НАПОЛНИМ МИР ДОБРОТОЙ
От Петрозаводска до поселка Ладва - час езды. Но, несмотря на близость к столице республики, это типичная карельская глубинка. Деревянные дома, ржавеющая под снегом сельхозтехника... Летом здесь красиво, но зимой - прямо-таки древнерусская тоска. В эту унылую картину серые коробки детского дома-интерната вписываются как нельзя лучше.
Ладвинский интернат для детей с отклонениями в психическом развитии - единственный на всю Карелию. Его история началась еще в 30-е годы. Тогда в районе небольшого городка Медвежьегорска была создана детская артель. Как долго она существовала, архивы умалчивают. Но в середине семидесятых об этом опыте вспомнили, и в Ладве были построены корпуса интерната.
Рассчитан он был на четыреста воспитанников. Сейчас их тут 238. Почти половина - социальные сироты. От кого-то родители отказались, едва услышали приговор: "олигофрения" или "синдром Дауна", у других - лишены прав. Эти дети обречены практически всю жизнь провести в четырех стенах - сначала здесь, потом в психоневрологических интернатах для взрослых. Воспитатели говорят, бывает, что некоторых ребятишек все же забирают родные, но крайне редко.
В 1995 году у детского дома появилась "крестная мама" из шведского города Умео. Зовут ее Анна Кристенсен. Она возглавляет общественную организацию "Дети городов-побратимов" (Умео - побратим Петрозаводска). Лет десять назад Анна приехала к нам с гуманитарной помощью - одеждой для малообеспеченных семей. И познакомилась с владыкой Мануилом - архиепископом Петрозаводским и Карельским. Однажды он посоветовал: побывайте в Ладвинском интернате, там очень нужна помощь.
В первый свой приезд Анна прожила в Ладве неделю. Потом два месяца не могла спать. Все увиденное гостью из богатой и благополучной Швеции шокировало: "Обшарпанные стены, потолки. Старая мебель разваливалась. Запах в помещениях стоял настолько сильный и неприятный, что я то и дело выходила на улицу глотнуть свежего воздуха. Одеты дети были ужасно. У ребятишек, которые не могли вставать с кроватей, не было даже памперсов"...
В середине девяностых интернат переживал самые черные времена - финансирование почти прекратилось. Вернувшись домой, Анна принялась собирать деньги, чтобы помочь больным детям. Репортажи о Ладвинском детском доме опубликовали шведская и норвежская газеты. И отзывчивые люди откликнулись. В интернате появилась импортная мебель, современная бытовая техника... А в 1999 году начался капитальный ремонт, все работы выполняли АО "Карелстроймеханизация" и "Мегастрой".
Первым на очереди было отделение патологии: там самые "тяжелые" дети. Даже по достижении совершеннолетия их не переводят в интернаты для взрослых - многие просто не вынесут дороги. Им никогда не суждено увидеть мир за окнами единственного в их короткой жизни дома. Для них гости привезли специальный тренажер: компактный бассейн, доверху наполненный разноцветными пластиковыми шариками. "Купание" в них укрепляет мышцы, позволяет хоть немного подвигаться. А сколько радости эта немудреная процедура доставляет пациентам! Сразу и лечение и развлечение. Всего за три года удалось полностью отремонтировать шесть отделений, два последних были сданы на прошлой неделе.
Обновленное здание освятил владыка Мануил. Ни Анна, ни ее друзья из Норвегии и Швеции не говорят по-русски и вряд ли поняли текст православного богослужения. Есть там такая фраза: "И дела рук наших исправи..." То есть - направь. Не знаю, слышит ли кто-нибудь там, наверху, наши молитвы: ведь небеса всегда остаются безмолвными. Я спросила Анну: зачем ей все эти хлопоты? Она пожала плечами: "Жизнь - это когда ты что-то для кого-то значишь. Все, что отдаешь, тебе возвращается".
Кроме Ладвинского дома-интерната Анна помогает детским домам и интернатам в Петрозаводске. Денег, как правило, не дает: в России не первый день, успела изучить наши порядки. Сама покупает мебель, игрушки, бытовую технику - чтобы ни одна копейка (то есть ни одно эре) не пропала. А на родине в Умео работает в хосписе - благотворительной больнице для страдающих неизлечимыми недугами пациентов.
Я смотрю на эту пожилую и совсем небогатую по западным меркам женщину и вспоминаю одного молодого российского бизнесмена, как-то сказавшего в газетном интервью: просьб о помощи приходит много, но я принципиально не откликаюсь - люди должны научиться решать свои проблемы сами.
Это, конечно, удобнее: каждый за себя, один Бог за всех. Но Анна так не может. Она считает, что мы сами должны наполнить мир добротой.