КУДА НАМ, АФРИКАНЦАМ, ПОДАТЬСЯ?
Не успели мы оглянуться, как пол-лета позади, и наши депутаты, а с ними и сенаторы заспешили на каникулы. А посему поторопились в последнюю неделю сессии принять все законы. Поработали ударно: план не только выполнили, но и перевыполнили. Сенаторы одобрили закон "О противодействии экстремистской деятельности", а заодно с ним "О внесении изменений и дополнений в законодательные акты РФ" в связи с принятием последнего.
Питер не остался в стороне: на другой день из Первопрестольной (когда пакет законов был уже одобрен в СФ) к нам приехал депутат Александр Чуев для проведения общественных слушаний по законам "О противодействии экстремистской деятельности" и "О национально-культурной автономии в РФ". Слушания начались с обсуждения закона о национально-культурной автономии, вернее, об изменениях к нему.
Сам закон "О национально-культурной автономии в РФ" был принят Думой в 1996 году, но, как показала общественная и юридическая практика, в него потребовалось внести коррективы, что и было сделано. Базовый документ, используемый для определения автономии, - Закон об общественных объединениях. Самая серьезная проблема - определение статуса автономии, который должен быть скорректирован с Рамочной конвенцией о защите национальных меньшинств.
Как выяснилось в процессе полемики, как раз термин "автономия" больше всего и не устраивал собравшихся. Практически все предлагали заменить его словосочетанием "национально-культурное сообщество", с чем, подводя итоги полемики, согласился помощник депутата Георг Габриелян. Еще большие нарекания вызвало положение о том, что в субъекте Федерации может быть образована только одна региональная национально-культурная автономия граждан России, относящих себя к этнической общности. По словам Александра Чуева, появление этого пункта вызвано проблемой: кто и как будет финансировать автономии. Поскольку они активно работают с властью, принцип финансовой прозрачности должен быть приоритетным. Средства, выделяемые центром, могут расходоваться только на реальные цели, и их использование должно легко контролироваться. Что, естественно, проще сделать при наличии одной организации. "Властям удобно, а что делать меньшинствам?" - этот вопрос звучал во время слушаний не однажды, практически на нем тормозил каждый выступающий. Ситуация: организована и зарегистрирована автономия (не важно какая) количеством в несколько человек, через год в этой же местности организуется другая в 200 человек, но ей пути уже нет. Что делать? Статус, деньги и привилегии - первой. Кто не успел, тот опоздал - сомнительный принцип. В прошлом году финны проводили в Питере свой съезд, через некоторое время возникла еще одна финская организация с другими сильными лидерами. Кто будет выбирать между ними, чья автономия автономней? Мнение собравшихся - отказаться от идеи одной национально-культурной автономии, а создавать несколько объединений одного и тоже этноса. Тогда они могут проводить конкурсы и тендеры на предоставляемые властью средства. Страсти накалили до предела представители общества "Русь", которые поимели благое желание зарегистрировать свою организацию как национально-культурную автономию русского меньшинства (причем, по их глубокому убеждению, дискриминируемую), в чем им было неоднократно отказано. Обличительный пафос выступающих достиг апофеоза, когда забредший на слушания гражданин Центрально-Африканской Республики, взяв микрофон, воскликнул: "Что делать нам, африканцам, куда податься?" - на что представитель азербайджанской диаспоры радостно закричал: "Давай к нам!" На этом возгласе дискуссию можно было считать оконченной.
На второй пакет законов "О противодействии экстремистской деятельности" и о внесении изменений в Уголовный кодекс у участников слушаний ни времени, ни сил практически не осталось, хотя этот закон даже в самом благодушном настроении радостных ощущений не вызывает, а уж в пылу страстей он был воспринят собравшимися просто как карательный меч. Главное в нем - определение экстремистской деятельности. В прежнем варианте всякий призыв к отставке мэра или любого другого главы администрации мог означать экстремизм. Теперь возможности подобных толкований удалось избежать. Несомненно положительным моментом является наличие в законе 14-й статьи "Ответственность должностных лиц, государственных и муниципальных служащих за осуществление ими экстремистской деятельности". Чиновники будут нести ответственность за нарушение закона в рамках своей компетенции. Но в целом закон скорее является декларацией, потому что механизм борьбы с экстремистской деятельностью не создан.