У ШЕНДЕРОВИЧА "ПОМЕХИ В ЭФИРЕ"

В начале июня вновь заработало многострадальное ТВ-6, которое именуется теперь ТВС. А в минувшую субботу на новом-старом канале вышла в эфир новая передача Виктора Шендеровича "Помехи в эфире". Мы беседовали с Виктором Анатольевичем незадолго до этой премьеры, и поэтому разговор начали с недавнего прошлого.

- Проясните, пожалуйста, ситуацию: по-вашему, история с ТВ-6 была попросту ответом Березовскому? - Скорее, Гусинскому. Известно, что он не сумел договориться с президентом. Гусинский, видимо, руководствуясь опытом 1996 года, когда они с Березовским "назначили" президента России, решил, что без него тут ничего не делается. Когда появился Путин, насколько я понимаю, Гусинский дал ему понять, что без НТВ ему не быть президентом. А у Путина было другое мнение, и он оказался прав. Что касается Березовского, то тут другое. Тут большая игра. Кукольный театр. Ведь все они, насколько мне известно, в постоянном контакте. Йордан летал к Гусинскому, Гусинский остается акционером НТВ, продает на НТВ сериалы. Березовский находится в розыске, Генпрокуратура никак не может его найти, а те, кому надо, легко находят. Речь идет действительно об очень больших деньгах. Все эти крики, публичное разрывание рубашек на груди - все это PR. А потом люди садятся и начинают считать, потому что никому неохота терять сотни миллионов долларов. Или возможность их приобрести. Эти люди устроены по-другому. Поэтому мы стали заложниками очень больших торгов, большой игры. - Кто сейчас руководит ТВ-6, простите, ТВС? - Схема сложная. Непосредственно телеканалом руководит ЗАО "6-й телеканал", то есть редакцию возглавляют наши товарищи: Александр Левин и Евгений Киселев. - Что представляет собой ваша новая программа? - У нее было несколько рабочих названий: "На голубом глазу", "Ничего, кроме правды". Недавно родилось название "Помехи в эфире". Это будет по форме нормальная информационная программа. Ведущий в галстуке, пиджаке и даже в очках. Видите, я бритый. Настоящий ведущий настоящей информационной программы. Только это то, что Вахтангов называл "фантастический реализм". Опираясь на реальную информационную картину недели, мы будем сочинять причинно-следственные связи, события, менять контекст - короче, хулиганить на информационном поле. - Это будут розыгрыши с серьезным лицом? - Да. Мы будем создавать параллельную информационную реальность. Ну, скажем, факт: Путин встретился с Бушем. В нашей программе может появиться аудиозапись, о чем они говорили. Могут появиться съемки тайных переговоров России и Америки. Ну, это я сейчас фантазирую... Фальшивые документы, фальшивые съемки. Что было как бы на самом деле. В программе "Итого" мы комментировали вранье политиков, а сейчас начинаем врать сами. Это более сложно в производстве. Тут больше фантазии. В "Итого" было достаточно показать Шандыбина в Думе - это само по себе анекдот, и выдумывать ничего не надо. - Вы стали чаще приезжать в Петербург. Теперь многие любят проводить параллели между двумя столицами... - Нет, мне это занятие не нравится. Для меня Ленинград всегда был любимым городом. Москву я люблю, конечно, больше. Родина есть родина. А поездка в Питер всегда окрашивалась в радостные тона. Первые поездки - на выходные на два спектакля в БДТ. Маршрут выходного дня: сесть в пятницу на "Стрелу" или в другой поезд, приехать, посмотреть в субботу "Генриха IV", в воскресенье - "Три мешка сорной пшеницы" с Борисовым и ехать обратно. Постепенно в Питере я оброс знакомыми, известными и неизвестными людьми, и теперь у меня есть пять-шесть чудесных домов, где меня принимают и где я отдыхаю душой. Для меня это праздник. А власть вообще сравнивать бессмысленно. Наши столицы равновелики, а власть равноубога. Просто в Москве больше банков, больше денег и больше возможностей для воровства. В Питере денег поменьше, а в Москве остается на что-то еще. Так что для меня главная положительная аура этого города - некоторое количество лиц, которым рад я и которые рады мне. Еще питерская публика - она ко мне крайне доброжелательна и благосклонна. - А каков портрет вашего зрителя? - Интеллигентные люди, разговаривающие со мной на одном языке, читавшие те же книги, что и я. - А возраст? - Очень разный. И молодняк, и пожилые. И это меня очень радует. Для меня дети и старики очень важны. Среднее поколение, мои ровесники, с которыми мы слушали одну и ту же музыку, носили одни и те же джинсы и учили в третьем классе про торфоперегнойные горшочки, с ними понятно. А вот то, что в зале появляются ровесники моих родителей, приходят за кулисы и как бы усыновляют меня, - вот это очень отрадно. Человека важно поддержать. Особенно стариков. Чтоб человек не чувствовал, что он один такой. Все остальные умные, а ты один. Когда человек смеется вместе с тысячным залом, в его кровь входит сознание - нет-нет, это мы нормальные... Вон еще сколько людей смеются над тем же, над чем и я. И молодежь есть в зале, тинейджеры. - А каковы отношения с собственной дочерью, ведь она как раз в том же возрасте? - Да, ей 16 лет. Она образованней меня, глубже меня. Тут не родительское умиление - по-моему, я объективен. К моему творчеству она относится с симпатией. Но читает других авторов, получше. И читает очень много. Пастернаковский "Марбург" знает наизусть. Она окончила экстерном школу и сейчас будет поступать в РГГУ - афанасьевский Российский гуманитарный университет, на отделение социальной антропологии. Я не знал даже о существовании такой науки. И был поражен, насколько это интересно, серьезно. Моя дочь читает серьезные философские книжки, а я, учась в Институте культуры, в 20 лет сдавал "клубное дело", биографию Надежды Константиновны Крупской. Вот поэтому образования у меня нет, я человек необразованный. Говорю это без кокетства. Мне было 30 лет, когда я впервые прочел Библию. Зато знаю биографию Крупской и какой съезд партии в каком году состоялся. И этим была набита моя голова десятилетиями... Поэтому надежда только на них, я с завистью смотрю на это поколение. - Ваше творчество уходит не только в эфир, но остается и на бумаге. Сколько сборников уже выпущено в свет? - Шесть или семь. Сначала долго не мог ничего издать. Потом выпустил книжку за свой счет в 1993 году. А потом в связи с "Куклами" пошло. Имя стало торговой маркой, и оказалось, что все хотят и все читают. Большая честь для меня, что в антологии юмора ХХ века вышла моя книжка. В ряду запредельных фамилий: Зощенко, Ильф и Петров. Раскупают. Последнее радостное, что у меня случилось, - я написал две пьесы. - Полнометражные? - Да. Одна идет в "Табакерке". Называется "Два ангела, четыре человека". А вторая... сейчас ее судьба решается. - Комедии? - Да. Но с элементами драматизма. В первой пьесе к человеку приходит ангел смерти, и они начинают договариваться. А во втором случае это притча о миссионере, приехавшем в африканское племя. - Далековато от Примакова и Березовского... - Нет, наоборот, очень близко. Там все дело в отсутствии телевидения. Когда разогнали НТВ, я написал первую пьесу, а когда ликвидировали ТВ-6 - вторую. Так что для меня происшедшее оказалось благотворным. Пьесы писать нравится, я чувствую себя счастливым...