БОРИС ЭЙФМАН: ЭТО ВРЕМЯ ПРОЖИТО НЕ ЗРЯ
В коллекции этого знаменитого балетмейстера есть все мыслимые в нашей стране награды: от премии "Триумф" и Государственной премии до звания народного артиста. Однако, наверное, главным для Бориса Яковлевича Эйфмана является пост художественного руководителя собственного коллектива. Нынче его называют именно так - Академический театр балета под руководством Бориса Эйфмана. Двадцать пять лет назад в недрах могущественного "Ленконцерта" появился этот танцевальный коллектив. Тогда никто еще не знал, что получится из этого эксперимента. Во главе его был поставлен молодой выпускник хореографического отделения Ленинградской консерватории. Впечатляющие итоги этого нынче очевидны: мировая слава Театра балета Бориса Эйфмана прочно утвердилась в ведущих танцевальных державах мира. За эти годы выпущено 45 новых постановок, большинство из которых становилось событиями не только в мире хореографического искусства, но и культурной жизни, вызывая порою острые дискуссии. В эти дни театр отмечает свой четвертьвековой юбилей фестивалем лучших спектаклей последних лет на сцене Мариинки. Публика сможет вновь наслаждаться "Чайковским", "Красной Жизелью", "Русским Гамлетом", "Дон Жуаном и Мольером".
- Как возникла идея этого фестиваля?
- Этот юбилей очень важен для нашего театра, потому что мы можем с гордостью сказать, что это время прожито не зря. Идея фестиваля, естественно, связана с юбилейной датой. Мы хотели показать не только наши лучшие спектакли, но и наших звезд: Юрия Ананяна, Веру Арбузову, Альберта Галичанина, Игоря Маркова, Елену Кузьмину. Поэтому каждый спектакль является бенефисом конкретного артиста.
- 29 сентября 1977 года на сцене БКЗ "Октябрьский" состоялось первое публичное выступление вашего коллектива. Тогда публика увидела одноактные балеты "Искушение", "Под покровом ночи", "Прерванная песня", "Только любовь", "Двухголосие"...
- Это была незабываемая пора. Первым по порядку в тот вечер шел балет "Только любовь" на музыку Родиона Щедрина. Я думаю, что только любовью к нашему искусству, искусству балета, и наполнена вся наша творческая жизнь. И любовь дала свои плоды. И сегодня мы можем предъявить их зрителям.
- В вашей жизни было всякое - и попытки запрета спектаклей, и моменты триумфа, и ситуации, когда возникал вопрос об отстранении от руководства коллективом. И все же, когда вам было интереснее сочинять балеты? Тогда, когда ничего было нельзя, или нынче, когда все можно...
- Так случилось, что мы с вами прожили как бы сразу в двух эпохах. Во всяком случае, первые десять-одиннадцать лет жизни нашего театра прошли совсем в других условиях, чем последующие. С одной стороны, такая ситуация является привилегией, незнакомой другим поколениям. Я счастлив тем, что в первую половину жизни, ведя борьбу за выживание театра, не сломался, сумел сохранить себя, коллектив. Для того, чтобы создать именно свой стиль. Вторая половина жизни питалась опытом, накопленным в первой половине. В соединении с возможностями обретенной свободы это дало колоссальный скачок в творчестве. Результат сказался почти сразу. Появились такие этапные спектакли, как "Реквием", "Чайковский", с которых и начался новый этап в жизни нашего театра.
- Те, кто вас критикует, постоянно приводят как аргумент то обстоятельство, что спектакли идут под фонограмму. Неужели никогда не хотелось поставить спектакль на "живой музыке"?
- Я убежден, что прекрасная запись с хорошим оркестром и хорошим дирижером гораздо лучше живого звучания плохого оркестра. С этим мы сталкиваемся во время наших выступлений в Александринском театре. Порою мы не узнаем музыку, под которую танцуем. Отсутствие же оркестра объясняется тем, что у нас нет своей сцены. В результате большую часть жизни мы проводим в гастролях, поэтому мы должны быть свободны, легки на подъем и мобильны. И в этом я вижу преимущество нашего коллектива. Мы часто выступаем в условиях, далеких от балетных. Моя мечта - это создание Дворца танца, план которого предполагает наличие хорошего симфонического оркестра для работы с несколькими танцевальными группами.
- Как обстоят дела с созданием этого дворца?
- Любое значительное дело всегда продвигается со значительными трудностями. Но я думаю, что интересы разных ведомств будут согласованы и инвесторы смогут реализовать наш замысел на территории ГИПХа, на проспекте Добролюбова.
- Вы можете рассказать о своем новом спектакле, который сейчас репетируете?
- Я и сам пока не понимаю, что за спектакль получается. Пока не вижу его целиком. Название тем не менее есть - "Who is who". Это будет спектакль о двух эмигрантах из России, из Петербурга, которые уехали в Америку. Они были артистами классического балета из Мариинского театра. И там, за океаном, с ними происходили разные смешные и грустные истории.
- Ваш театр теперь знаменит в США. Что дают вашему коллективу гастроли за океаном?
- Одним из главных преимуществ этих выступлений является то, что они финансово поддерживают театр. США - это центр современного танца. Поэтому успех любого коллектива в Нью-Йорке - это мировой успех. Впервые успешно выступив в Америке, мы получили выход на мировой гастрольный рынок. После нескольких успешных гастролей наш театр получил статус приглашенной труппы, что означает для нас возможность ежегодного выступления в таких городах, как Нью-Йорк, Бостон, Чикаго, Сан-Франциско. Правда, для нас это оборачивается необходимостью каждый сезон для выступления в США готовить очередную премьеру.
- За прошедшие 25 лет в вашем коллективе сменилось поколение артистов. Что отличает тот, первый, состав труппы от нынешнего?
- Когда я принял коллектив, то официальное его название было "Ритм-балет". В "Ленконцерте" его в шутку называли "Литр-балет", и не без оснований. Я был вынужден следить больше всего за тем, чтобы артисты вовремя и трезвыми приходили на работу. Тот состав был потрясающим: десять мужчин и десять женщин, проще говоря, десять алкоголиков и десять девушек непонятного поведения. На базе такой вот "труппы" надо было создавать искусство. Когда начались складываться собственно рабочие отношения с артистами, то с их стороны последовала колоссальная отдача, которая и помогала добиваться успехов. То поколение было поколением бессребренников. Они ездили по всему Советскому Союзу и показывали людям настоящее искусство. За год мы давали до 150 спектаклей.
- Каким требованиям должен отвечать танцовщик или танцовщица, чтобы стать артистом вашего театра?
- Мы проводим большую селекционную работу. Не могу похвастаться, что нами достигнуты какие-либо грандиозные успехи на этом направлении. К сожалению, в нашей стране постоянно уменьшается процент профессионально подготовленных танцоров, выпускаемых из различных балетных школ. Я ни в коем случае не имею в виду нашу любимую Академию русского балета имени Вагановой. Я говорю об общей ситуации в России. А если касаюсь Дворца танца, то думаю в первую очередь о школе, которая могла бы готовить для нашего театра универсальных артистов. Система обучения будет базироваться на классике, модерне и спорте. Эта методика в конце концов приводит к появлению и воспитанию универсальных артистов, способных реализовать любую фантазию хореографа.
- Однажды вы поставили балет "Мой Иерусалим". Не было ли у вас соблазна поставить новый балет - "Мой Петербург"?
- Если я найду тему, которая выразит всю мою любовь к Петербургу, то я обязательно реализую этот сюжет.