет во дворе стоянка еще на 115 автомобилей. Тут, конечно, надо бы согласиться: стоянка 115 авто во дворе - это так же плохо, как и когда их 35. Но откуда взялась эта ужасная трехзначная цифра? Оказывается, гражданин-старожил исходит из того, что квартиры в новых домах будут покупать богатые люди, а у такого элитного жителя должна-де быть машина. Но, спрашивается, если должна быть машина, то почему одна и почему не может быть две машины на семью? Или вдруг новоселы окажутся такими элитными, что даже одной машины им не понадобится - за каждым по утрам будет приезжать служебная машина? И тогда уже этот новый жилец должен будет писать жалобы на владельца каждой из 35 ныне паркующихся во дворе и отравляющих воздух машин... Инициатива другого гражданина - о своем, но подкреплена похожими аргументами: наши-де окна выходят на юго-восток, мы-де привыкли к солнцу с 9 часов утра, а если перед нашим окном выстроят два высотных дома, то мы полностью лишимся солнечного света. Что на такие, с позволения сказать, аргументы может ответить строитель? Затронуты ли здесь законные интересы граждан? - Один любит солнце, - говорит М. Зарубин, - другому нравится полумрак, третьему для удовольствия нужен вид на залив. Если бы не было строительных правил и норм, в том числе санитарных - а только такие критерии, - в городе никогда ничего не было бы построено. Понятно, что наши проекты соответствуют всем существующим нормам - и дом не выше и не ближе по отношению к тем окнам, чем это допустимо. И 47-й Трест покупателям квартир машин не дарит, это их право - иметь или не иметь автомобиль и самим регулировать свои отношения с соседями. Мы можем обсуждать лишь то, что имеет непосредственное отношение к процессу строительства. И в этом деле хорошим помощником будет общественность - если это общественность, а не один человек, которому не нравится температура горячей воды, и еще один, который противник автомашин и был им до стройки и после нее будет, и найдется еще один, которому не нравится, когда собачки выгуливаются по детской площадке - и запретит строить детскую площадку. Увы, аргументы протестующих против новостройки, взятые попросту из воздуха, то есть по существу аргументами не являющиеся, каким-то неведомым образом магически действуют на чиновников. 47-му Тресту уже отказали в строительстве одного из двух домов, на который прежде было дано разрешение. Остался корпус 60-А на 70 квартир в том же квартале № 1, но и ему, кажется, еще предстоит выдержать бой. Складывается впечатление, что такие бои становятся в городе своего рода или развлечением или бизнесом - право, сразу и не поймешь. Смысл стройки, реальный проект - со всеми его возможными недостатками - уже никого из старожилов того или иного района вроде бы и не волнует. Бывает, возможность стройки еще обсуждается, но уже (цитирую дословно) пишутся письма в инстанции, собираются подписи, копится возмущение. Возмущение, стало быть, копится еще неизвестно по какому поводу, однако это уже вызывает удовольствие, о чем моя коллега по журналистскому цеху Т. Ясенева заявляет с предельной откровенностью: "Я снимаю шляпу перед их упорством". Не это ли обстоятельство является для чиновников магическим? Что же касается подлинных мотивов протеста, то их со знанием дела выявила и изложила моя коллега Э. Беленкова в одной из наиболее уважаемых в городе газет: люди не хотят, чтобы под их окнами вообще что-то строилось, забывая при этом, что дом стоит не на частном участке земли. Иначе говоря: запретить стройку только потому, что не хочу. В этом случае участь чиновников может оказаться незавидной: у каждого практически "пятна" под застройку есть сосед, который от имени так называемой инициативной группы готов заявить: стройте-ка в другом месте. Однако и в другом месте также будет свой сосед. Каким же образом они, чиновники, намереваются при таком строительно-инвестиционном варианте сказки "у попа была собака" пополнять городскую казну отчислениями от новостроек? Мысль об общественности, полагаю, требует продолжения - только на сей раз надо взглянуть на дело глазами другого коллектива, то есть тех людей, которые заплатили за квартиру в новом доме. Каждый человек, вложивший в строительство собственные деньги, реализует тем самым свое право на жилье. Задумывался ли кто-нибудь из тех, кто имеет квартиру в давно построенном доме, что его подпись под протестом - это попытка лишить несколько десятков семей права также иметь собственную квартиру? Причем когда мы говорим об общественности, то как-то забывается, что потенциальные новоселы - тоже общественность, и их интересы так же, как и старожилов, должны охраняться законом и так же учитываться при проведении общественных обсуждений. - Мы готовы обсуждать с общественностью наши проекты, мы открыты, и нам нечего скрывать, - говорит руководитель 47-го Треста М. Зарубин. - Мы исходим из того, что старые и новые соседи должны находить согласие. Когда обсуждение некоторые горячие головы пытаются направить по пути - разрешить стройку или запретить, то можно упустить что-то важное, действительно для старого района необходимое. Нам жители говорят: у нас плохие проезды к домам. Это конструктивно, мы это записали - сделаем. Еще нам говорят: в квартале очень старая, ненадежная электроподстанция. Мы для нашего нового дома могли бы построить и свою, отдельную, но мы берем старую, полностью реконструируем. Теперь и строящийся дом имеет надежное электроснабжение, и точно такое же надежное получают старые дома. Вот в чем соседство - у нас общие коммуникации, у нас общая детская площадка, без строительства которой мы не приступаем к возведению дома. И вот в чем суть общественного обсуждения проекта. На мой взгляд, именно на это направлено распоряжение губернатора - очень своевременный и, безусловно, полезный документ, дающий гражданам возможность конструктивно участвовать в градостроительной политике. Хотя на деле пока приходится сталкиваться с иными подходами - и более часто, чем хотелось бы. Действительно, пока на практике - то есть на конкретной стройплощадке - митинговые настроения одерживают победу над законодательными актами, а общественные интересы пасуют перед более нахрапистыми индивидуальными.