ЖИЗНЬ "ПОД МАЛОЕ ДЕКОЛЬТЕ"
Сознательному населению поближе к празднованию 300-летия Петербурга лучше было бы покинуть город, на дачи поехать, в отпуск. Чтобы не болтаться под ногами. Лучше в конце апреля, когда закипят после зимы тотальные работы по асфальтированию и окраске фасадов, потом начнутся праздники с высокими гостями. А еще я бы посоветовала организаторам чуть-чуть раскошелиться и выставить декоративные ворота в арке чуть ли не каждого жилого дома, находящегося в центральной части города, выставить охрану и пускать жильцов исключительно по паспортам. Объявить, что это с целью обеспечения безопасности в дни массового скопления гостей. Потому что упаси боже кому-то из этих гостей посетить петербургские дворы. (Можно сделать исключение для специалистов по Достоевскому или Всеволоду Крестовскому. Для них оформить специальные пропуска.)
НРАВЫ И НАШИ ПРИВЫЧКИ
Коллега, живущая в Таллине, получила по E-mail письмо от домоуправа. Он сообщал ей, что произошло за время ее отсутствия в их многоквартирном доме. Дама узнала, что в ее парадной произведен ремонт, во втором подъезде на целых полчаса отключали воду, а также прошло общее собрание жильцов, на котором обсуждали цвет черепицы для новой крыши... Представить домоуправа, пользующегося электронной почтой, или всенародное обсуждение цвета крыши у нас... При этом речь шла отнюдь не о некоем "элитном" доме (да и в последних у нас как-то не электронная почта с интернетом больше практикуется, а мордовороты с мобилами).
Другая моя коллега живет во вполне приличном месте, на Васильевском острове, в отдельной большой квартире. Но к этой квартире ведет лестница... Как-то прилетела она, эта моя коллега, из Брюсселя, с натовского приема на самом высоком уровне, поднимается по лестнице, а там мусор, грязь и еще кто-то, пардон, наблевал. "Не вынесла душа поэта" - кинулась она в квартиру, схватила швабру с тряпкой и бросилась мыть ступеньки в чем была, в дорогом "представительском" костюме... Дочь ехидно прокомментировала: "Какая же ты, мама, разносторонняя! Сначала с Хавьером Соланой беседуешь, а через несколько часов загаженную лестницу моешь!" В другой раз спускалась она по той же лестнице и увидела... уборщицу. Непроизвольно вырвалось: "Надо же, у нас тут пол моют!" В ответ услышала: "Дура сумасшедшая, я тут каждый день убираюсь!" Вредная коллега провела эксперимент - положила на лестничную площадку окурок и считала: сколько дней пройдет, прежде чем этот окурок выметут. Прошло несколько месяцев.
Лестница, о которой идет речь, исторически была "черным ходом". В результате гримас советского перепланирования жилья бывшие черные ходы и парадные лестницы уравнялись в правах - все они стали вести к многоквартирным коммуналкам... А в речи почему-то прижилось слово "парадная", или "парадное" (чисто питерское, в отличие от московского безликого "подъезда"), стало оно относиться и к входу в дом из двора-колодца, и к плохо оштукатуренной клетушке перед лифтом в брежневской новостройке - к любой входной двери. Как будто, покрасивее назвав, люди пытались приподняться над бытом, предоставленным в их распоряжение. Вместе с тем сохранились и настоящие парадные лестницы с остатками прежнего убранства - где-то кусок витража, где-то витая металлическая решетка. Порой с допотопными лифтовыми кабинами - в одном известном доме всем приходящим рассказывают: "Этот лифт не работает с 1917 года".
Моя сестра ходит домой как раз по такой парадной лестнице. Дом стиля модерн в свое время избежал тотального "опрощения". Внизу сидела консьержка. Было чисто, светло, приятно и безопасно. Все под неусыпным надзором тети Вали - Дворничихи с большой буквы. Все напоминало о прежней красоте - и медные скобки, предназначенные для фиксации ковровой дорожки, и бывший камин в подъезде. Потом на каминную полку стали ставить пустые бутылки граждане, заходящие погреться. Сейчас - упадок, запустение: обвалился потолок на лестнице, выбиты стекла. Жильцы договариваются друг с другом, совместно атакуют жилконтору - мы сами приведем все в порядок, купим краску, чтобы избавиться от этого грязно-зеленого цвета, все нужное для ремонта, вы только пришлите рабочих. Если учесть, что ежемесячно в квартирной квитанции выставляют энную сумму, предназначенную на поддержание нормального состояния жилья, если умножить эту сумму на число квартир и на двенадцать месяцев года - получается не так и мало... Хотя в жилконторах и всяких РЖА утверждают: мало.
