"ЖЕЛЕЗНАЯ" ДОРОГА ДЗЕЯРСКОГО
Забывать людей - древнейшая наша отечественная профессия. Не знаю уж, вторая или третья. И дело, конечно же, касается отнюдь не только хоккея. Однако сегодня разговор только о нем. Точнее, об одном из людей хоккейных, причем из тех, что не крутятся около власть имущих и никогда никому не напоминают о своих юбилеях: дескать, зачем всякий раз встречать новый год, если он все равно наступает.<br>Но мне все-таки очень хочется надеяться, что, быть может, кому-нибудь станет вместе со мной хоть чуточку неудобно оттого, что вовремя не поздравили мы Евгения Федоровича Дзеярского, которому 11 августа исполнилось 80 лет.
Кто возьмет на себя смелость утверждать, что хоккей в Советском Союзе был студенческим видом спорта? Баскетбол? Да. Волейбол - тоже, вне всякого сомнения. Но хоккей?!
Так вот. Евгений Федорович не только сделал трудоемкий и дорогой хоккей "своим" в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, не только за восемь лет провел команду ЛИИЖТа от студенческого чемпионата нашего города до высшей лиги советского хоккея, создав тем самым единственный в своем роде прецедент.
Дзеярский добился гораздо большего.
Классные спортивные команды в ленинградских институтах складывались, бывало, и раньше. Мне, например, посчастливилось учиться в ЛЭТИ имени В. И. Ульянова (Ленина), когда гремела слава институтских баскетболистов. Имена Олега Мамонтова, Олега Кутузова, Владимира Фомичева, Юрия Некрасова, да и других наших игроков, знал весь город. В 1955 году мастера спортклуба ЛЭТИ составили костяк команды Ленинграда, выигравшей первенство СССР среди сборных республик - турнир, равный по рейтингу Спартакиаде народов СССР. Сменилось, однако, одно-два поколения студентов, и баскетбольный авторитет ЛЭТИ развеялся как дым. Кто помнит сегодня о том, что в 1958 году баскетболисты Электротехнического института (правда, под флагом "Буревестника") выиграли 4-е место в высшей лиге? И я совершенно сознательно пишу здесь "выиграли", потому что такой результат десятилетиями докондрашинского периода, что называется, и не снился ленинградским баскетбольным клубам.
ЛИИЖТ подобных вершин не достигал. Однако Дзеярский, посеявший первые хоккейные "зерна" на "железнодорожном полотне" более полувека назад, выпестовал на своей хоккейной "железке" и серебряного призера чемпионата мира 2002 года Александра Юдина, приехавшего на учебу в институт из Мурманска в конце 80-х.
50 лет непрерывного стажа на кафедре физвоспитания - возможно, вообще мировой рекорд и, вне всякого сомнения, чудо, достойное Книги рекордов Гиннесса.
Что же касается восхождения Юдина на хоккейный олимп, то в современном спортивном мире это звучит просто как прекрасная сказка. Выступая всего только в городском студенческом чемпионате, Александр привлек внимание специалистов, попал в сборную города и сыграл в Большом призе Санкт-Петербурга. Но вот Михайлову Юдин тогда "не показался" и первые три своих сезона в суперлиге провел в московском "Спартаке" и пермском "Молоте". Потом Борис Петрович одумался, и Саша приехал в СКА, но опять ненадолго, поскольку на этот раз "не показался" уже Ишматову. Сейчас он в "Северстали" - одном из самых высокооплачиваемых клубов суперлиги, однако питерские уроки Евгения Федоровича не забывает.
Сказав, что хоккейный ЛИИЖТ не достигал особых вершин, я, откровенно говоря, слукавил, ибо умолчал о серебряных медалях питомцев Дзеярского на Универсиаде 1962 года.
- Подумаешь, - скажете вы. - Эка невидаль - студенческое хоккейное серебро! Да сколько раз были мы чемпионами мира среди студентов - и до и после.
Все так. Но тонкость тут все-таки есть. В 1953 году в Вене советские хоккеисты сокрушили соперников из Чехословакии и Польши, образно говоря, надев студенческие тужурки поверх армейских мундиров игроков ВВС, ЦДСА и "Динамо", и теперь этот турнир справедливо называется первым в биографии национальной сборной СССР. А через три года выступали на Универсиаде и ленинградские армейцы во главе с Беляем Бекяшевым.
