ОТЕЦ РОССИЙСКИХ ИСТРЕБИТЕЛЕЙ
Среди многих выпускников Гатчинской авиашколы особое место занимает фигура Евграфа Николаевича Крутеня (1890-1917) - человека, по праву считающегося основоположником отечественной истребительной авиации.<br>(Продолжение. Начало в № 153, 155)
Родился он в Киеве в семье кадрового офицера. Закончил Киевский кадетский корпус и Константиновское артиллерийское училище, по окончании которого получил звание поручика и назначение во 2-ю батарею 2-го конно-горного артиллерийского дивизиона.
Увлекшись авиацией, Крутень засыпал начальство рапортами с просьбой о переводе из артиллерии в новый род войск. В конце концов, Евграф Николаевич был направлен для подготовки в качестве летнаба (летного наблюдателя) в 3-ю Киевскую авиационную роту.
К новому месту службы он прибыл в тот самый день (7 сентября 1913 года), когда Петр Нестеров проделывал свою "мертвую петлю". Это событие, свидетелем которого стал Крутень, произвело на него неизгладимое впечатление.
Евграф Николаевич получил назначение в 9-й корпусной авиаотряд, однако затем сумел перевестись в 11-й, возглавляемый Нестеровым. Уже через несколько дней вместе со своим кумиром и командиром он впервые поднялся в воздух во время маневров Киевского военного округа.
В канун Первой мировой войны считалось, что главной функцией авиации является воздушная разведка. Экипажи самолетов, как правило, составлялись из двух человек - собственно пилота и летчика-наблюдателя, в задачу которого входили фотосъемка и картографирование местности. При этом умения самостоятельно управлять машиной от летнабов вовсе не требовалось.
Подобный подход Крутеня не устраивал. Решив овладеть пилотажем, Евграф Николаевич добился перевода в Гатчинскую авиашколу (1914 год). Там он быстро выдвинулся на первый план, завоевав уважение не только однокурсников, но и начальства.
Немало этому способствовал следующий случай. Рядом с аэродромом росло несколько сосен, которые мешали полетам. Срубить их не решались, поскольку эти деревья считались "украшением пейзажа", открывающегося из окон дворца императрицы Марии Федоровны (матери Николая II). В конце концов дело закончилось трагедией. Один из курсантов на своем аэроплане врезался в сосны и погиб. После этого Крутень, бывший в тот день дежурным по школе, несмотря на негласное табу, приказал срубить деревья. Все ожидали большого скандала, однако, узнав о случившемся, Мария Федоровна не стала поднимать шум.
Успешно продолжив обучение в школе, незадолго до окончания курса Евграф Николаевич дважды повторил над Гатчинским аэродромом "мертвую петлю" Нестерова.
Диплом военного пилота Крутень получил в самом начале Первой мировой войны и почти сразу же отбыл на фронт (сентябрь 1914 года). Сражаясь в 21-м корпусном и 2-м армейском авиаотрядах, Евграф Николаевич занимался бомбардировками и воздушной разведкой. Одновременно его имя начало мелькать в печати. Практически все недостатки в плане боевой подготовки, организации и технического оснащения отечественных ВВС были затронуты в работе Крутеня "Кричащие нужды русской авиации".
Как горький, но справедливый упрек звучали его слова, брошенные в адрес многих своих коллег: "Наши летчики, как мотыльки, беспечно порхающие с аппарата к женщине, от женщины на бутылку, потом опять на аппарат, потом на карты. Отжарил боевой полет - и брюшко вверх. Внеполетной работы нет". Упрек был услышан, тем более что сама логика жизни (необходимость противостоять опасному и опытному врагу, огромные потери, кадровые изменения в летном составе и т. д.) заставила наших пилотов относиться к своим обязанностям с большей ответственностью.
12 ноября 1915 года Евграф Николаевич был назначен командиром 2-го армейского авиаотряда. В начале весны 1916 года, прибыв в Москву на завод "Дукс", он некоторое время занимался испытанием и приемкой новых самолетов.