ИГРА В БИСЕР
Магия цифр - завлекательная штука. Прочитаешь какой-нибудь отчет. На благоустройство дворов и парадных истрачено столько-то денег. Приведено в порядок столько-то внутридворовых территорий. Планируется еще столько-то. Если учесть, что количество этих территорий меряется в тысячах, а деньги измеряются - тоже в тысячах и миллионах, и даже в миллиардах рублей, оных миллионов никак не представить в воображении среднестатистическому петербуржцу... Получается "игра в бисер" - все что угодно, кроме ответа на вопрос: а на что уходят деньги, взятые у нас, в своем более чем четырехмиллионном большинстве честных плательщиков подоходного налога? Потому что бюджетные деньги, расписанные по всевозможным статьям, выделенные победителям бесчисленных конкурсов и тендеров, это и есть деньги, взятые у нас. И те суммы, которые обозначены в квартирных квитанциях, тоже совершают какие-то таинственные передвижения в структурах ЖКХ, и в итоге почему-то оказывается, что их мало.
Кто знает, например, сколько стоит лифт? Или покраска фасада? Или разбивка клумбы - банальной, окаймленной крашеными кирпичиками или какими-нибудь бордюрчиками? Вот светофор, сказали по радио, стоит миллион рублей, и приходится верить, что это действительно так. Поэтому город с таким трудом светофорами оборудуется, хотя инженеры, искушенные в устройстве данного важного прибора, почему-то уверяют, что эта цена ненормальна. Ну инженеры тоже миллиона в глаза не видали, им сложно соображать.
Или если выясняется, что в прошедшем году было отремонтировано 2352 лифта? Как это считают - если лифт ломается раз по 5 в месяц, и его всякий раз ремонтируют, и он некоторое время опять ездит - это как: считается этот лифт отремонтированным один раз или сойдет за несколько лифтов? А модернизировано и реконструировано, оказывается, лифтов на 41625,8 тысячи рублей. Сколько этих модернизированных лифтов тогда приходится на душу петербургского населения и по сколько на каждого жителя истратили? А тут еще узнаешь, что в городе осуществляется целая куча программ с незатейливыми названиями: "Лифты", "Фасады", "Наш двор", "Кровли", "Подвалы"... С ума сойти!
...На днях прочитала про почин жителей отдельно взятого дома. Им надоело ждать милостей от жилконторы, и они взялись за свое благоустройство сами. Дворик там, консьержка, то, се... Получили от районной администрации премию в 20 тысяч рублей и на эти деньги начали ремонт парадных (хоть косвенно проясняется порядок сумм). Молодцы ребята. И установка ясна: скидывайтесь, братцы, вкладывайте деньги и силы, никто, кроме вас самих... Но давайте подумаем. Вы пришли, скажем, в парикмахерскую. А мастер не хочет вас стричь. Или обкорнал так, что страшно смотреть. И вам предлагается взять самим в руки ножницы и исправлять положение. Но при этом все равно заплатить в кассу парикмахерской... Бред? Нужно идти к другому мастеру? Применительно к жилищно-коммунальной сфере - другого мастера нет.
ПРОГУЛКИ ПО ПЕТЕРБУРГУ
"Под какое декольте шею мыть - большое или малое?" - это из Щедрина, помнится. Но едва ли не гамлетовским встает этот вопрос в преддверии нашего юбилея, особенно когда знакомишься с "конкретными и обоснованными" планами приведения нашего замечательного города в более или менее божеский вид. Похоже, что все-таки получается "для малого декольте".
Вот Московский вокзал, откуда в Питер прибывает народ изо всех концов страны. Предположим, вы приезжий человек, просто учились в нашем городе, служили, работали и решили навестить спустя многие годы. Или вообще здесь впервые - сэкономили в течение целого года деньги, чтобы воочию увидеть Петербург, пройтись по нему пешком. Или вы наивный иностранец, убежавший от надоедливого гида и решивший самостоятельно освоить окрестности Невского проспекта. Когда я гуляю по городу, иногда представляю себя на месте подобного персонажа и пытаюсь смотреть его глазами. Вхожу в арку - ну, где-нибудь неподалеку от "Невского Паласа".
