ЗАКОН О КОШКАХ И ДРУГИЕ ИСТОРИИ
Закончившаяся думская сессия вызвала довольно вялые и однообразные комментарии в СМИ. Большинство отметило два новых фактора: переход большинства думско-комитетских портфелей в руки центристского блока, сопровождавшийся "декоммунизацией" спикера Селезнева, а также принятие ряда ключевых законов, среди которых первое место отводится Закону об обороте сельхозземель. Комментарии самих участников думских бдений были полярными: от обличительства "штампующей" Думы со стороны Зюганова до полного и глубокого удовлетворения, выраженного лидерами центристских фракций. Между этими двумя полюсами располагаются половинчатые - по принципу "есть плюсы, но есть и минусы" - оценки Немцова и Явлинского.
Как бы то ни было, но прошедшая думская сессия уже стала частью политической истории новой России. Тем не менее среди политизированной аудитории по-прежнему продолжаются дискуссии о российском парламентаризме. Следует сказать сразу - для многих стран и народов идея народного представительства не есть пустой звук. За ее реализацию в мире были отданы тысячи, может быть, миллионы жизней. Святой принцип выборности коллективного органа, принимающего жизненно важные решения, относится к числу священных и неприкосновенных. Вот только одновременно встает и другой вопрос: почему авторитет представительных органов власти в России столь низок? Почему слово "депутат" находится чуть ли не на грани ненормативной лексики?
Исторически в России существовало три формы народного представительства. Первое: киевско-новгородское вече. Шумное, скандальное, нелепое, но все же вынуждавшее князей прислушиваться к себе. Самовластию это вече стояло костью в горле - и в борьбе с ним самовластие победило. Но мечта о справедливости народного представительства жила в душах людей от поколения к поколению. Второе: Советы. В сущности, в своем зародыше в Иваново-Вознесенске и Петербурге эти институции возрождали принципы древнерусского вече. Но коммунистическое самовластие, не уничтожая Советы, выхолостило из них душу, превратив в смешную и нелепую декорацию. Возрождение вечевого принципа Советов произошло в дни работы съезда народных депутатов в мае-июне 1989 года. Те Советы - 1989-1993 гг. - взяли худшее у веча, запомнившись скандалами, склоками, нетерпимостью, но одновременно и неукротимостью в сокрушении противников.
Какая-то часть вечевых традиций оказалась невероятно живучей. В принципе депутат рассматривается немалой частью людей как своего рода заступник перед властью. То есть в нем видят не власть (она все еще ассоциируется с царем, губернатором, чиновником и т. п.), а своего представителя перед властью.
Третья же форма парламентаризма - собственно парламент как законодательный орган - у нас только приживается. Правда, с трудом. В этом смысле полезно вспомнить опыт первых четырех Дум, существовавших в 1906-1917 годах. Первая и вторая - резко оппозиционные, четвертая - "фрондирующая", и только третья получила в истории звание "работающей". Так случайно ли, что наивысшие успехи в экономическом развитии страны совпали с периодом существования "работающей" Думы. Можно утверждать, что в массовом сознании идеальный образ народного представителя и состоит из двух простых составляющих - заступника и работника.
Можно согласиться с теми, кто говорит: "Вот наконец наша Дума стала работающей". Но ведь можно согласиться и с теми, кто утверждает: "Страшно далеки они от народа". И те и другие будут правы. Вероятно, что наш, российский парламентаризм обязан соединить все три традиции - народного веча, народных Советов и европейскую законодательную линию. Это, конечно, идеал. Насколько он достижим - покажет время.
Еще сложнее дело обстоит с региональным парламентаризмом. Для нас он почти новинка. Если на федеральном уровне ясно, чем занимаются депутаты, то в регионах - проблем тьма-тьмущая. Вот, к примеру, последняя идея питерских законодателей - принятие Закона о домашних кошках. Включая Положение о праве граждан использовать кошек для охраны жилища. Помнится, еще недавно образованная публика хохотала над законопроектом о домашних животных вообще, где предлагалось "при первом овладении" домашним животным получить сертификат. При втором выходило - уже сертификат не нужен. В таких законопроектах - ни заступничества, ни работы.
Между тем Петербург мог бы дать пример реального парламентаризма всей стране. И здесь не требуется ни перетягивание каната между губернатором и ЗС, ни послушное "чего изволите".
И требуется для этого совсем немного - ясно и четко определить стратегию развития города, стратегию, хотя бы на полшага опережающую развитие всей страны. Городское законодательство должно быть несколько либеральнее общероссийского, но и в европейском стиле устанавливать жесткие и доступные нормы контроля. Должны быть наконец разделены, причем таким образом, чтобы это было понятно "простому человеку", зоны ответственности между правительством, законодателями и местным самоуправлением. Ведь отсутствие такого разделения дает возможность половить рыбку в мутной воде достаточно узкому, но сплоченному слою наших сограждан. В сущности, уже нынешнее состояние федерального законодательства позволяет идти таким путем. Было бы желание.
В целом можно утверждать, что российский парламентаризм состоялся. У него есть свои глубокие корни. Он воспринимает содержательные стороны европейской традиции. Но сказанное не означает, что можно успокоиться. Наоборот - парламентаризм по-русски, по-российски должен доказать свою жизнеспособность на всех уровнях. Шанс для этого есть.