...И СМЕРТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ ДРЕВНЕЙ СТРЕЛЫ
Когда новгородский художник и музыкант Владимир Поветкин впервые взялся за реконструкцию древнего музыкального инструмента - а речь шла о лирообразных гуслях XI века, - он полагал, что оставляет кисть и мольберт года на два-три. Оказалось - на всю жизнь. Да и той, считает Владимир Иванович, не хватит.
Хотя за многие годы, что прошли с той поры, немало сделано. А главное - создан единственный в России Центр музыкальных древностей. Именно здесь и восстанавливаются инструменты, на которых играли наши предки. А значит, речь идет об исторической памяти, о воссоздании традиций тех лет и некоей ауры, окружавшей древних славян.
Только деревянных струнных и духовых свидетельств музыкальных древностей в Центре сегодня около сотни. Колоссальная цифра! Нигде в Европе нет ничего похожего. А если добавить сюда костяные, металлические, сделанные из обожженной глины звукообразующие инструменты, такие, как бубенчики, колокольчики, варганы (предтеча нынешних баянов), шумящие привески, - счет пойдет на тысячи.
Или, к примеру, совсем недавнее открытие новгородских археологов - музыкальные стрелы. В их наконечниках просверлены боковые отверстия, и в полете такая стрела пела свою песню смерти. Впрочем, ученые не исключают, что в основном это были сигнальные стрелы: еще в книгах XVI-XVII веков найдены упоминания о "стрелах-свистах", сделанных из кости и серебра. Понятно, впрочем, что много их быть не могло: накладно такое оружие.
Кстати, поющие стрелы - убедительное свидетельство связи новгородцев со степными народами, отголосок эпохи Золотой Орды. Так же, к примеру, как однострунный гудок (из смычковых) - яркое подтверждение связи с южными славянами: болгарами, сербами... На Балканах подобные инструменты и сегодня в ходу. Гудок, к сожалению, так и не удается восстановить - слишком мало исходных данных. И вся надежда на очередной сезон раскопок. Мистика не мистика, убежден Поветкин, но когда знаешь или хотя бы немного представляешь, что надо искать, - удача приходит. Десятки лет археологи искали "кобылку" - деталь для гудка, подставку под его струны, - а когда стало ясно, как она выглядит, нашли в один год сразу четыре.
А гусли лирообразные - это подлинное сокровище Центра - наглядное доказательство того факта, что Новгород был культурно связан не только с южными славянами, но и со славянами польского поморья - именно там найдены аналогичные по конструкции гусли. Это, кстати, подтверждают и берестяные грамоты. Вот только художественный уровень музыкальных инструментов, их качество и то благоговение, с каким к ним относились, увы, уже никогда не повторялись в истории России. На гуслях этих, между прочим, сохранилась надпись, сделанная кириллицей: "Словиша". Выдающийся специалист по исследованию языка и берестяных грамот Андрей Зализняк полагает, что это не имя владельца, а имя самого инструмента. В конце концов не только скрипкам давали имена...
Помните детскую игрушку - пуговицу, раскручиваемую на двух нитках? Тоже ведь музыкальный инструмент. В прежние времена такие забавы делали из казанка (косточки из задней ноги поросенка). А во времена еще более стародавние костяную брунчалку, вероятнее всего, использовали в обрядовом быту кудесники и волхвы. И не случайно среди найденных в Новгороде таких игрушек есть и брунчалка с изображением мордочки зверька (как это было принято у скифов в V-III веках до нашей эры), что придавало инструменту магическую сущность.
Не последнее место в обрядовых традициях занимали и глиняные свистульки - ребятишки в марте с их помощью, подражая птичьим голосам, закликали тепло и весну. Впрочем, свистульки - простейший духовой музыкальный инструмент. А вот реконструированные две деревянные сопели - это уже обладание двумя звукорядами XI и XIV веков. Важнейшие "документы" для музыковедческой науки!
Конечно, трудно воссоздать из отдельных деталей археологических находок инструмент, которого касались руки новгородского скомороха почти тысячу лет назад, а воссоздать музыку еще сложнее. В берестяных грамотах нот не писали. Нет там и каких-либо значков для распевов церковного хора. Православная церковь, кстати, к музицированию в своих стенах относилась отрицательно - ничто не должно стоять между словом, к Богу обращенным, и Богом. И лишь сравнительно поздние церковные книги позволяют узнать русские храмовые певческие традиции. Но это епархия церкви. У исследователей древнеславянской музыкальности - только то, что могли передать скоморохи из уст в уста.
И чтобы озвучить те же лирообразные гусли, надо не только вернуться назад на тысячелетия, окунуться в культуру Египта и Месопотамии, но и погрузиться в российскую глубинку. Именно там еще можно встретить стариков, чьи пальцы помнят мелодии и наигрыши, которым научили их в детстве деды и прадеды. Поветкин, не раз бывавший с фольклорными экспедициями в глухих деревеньках Новгородской и Псковской областей, имеет преимущество перед коллегами - он ездит с уникальными инструментами. И старики, взяв их в руки, сами удивляются - пальцы все, оказывается, помнят!
В прошлом веке старик Трофим Ананьев рассказал об игре на русских гуслях исследователю Александру Фаминцыну. Но лишь сегодня, с реконструкцией гуслей, эти сведения стали понятны. И найдены не два, не десять, а тысячи вариантов звучаний... С трудом, но возвращаемся мы к пониманию древних музыкальных традиций. Переламываем наносное "Долой фольклор, даешь самодеятельность!"
И возвращаемся к чистым своим истокам...