И вот тут-то хочется бежать куда подальше от этих цифр и очаровательных названий программ. В реальную жизнь - прошлую, настоящую и будущую. Компонентом этой жизни, основополагающим и определяющим, всегда является дом. Из домов состоят улицы и площади, из улиц и площадей - город. Фасады где-то как-то красят. Даже лифты - в конце концов, все же дорогостоящая штука с наличием цветного металла. И всегда можно объяснить, кто и зачем ломает. Но вот переход с тротуара Невского проспекта и прилегающих исторических улиц в сумрачную прохладную глубь арок и подворотен... Сейчас существует смешной новокоммунистический миф - "центр полностью скупили новые русские - под офисы, под квартиры, бедных выселяют на окраины". Будь это так - не было бы обидно. Может, хоть чисто было бы? Нет, во многих гулких дворах на Литейном проспекте, где ветер гуляет в выбитых окнах, где с верхних этажей доносятся какие-то дикие крики, а прямо под дверями навалены коробки и ломаные ящики (задворки сияющего витринами магазина), - там уже не пахнет ни новыми, ни старыми русскими. Там воняет крысиным пометом и мочой. И не купит никто здесь никакой недвижимости - риэлторы утверждают, что привлекательность квартиры определяется не в малой степени состоянием лестницы, положением дел в доме (расселены ли коммуналки, какой живет контингент) и на прилегающей территории. В общем, пропадает собственность, считай, давно ничейная.
"Недвижимость на любой вкус", "Вся Европа для вас" - множество фирм и фирмочек, окопавшихся во дворе, устроили помаленьку какое-то благообразие. Даже клумбочки. Даже фонарики. А в самой дальней арке - парадная. Табличка с номерами квартир - из той серии, когда квартира номер шесть на пятом этаже, тридцатая - на первом и так далее. Ох, нелегко придется вскоре переписчикам. Кодовый замок сломан, разумеется. Зияющая тьма лестницы. Выломанные почтовые ящики (еще кое-какая цифирь: до конца года планируется установить по городу 83 тысячи новых почтовых ящиков - это в 2 раза больше, чем в прошлом году. При этом цифры по районам называются - установлено 5 тысяч ячеек, 6 тысяч. А в отчеты себе эти ящики забивают и территориальные управления, и депутаты ЗС, и муниципальные депутаты). И я представляю себе поздний вечер, когда в фирмах и фирмочках закончился рабочий день, разъехались иномарки, а несчастный житель этого дома, испуганно озираясь, пробегает по двору и, шарахаясь от крысиного шуршанья, карабкается по выщербленной лестнице.
ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВРЕМЕНИ
... Жили-были дворники. Не те, которые с фартуками и ключами от парадных и ворот. Те исчезли как класс вместе с печным отоплением и прочими довоенными реалиями. Оставались, впрочем, кое-где тети Вали, но это уже была редкость. Потом вроде возникло "поколение дворников и сторожей", воспетое и мифологизированное. Дескать, творческие люди повсеместно по утрам мели улицы и мыли парадные с тем, чтобы вечером создавать шедевры. При всем уважении к этому пласту культуры смею заметить: по большому счету все было не так.
Прохожу по адресам, где в свое время обитали университетские коллеги, дворничали под неусыпным надзором вышестоящих Тамарок и Маринок. Надо сказать, жилконторовская жилплощадь предоставлялась не только рыцарям метлы, а и техникам-смотрителям, и слесарям, и неведомым миру малярам, и девочкам из бухгалтерий. Порядок был такой с пресловутой лимитной пропиской - 5 лет, потом "постоянка", служебная жилплощадь становится через некоторое время тоже постоянной, но за это нужно биться. Съесть конкурента. Вступить в партию, если выйдет разнарядка. Площадь в основном на непопулярных первых этажах, чаще всего без горячей воды. Если машиностроители, или изготовители ленинградского знаменитого мороженого, или текстильщицы, приезжавшие в Питер по набору и лимиту, мерзли в общагах и не могли привести к себе на ночь собственных зарегистрированных мужей и жен, - то в системе жилищно-коммунального хозяйства царили свои законы. Дворник или сантехник при всей строгости законов о прописке мог быть прописан на улице Белинского, а жить на Литейном. Сестры, братья и племянники техников-смотрителей неведомыми путями получали комнатки в центре. И становились царями и богами по тем временам - ну и что, что ты какой-то там профессор или потомок бывшего владельца апартаментов? Я здесь царь, бог и воинский начальник. Даром что хожу раз в неделю в общественную баню на улице Достоевского.
Кто-то из них элементарно спился. Кто-то выбился в начальники.
