ЕЩЕ ОДНА СЕВЕРНАЯ СТОЛИЦА
Сегодня главная достопримечательность Копорья - старая крепость. Раз в год у ее стен проходят праздники с участием военно-исторических клубов. И тогда вновь в этих местах звенят мечи и раздаются клики сражающихся. В обычные же дни Копорье живет тихой провинциальной жизнью, типичной для любого поселка Ленобласти. И трудно представить, что дважды за свою почти восьмивековую историю Копорье могло стать центром российского северо-запада, составив конкуренцию таким городам, как великий Новгород и Санкт-Петербург.
КРЕСТОНОСЦЫ И НОВГОРОДЦЫ
Первый раз такая возможность появилась в XIII веке. В те времена земли вдоль южного побережья Финского залива стали ареной ожесточенной борьбы между Новгородом и Ливонским орденом. Коренные обитатели этих мест - угро-финские племена ижоры и води, поочередно поддерживали то тех, то других. В Новгороде царила смута, горожане изгнали князя Александра Ярославича. Воспользовавшись моментом, крестоносцы овладели Изборском и Псковом. Пытаясь закрепиться на этих землях, они построили у самого края Ижорского плато, на реке Копорка, деревянный замок.
Однако уже в 1241 году, осознав масштабы опасности, новгородцы вернули князя. Присоединив к своей дружине новгородское и ладожское ополчение, а также отряды ижор и корелы, Александр нанес несколько молниеносных контрударов. Помимо Изборска и Пскова он захватил и Копорье, причем победители тут же разрушили крепость и перевешали поддержавших крестоносцев представителей водского населения.
Но стратегические достоинства Копорья были настолько очевидны, что уже в 1279 году сын Александра - Дмитрий - на месте разрушенного замка построил деревянный город, а в 1280 году возвел рядом новую каменную крепость. Планы Дмитрия Александровича простирались дальше: он расчитывал, что Копорье перехватит у Новгорода статус главного торгового города на Северо-Западе.
Разумеется, подобный поворот событий никак не соответствовал планам новгородских бояр. В 1281 году брат Дмитрия, Андрей Александрович, при поддержке татар захватил Великое княжение. Дмитрий пытался укрыться в Копорье, однако новгородцы воспользовались междоусобицей, "город разруши и гору раскопаша". А пока сыновья Александра воевали, Новгород добился независимости. В Копорье была восстановлена каменная крепость, город стал центром Водской пятины.
Новгородские князья были устранены от управления и выполняли исключительно функции "министров обороны". Служили такие князья за жалование (т. н. "кормление"), получая доходы с той или иной территории. Так, в 1433 году служилый князь Наримонт Гедиминович получил в кормление "пол-Копорья". Хватало на жизнь или нет - неизвестно, однако Наримонт не жаловался.
ШВЕДЫИ МОСКОВИТЫ
После завоевания Новгорода Московией, Копорье стало постепенно хиреть, и в 1500 году в селении насчитывалось всего 18 дворов. В крепости, правда, был небольшой гарнизон, однако во время Смутного времени тамошние вояки практически без сопротивления капитулировали перед шведской армией Якова Делагарди.
После Столбовского мира 1617 года Копорье вошло в состав Швеции и стало частью новой провинции - Ингерманландии. Однако Русь не собиралась мириться с утратой этих земель. В фольклоре местных жителей противостояние двух держав нашло отражение в легенде о шляпе шведского короля.
Заспорили как-то Петр I и шведский король Карл ХII и порешили: кто из них быстрее построит дорогу из своей столицы до крепости Копорье, тот и будет править в Ингерманландии. Поспорили на огромный мешок золота. Король стал строить из Стокгольма булыжную дорогу через Финляндию на Выборг. Много крестьян добывало камень, на подводах везли его через леса и болота. Дорого пришлось платить королю за каждую милю пути, но когда дорога дошла до Выборга, узнал об этом и русский царь. Он к тому времени про спор уже забыл и спал в Москве на золотой кровати. Испугался царь, что спор проиграет, и приказал своим солдатам лечь прямо в грязь, вскочил в карету и поскакал по солдатским телам на встречу с королем. Быстрее ветра домчался царь из Москвы до Копорья и стал поджидать шведского монарха.
Когда прибыл Карл XII в Копорье, то понял, что Петр обманул его, рассердился страшно и в сердцах бросил свою шляпу на мешок с золотом, произнеся проклятие: шляпа останется лежать здесь, он за ней непременно вернется, а русским в Ингрии не бывать. Рассмеялся царь Петр, бросился к мешку с золотом, а мешок вместе со шляпой вдруг провалился под землю.