По возвращении на фронт Крутень всерьез поставил перед командованием вопрос о создании специальных - истребительных - авиагрупп. Первое из подобных соединений летом 1916 года возглавил лучший российский ас А. А. Казаков. По популярности же в войсках и у населения Евграф Николаевич не только не уступал, но, возможно, и превосходил своего коллегу. В этом отношении показательным является приказ командующего 2-й армией генерала Смирнова от 15 августа 1916 года: "1 августа сего года около 19 часов над Несвижем появился неприятельский самолет. Командир 2-го авиационного отряда истребителей штабс-капитан Крутень, всего лишь 30 июля сбивший немецкого летчика, тотчас же поднялся на своем "Ньюпоре", нагнал немца и вступил с ним в бой. Я, многие чины моего штаба и весь город любовались смелым поединком двух самолетов.
Штабс-капитан Крутень коршуном налетал на немца и после короткого, но чрезвычайно эффектного боя сбил немецкий самолет "Альбатрос", вынудив немецкого летчика спланировать недалеко от города. Население, с захватывающим интересом следившее за смелыми и искусными действиями нашего героя-летчика, радостно кинулось за город и устроило ему овацию. Штабс-капитану Крутеню за проявленную им исключительную выдающуюся удаль, бесповоротную решимость и доблесть в борьбе с врагом объявляю мою сердечную благодарность. Приказываю представить его к награде".
После этого героического эпизода в ноябре 1916 года Евграф Николаевич, как один из лучших наших истребителей, был направлен "по обмену опытом" во Францию, где воевал в 3-й эскадрилье "Аистов". В боях под Верденом он сбил двух неприятелей, после чего отправился в Англию. Вернувшись на Родину в марте 1917 года, Крутень был произведен в подполковники и назначен командиром 2-й истребительной авиагруппы, действовавшей на Западном фронте. Авиагруппа состояла из 3-го, 7-го и 8-го корпусных авиаотрядов. Самолеты каждого авиаотряда имели на фюзеляже свою эмблему: 3-й - голову индейца, 7-й - голову орла, 8-й - туз червей. На принадлежавшем командиру авиагруппы "Ньюпоре-23" красовался профиль Ильи Муромца.
Из всех русских летчиков Первой мировой войны Крутень внес наибольший вклад в разработку теории воздушного боя, написав на основе собственного практического опыта брошюры: "Наставление летчику-истребителю", "Воздушный бой", "Военная авиация во Франции", "Что думалось в Лондоне", "Нашествие иноплеменников". В своих работах он предложил ввести практику парных полетов и обосновал основные требования к самолету-истребителю: вертикальная и горизонтальная скорость, верткость, высокий "потолок".
Любимый прием Крутеня заключался в том, чтобы "поднырнуть" под аэроплан противника и атаковать неприятеля сзади. Именно таким способом 31 мая 1917 года он одержал свою первую - после возвращения в Россию - победу, отправив на землю вражеский авиаразведчик "Ганза-Бранденбург". Во время выполнения боевых заданий отважный авиатор расходовал почти весь запас горючего, и при возвращении ему приходилось планировать на посадочную полосу с заглохшим мотором. Подобное удавалось лишь настоящим мастерам пилотажа, но 6 июня наш летчик даже сумел сбить на планирующем полете еще один "Ганза-Бранденбург".
Командир 2-й авиагруппы был эталоном для своих подчиненных.
9 июня 1917 года он уничтожил над своим аэродромом немецкий "фоккер" и взял в плен летчика. Вскоре над аэродромом появилась еще одна вражеская машина: командир эскадрильи, в которой служил германский пилот, решил выяснить судьбу своего подчиненного. Крутень прервал допрос пленного, поднял свой "Ньюпор" в воздух и тут же сбил излишне любознательного гостя.
Это была его последняя (восьмая по счету) воздушная победа. 19 июня 1917 года, возвращаясь с очередного боевого задания, при заходе на посадку на малой высоте самолет Крутеня врезался в землю, и пилот погиб. В память о летчике была выбита специальная медаль, а 2-я истребительная авиагруппа с тех пор именовалась "авиагруппой имени Крутеня".