ТИВЕРСКИЕ БРОДЫ
Кто бы подумал, что в такие дебри можно забрести на Карельском перешейке в семидесяти километрах от пятимиллионного мегаполиса! Шли по дороге, хорошей, торной. Дошли до речки, быстренько перепрыгивающей по камушкам в сторону Вуоксы. Там, у речки, остатки финской плотины (было это распространено в финские времена: при богатых хуторах строить маленькие гидроэлектростанции на речках). По бетонным конструкциям переправились на другой берег. Но дальше дорога потащила нас в заболоченный лес...
Правильная дорога, я не сомневался: все время сверялся с картой-двухсотметровкой - на ней каждый камень обозначен. И дорога наша обозначена. По ней, думал я, выйдем к шоссе Мельниково - Мюллюпельто. Прошли мимо жилья, затерянного в лесу. Жилье покосившееся, бурые бревна положены на старый гранитный финский фундамент. Около сарая, почуяв нас, забегала, тявкая, собачонка. Невзрачного вида мужичок замахал в нашу сторону руками и прокричал что-то невнятное. Что-то про путь наш, а разобрать смысл слов не представлялось возможным. И вот после этой загадочной встречи с дорогой стало происходить нечто. Она принялась исчезать.
Существует мнение, в роковой ошибочности которого убеждаешься всякий раз, когда отправляешься пешком по лесам и полям родного Северо-Запада. Якобы каждая дорога куда-нибудь ведет. Дороги в наших дебрях сплошь и рядом имеют обыкновение из торных и ухоженных постепенно превращаться в узкие тропки, теряться среди деревьев и болот, пропадать самым неожиданным образом. Так оно и тут случилось. За хутором путь сначала был широк, по краям виднелись даже остатки старых дренажных канав. Потом дорогу пересекла полузаросшая просека, за которой виднелся широкий просвет.
Мы уперлись в старую вырубку примерно тридцатилетней давности. Если кто не знает, что такое старая вырубка, объясняю: это пространство, ухабистое от полуразвалившихся пней, заросшее мелколиственной растительностью так плотно, что сквозь нее нужно продираться, напрягая все силы. А по краям вырубки - полосы заболоченной земли, нагроможденные вдоль и поперек полусгнившие стволы поваленных деревьев. В этой заросли дорога потерялась окончательно.
Но на карте она была! Мы двинулись искать ее хвост по периметру вырубки. Рискуя поломать ноги, перебрались через замшелые лежачие еловые стволы. Дебри глухие, никакого признака человека. А это что? Несколько десятков мощных деревьев растут в ряд, как по линейке вытянулись. Так обсаживали дороги, ведущие к жилью, довоенные владельцы здешних хуторов - финны. Действительно, за хвойными рядами - холм, при ближайшем рассмотрении - фундамент. По размерам судя, не хутор, а хозяйственное строение. Вокруг ограда выложена из массивных валунов. Все заросло травой и кустарником, черемуха и несколько корявых яблонь выглядывают. Финны обязательно сажали черемуху рядом со своими постройками.
Конечно, это очень романтично - бродить по замшелым руинам, вдыхая хвойный и черемуховый аромат... но где же дорога? Что бы ни обещала карта, никаких следов ее обнаружить так и не удалось. Порвала свою нить Ариадна. Надо идти назад. Повернул, пять шагов сделал... Хорошо, что привык смотреть всегда под ноги: вот это есть не что иное, как "произведение" медведя. Да уж, не думал, что в двадцати километрах от станции Громово водятся такие звери!
Стало сразу как-то неуютно: медведь явно где-то близко, след его свеж. В общем, отступать надо. Скликать спутников и продираться сквозь вырубку обратно к тому покосившемуся жилищу со стариком и собакой. Пока продирались, нашли огромный ветвистый лосиный рог, такой красивый - хоть на стенку вешай. С этим трофеем вышли на заливистое тявканье бдительного пса.
А в места сии мы отправились не просто так, а ради исторической науки. Дело в том, что как раз здесь, по реке Вуоксе, по ее извилистому течению между современной деревней Васильево и Приозерском, проходила когда-то государственная граница, разделявшая на Карельском перешейке русские и шведские владения. Место это было оживленное. По крайней мере, с XI века через реки и озера перешейка пролегал бойкий торговый путь, боковое ответвление знаменитого "из варяг в греки". Соперничество за владение этим путем между новгородцами и шведами началось тогда же.
Всех подробностей борьбы мы не знаем; известно, что по договору 1323 года удалось перешеек поделить: восток, прилегающий к Ладожскому озеру, остался за Русью, а приморский запад - за Швецией. К этому времени здесь уже существовало русское население, и судя по археологическим данным, вполне сопоставимое с финским. Так что не правы те, кто считает территорию Карельского перешейка как бы "нерусской". Славяно-русский этнический компонент появился здесь тысячу лет назад - срок, достаточный для того, чтобы обжиться.
Мир, заключенный в 1323 г., оказался недолговечным. Борьба, проявлявшаяся во взаимных набегах и пограничных стычках, вскоре возобновилась. Шведы наседали, новгородцам приходилось туго. После 1478 года, после завоевания Новгорода Великого и всех новгородских владений Московским государством, несколько лет продолжались военные действия на Выборгском направлении. По новому мирному договору граница - на следующие сто лет - пролегла по Вуоксе, а шведскому Выборгу противостояла крепость Корела, нынешний Приозерск ("НВ" уже неоднократно обращалось к истории этого города). А в одном из самых узких мест Вуоксы в качестве передового форпоста было поставлено земляно-каменное укрепление, именуемое в русских источниках Тиверским городком или Тиверском. Место для этой крепости было выбрано подходящее - здесь Вуокса, сужаясь, делает крутой поворот: проходящие по реке лодки никак не минуют каменистый холм, на котором стояло укрепление. Здесь же, чуть ниже по течению, есть броды, по которым Вуоксу удобно переходить. Тиверский замок контролировал водные и сухие пути на подступах к Кореле.
(ОКОНЧАНИЕ ЧИТАЙТЕ В СЛЕДУЮЩЕМ ВЫПУСКЕ "СЕВЕРО-ЗАПАДА")