Долго искал царь шведское золото, да помер, так и не найдя его. Искали золото и после Петра. Один русский барин заставил крепостных перелопатить всю дорогу от Копорья до Выборга. В другой раз некий поп перекопал всю крепость, стены и башни, а потом, как гласит легенда, и сам сгинул в подземельях Копорья.
Но это лишь легенда, подлинная история гласит, что в 1703 году после пятидневной осады, русские войска овладели крепостью. И именно тогда у Копорья второй раз возник шанс вновь выйти на авансцену истории. В то время никто еще не мог точно сказать, в каком именно месте Северо-Запада предстоит прорубать окно в Европу. Судя по всему, кандидатура Петербурга вовсе не выглядела безальтернативной. Во всяком случае, Ижорская канцелярия долгое время размещалась не в Петербурге, а именно в Копорье. Однако новой столицей оно так и не стало. Постепенно выяснилось, что в качестве морского порта, удаленное от побережья Копорье, намного уступает Петербургу.
КОПОРСКИЙ ЧАЙ И ФАЛЬШИВОЕ СЕНО
В XVIII-XIX веках Копорье считалось глубокой провинцией и было известно, главным образом, "копорским чаем". Производство его считалось незаконным, поскольку еще со времен Ивана Грозного в Московии существовала государственная монополия на ввозимый из Англии китайский чай. Государство запрещало производство "копорского чая", но местное население упорно занималось доходным промыслом. Компоненты "копорского чая" - медуница и кипрей (иван-чай). Осенью и весной по глубокой распутице под покровом ночи "копорский чай" поступал к чаеторговцам Петербурга. По цвету настой "копорского чая" ничем не отличался от китайского, а по вкусу напоминал плохой китайский.
С Копорьем и иван-чаем связана и история рождения знаменитого художника Ореста Копорского, более известного под фамилией Кипренский. Великий Пушкин сказал про свой портрет, работы Кипренского: "Ты льстишь мне, Орест!" Этот портрет давно стал хрестоматийным. По архивным данным, отцом Ореста Кипренского был крепостной крестьянин по фамилии Швальбе из села Копорского. Но историки до сих пор спорят, был ли Швальбе родным отцом или приемным. Предполагают, что Кипренский был сыном помещика и только воспитывался в крестьянской семье.
С крестьянским бытом связана и другая легенда. В окрестных полях у Копорского тракта лежит огромный валун. Когда выпадает снег, он становится похож на запорошенный стог сена. Местные крестьяне предлагают купить "сено" приезжим и, по уверениям старожилов, копорский камень приносит стабильный доход вот уже пятьсот лет.
КРАСНЫЕ И БЕЛЫЕ
Все эти предания были предметом гордости местных жителей. Однако в ХХ веке их жизнь была нарушена событиями Гражданской войны. В мае 1919 года в Копорском заливе высадился Ингерманландский батальон, выступавший под лозунгом создания независимой Ингерманландской республики. Но отряды красной гвардии под командованием Трофимова и Афанасьева отразили натиск белых.
Батальон отошел на Сойкинский полуостров, где пополнился шведскими, финскими и эстонскими добровольцами. Через несколько дней большевиков удалось из Копорья выбить. Но дальнейшее наступление сорвалось из-за разногласий между ингерманландцами и командованием белогвардейской Северо-Западной армии. Мечта об Ингерманландской республике в Копорье так и не стала реальностью. В 1920-1930 годах местные жители не раз пожалели об этом: началась коллективизация.
И именно под Копорьем рухнула репутация "красного маршала" Клима Ворошилова. Посланный в Ленинград спасать ситуацию, он продемонстрировал личную храбрость и полное отсутствие стратегических дарований: в бою под Копорьем он лично повел в штыки 5-ю бригаду морской пехоты. Немцы открыли огонь из минометов, и атака захлебнулась. Ворошилов был ранен в руку, а подробности тут же дошли до товарища Сталина. И вскоре "Легендарный Клим" лишился своей должности.
После этого трагикомического эпизода Копорье ни разу не появлялось на страницах отечественной истории. Сегодня поселок лежит в стороне от основных туристических маршрутов и только редкие группы, а также археологи да краеведы порой посещают руины крепости, которая, повернись судьба по-иному, вполне могла бы стать историческим центром Северной России.