ЛЕОНИД ИОГМАН, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГУБЕРНАТОРА ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ: У НАС НЕТ РЕСУРСОВ - ВРЕМЕНИ, ДЕНЕГ И ЛЮДЕЙ
- Леонид Генрихович, не могли бы вы проанализировать опыт управления региональным развитием в Вологодской области за последние два года? <br>- Обычно, когда начинают говорить о стратегии, налицо либо весеннее обострение, либо через 10 месяцев предстоят выборы. Есть такой выборный ход (кстати, абсолютно нормальный), "обкатанный" во многих субъектах Федерации, за исключением Вологодской области. Схема такая: все плохо - нас ждет беспросветное будущее - давайте консолидируемся и выработаем стратегию. На этой волне проходят выборы, потом все, как правило, затихает. Мы сознательно этого не хотели и не сделали.
Работу в направлении разработки стратегии Вологодской области мы начали в 1997 году. Тогда и пришло понимание, что подготовка программ строительства "счастливой жизни" - особое занятие.
Первым шагом было определение даже не доктрины развития области, а доктринальных принципов. Они должны отвечать трем критериям: быть осмыслены, последовательны и согласованы. Вторым шагом стала собственно подготовка, написание доктрины. Шаг третий - создание концепции развития региона. Повторяю, это был 1997-98 год.
Процесс выделения и согласования этих принципов шел очень непросто. Даже терминология была сама по себе достаточно непривычна. А уж слово "доктрина" вызывало аллергическую реакцию.
- С кем согласовывались сами принципы развития области?
- Согласований было много, и согласовывать было сложно. Во-первых, три уровня власти (муниципальный, региональный и федеральный). Во-вторых, корпорации, то есть бизнес - и большой, и малый. Согласование проходило в форме большого обсуждения, на парламентских слушаниях. Нас тогда крепко покритиковали, особенно те, кто увидел угрозу, как говорится, себе любимым. Впрочем, у нас сознательно была выбрана шоковая форма подачи материала.
Я вообще-то индивидуалист и думаю, что невозможно взять стратегии бизнеса, стратегии отдельных муниципальных образований, сложить вместе и сделать стратегию субъекта Федерации. А потом сложить все это в стратегию развития округа или страны. Получится винегрет из по-разному нарезанных продуктов с разным сроком приготовления и хранения. Такую стратегию общество не переварит. Настоящая же стратегия есть mainstream...
Сейчас вопрос стоит именно так: каким образом сшить разнонаправленные векторы интересов. Тут нет простого, готового ответа. Однако процесс запущен, и, по крайней мере, вопрос "как" уже не вызывает отторжения. Это уже результат. Хотя и промежуточный, но полезный.
- А какие еще, на ваш взгляд, есть проблемы в выработке единой стратегии?
- Есть одно общее для России обстоятельство. Для действительно серьезной по глубине и последствиям модернизации нет ресурсов: нет времени, денег и людей. Недостаток одного из этих ресурсов можно компенсировать за счет другого. Так вот: людей квалифицированных и мотивированных в достаточном количестве еще нет, времени уже нет, а денег свободных и неприкаянных не было и в ближайшее время не будет. Отсюда выход: надо идти пошагово, постепенно, проект за проектом. Причем, если проект развивается неудачно, от него необходимо отключить все внешние ресурсы, и он останется, но в режиме самовыживания.
- Кто, по-вашему, может выступать разработчиком региональных стратегий?
- Вслух об этом не говорится, но стратегию делает элита. Не бизнес-элита, элита не от французского "выборные, избранные", а элита генетически ответственных людей - за себя, свое дело, свой регион и свою страну. Стратегию создают именно такие люди, понимая весь груз ответственности перед следующими поколениями. Это достаточно узкий слой людей - в нем есть представители бизнеса, власти, научного сообщества. Но именно они формулируют стратегию, материализуют неясные пока запросы общества. Поэтому я считаю, что стратегия должна быть создана этой группой людей. Но стратегия эта обязательно должна быть согласована с обществом.