ПРЕКРАСЕН, КАК АНГЕЛ
170 лет назад на Дворцовой площади была установлена Александровская колонна - памятник, созданный Огюстом Монферраном по заказу императора Николая I в память о его старшем брате - победителе Наполеона Александре I. 30 августа 1834 года монумент был открыт - под ангелом, увенчавшим вершину столпа, прошел парад гвардейских полков. По свидетельству очевидцев, торжество отличалось некоторыми странностями - публика опасалась приближаться к колонне, с опаской косились на небожителя и марширующие гвардейцы. Петербуржцы боялись, что творение Монферрана "от дуновения ветра или какого слабого толчка с небес на землю сверзится...".
Столп по праву называли чудом инженерного расчета: в вертикальном положении колонну удерживала сила тяжести - конструкция не предусматривала каких-либо специальных креплений. От того и ходили о памятнике разные домыслы - многие советовали повнимательнее присмотреться к "гранитной чушке", которая "не дай Боже, пошатнется и кого придавит". Говорили даже, что после постройки монумента Монферран завел привычку каждый день прогуливаться под ним - пытался доказать современникам, что никакой опасности не существует. В конце концов это доказало время - столп простоял 170 лет, став общепризнанным и всемирно известным символом северной столицы. "Вы обессмертили себя, Монферран!" - воскликнул Николай I, увидев работу архитектора. Государь был прав: колонна "русского француза" до сих пор считается его выдающимся достижением.
Другой "бессмертный" - скульптор Борис Орловский (Смирнов), изваявший "александровского столпника". Специальная комиссия императорского двора отдала распоряжение "лепить ангела по образу и подобию достославного государя Александра Павловича". Орловский слепил как подобает - небожитель воплощал величие царя-победителя. Торжество силы и духа: длань, воздетая к небу, длань, поддерживающая крест. А вот с лицом ангела вышли проблемы - уже в конце 40-х годов XIX века в Петербурге говорили о "хитром Орловском", который оказался себе на уме и придал творению "нечеловеческие черты".
Споры о степени схожести ангела и Александра I не утихают до сих пор - дискуссия обострилась после начала реставрации колонны, когда журналистов и фотографов подпустили к фигуре на расстояние вытянутой руки. "Не похож", - заявляют одни и ссылаются на словесные описания царя (Пушкин: "Властитель слабый и лукавый..."). "Одно лицо", - утверждают другие и ставят в пример портрет молодого великого князя Александра Павловича (например, кисти Иоганна Лампи). Часто в этой связи вспоминают и о письмах бабушки Александра. "Он прекрасен, как ангел, и удивительно строен", - писала Екатерина Великая барону Гримму в 1782 году.
При этом дискутирующие забывают о главном аспекте проблемы - предмете спора. Рассуждать о схожести государя и его живописных изображений, пытаться провести параллель между ангелом Орловского и тем, как на самом деле выглядел Александр I - все равно что судить об Иване Грозном по Репину. С натуры Борис Иванович императора "лепить" никак не мог, а в парадном портрете Лампи и вправду угадываются неземные черты. Впрочем, судить вам - смотрите, сравнивайте.
А вот если бы увенчалась успехом одна из инициатив советского Кремля, то спорить сегодня вообще было бы не о чем - в 1952 году главный архитектор Ленинграда получил распоряжение немедленно заменить ангела на бюст товарища Сталина. Ленинградцам удалось спасти небожителя: под предлогом разработки проектной документации дело затянули на несколько лет - с "оттепелью" оно потеряло всякую актуальность...