Итак, прохожу по адресам семидесятых. Лиговка, недалеко от пятого отделения милиции. Кто бы предположил, что когда-нибудь здесь будет этот ресторанчик, а дальше - банк, кафешки, фирменные магазинчики? Вот в эту подворотню уже не зайти - охрана. Идем дальше. Опять дверь со сломанным кодовым замком. Отсюда в свое время моего приятеля-дворника выселили. Но, судя по всему, живет кто-то аналогичный. Все та же не знавшая ремонта дверь, все та же лестница. Только батарей пустых бутылок больше нет - бомжи все сметают. Зато пластиковая пустая тара, обертки и упаковки валяются кучей. Мой приятель-дворник такого не позволял, хотя и выпить любил, и таскались к нему все - от рок-звезд до вокзальных проституток. Потом его выселили - уже в наши времена, дали 9-метровую комнатку где-то на Стремянной, за "Невским Паласом". Раритетная была хата - с туалетом на лестничной площадке. Я думала, что сейчас там все переделали и устроили какое-нибудь "элитное жилье". Ничего подобного, только сортир ликвидировали, что-то подкрасили, но тот же сломанный замок и такая же вонь. Да и то, какое элитное жилье рядом с круглосуточным вендиспансером?
А здесь, в этой арке на Литейном, уже, кажется, вообще никто не живет. На знакомую лестницу не буду подниматься - темно и страшно. Перехожу проспект. Еще одна арка, знаменитая - здесь толпились "книжники" и всякий раз хватали меня за рукав: "Девушка, вы не книжки сдавать?" (Кто не помнит - речь о скупщиках редкой и просто хорошей литературы, которая была жутким дефицитом. Так были сделаны целые состояния.) Я злобно огрызалась: "Сдавать. Полное собрание сочинений маркиза де Сада". Нет сейчас "книжников", а есть все те же двери со сломанными замками. Зато в самой бывшей дворницкой квартирке - ремонт часов и ксерокс. Хоть так.
БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ
Из разговоров с чиновниками слышишь: город не дает денег районам. Районы не хотят конструктивно сотрудничать с муниципалами. Граждане не хотят проявлять сознательность, мыть, ремонтировать и красить свои лестницы. Риэлтор, выкупивший на площадке две-три квартиры, не вкладывается в общий ремонт, для него не стоит овчинка выделки. В результате соседнее жилье оказывается менее ликвидным. Владельцы офисов не занимаются благоустройством. Ага, поди им займись - сделаешь все тип-топ, вбухаешь кучу денег, а потом к тебе придут и повысят арендную плату, да так, что уже не выжить, приходится сворачиваться. Или придут и скажут, что твои распрекрасные апартаменты с окружающим ремонтом и благоустройством у тебя отнимают и вложенных денег не возвращают. Оставшиеся в центре коммуналки расселять все труднее и труднее - все, что без проблем можно было распродать, уже расспродано.
Как бился один знакомый за пресловутый кодовый замок, готов был сам заплатить деньги! Соседи воспротивились - им не нужно, вдруг по пьянке ключи забудут или потеряют. Пригрозили: сделаешь - выломаем. Плюнул. А если на одной площадке коммуналка и относительно богатая квартира - возникают проблемы разнообразные. "Богач" не идет выбрасывать мусор вниз, к конструкции с загадочным названием "Пухто". Он выставляет пакет с объедками на лестничную площадку: "Дворник есть, его дело убирать, я за это плачу". Юмор состоит еще и в том, что чем больше, "метражнее у тебя жилплощадь", тем в пропорции меньше твоя квартплата. Судите сами - за 16-метровую комнату в коммуналке приходится сейчас платить 400 с лишним рублей, за трехкомнатную смежно-изолированную квартиру - порядка 500, а за четырехмнатную на Васильевском - примерно 900. Мистика.
Да, бесспорно, нынешним властям в наследство остался старый, обветшалый жилой фонд. Наследство тяжелое. Как и начальники различных звеньев, выбившиеся из тех техников-смотрителей семидесятых годов. Это вам не домоуправ из Таллина. Хотелось бы завершить свои заметки на более оптимистичной ноте, но не звучит пока эта нота. И бессмысленно выспрашивать у различных ответственных лиц, что же делать. Пыталась. Их всех даже жалко. Они очень искренние, они болеют душой. В конце концов, они приводят цифры, и ты окончательно запутываешься в их паутине. И задумчиво рассматриваешь давнюю паутину на остатках старинной лепнины...