Мало того что в 1962 году советское спортивное руководство впервые доверило наконец настоящим студентам отстоять честь отечественного хоккея на Всемирных играх высшей школы в Швейцарии. Немаловажен и тот факт, что под флагом СССР тогда выступили хоккеисты ЛИИЖТа в полном составе. И по сей день такое больше не повторялось, ибо во все последующие годы это всегда была сборная, составленная из спортсменов разных институтов и городов. Так что второе место команды Дзеярского в Вилларе, где она, как сказали бы теперь, только в суперфинале уступила чехословакам, с которыми в круговом турнире сыграла вничью - 6:6, не могло расцениваться иначе как успех.
"Железный - жизнестойкий, мужественный, непоколебимый, прочный". В поисках заголовка к материалу о Дзеярском я выписал эту расшифровку из "Словаря синонимов русского языка". По-моему, вполне подходит.
Евгений Федорович родом из Курска. Осенью 1940-го ему исполнилось восемнадцать, и его призвали на действительную военную службу. Война застала на границе, в Западной Украине. Отвоевал все четыре года, как говорят, от звонка до звонка. В первом же бою получил осколочное ранение в спину.
- Драпали так, что не до медсанбата было, - вспоминает Дзеярский.
Отступал до Сталинграда.
- Шоссе было забито техникой, и пехота двигалась медленно, в общем потоке с танками, автомашинами и беженцами. А в полукилометре, по параллельной дороге, мчались в наш тыл немецкие автоколонны...
Чудом избежал плена.
- Зимой под Сталинградом мороз был сорок. Полчаса спишь, а потом не распрямиться. Все время на грани полного замерзания...
Демобилизован за три ранения. Перенес две контузии под Сталинградом с полной потерей памяти. На Зееловских высотах, в двадцати километрах от Берлина, подорвался на мине и ослеп...
Все было...
Но и сегодня, слава Богу, Евгений Федорович, разменявший девятый десяток, по-прежнему в хоккейном строю. Прошлой зимой встретил я его как-то, завьюженного пургой, у нового спартаковского хоккейного комплекса на улице Бутлерова. Едва узнал в темноте под капюшоном.
- Не знаю, откуда силы берутся, - застенчиво улыбался Дзеярский, как бы отвечая на немой вопрос.
А мне иногда кажется, что я это знаю. Ведь рассказывал же Евгений Федорович, как чуть не с пяти лет легко переплывал реку Тускарь в его родном Курске, а чуть постарше в узких местах и переныривал ее в набегах на яблоневые сады. Всякое бывало - что скрывать. Да только было все это очень и очень давно...
После войны Дзеярский вернулся в Курск, играл в футбол и хоккей с мячом за сборную города. А потом поехал учиться в Ленинград.
- Спасибо, председатель тамошнего областного "Спартака" Николай Гаврилович Костин надоумил.
Закончил Институт физкультуры и в 1950 году начал работать в Военном инфизкульте и по совместительству - в Электротехническом институте инженеров железнодорожного транспорта, куда пригласил его завкафедрой физвоспитания Александр Федорович Лабеза. А в этом ЛЭТИИЖТе оказалась команда, игравшая в студенческом городском чемпионате по русскому хоккею. И через год эти ребята изъявили желание осваивать шайбу.
Первый блин, как водится, вышел комом - 12-е, последнее место. Однако в 1952 году команда Дзеярского финишировала уже восьмой, через год - шестой, в 1954 году заняла третье место и, наконец, в 1955-м выиграла студенческий чемпионат города.
- К этому моменту ЛЭТИИЖТ влился в ЛИИЖТ, - вспоминает Евгений Федорович. - Игроков стало больше. Тогда же мы и выиграли первенство Октябрьской железной дороги, и собрали полный клуб ("Локомотив") с детскими и юношескими командами, что дало возможность стартовать в третьей группе чемпионата Ленинграда.
Когда-то Дзеярский в подробностях рассказывал мне о том, как сложилась под его началом команда мастеров. Когда зимой 1957-1958 годов Ленинграду предоставили место в хоккейном классе "Б", спорткомитет предложил его ЛИИЖТу, и уже упомянутый выше Лабеза сказал: "Надо! Берем!" Уверяю вас, это было куда как сложно. Однако завкафедрой, по-видимому, свято верил в возможности своего хоккейного преподавателя, коль убедил ректорат и добился даже кое-какого финансирования в центральном совете "Локомотива".
- А где же было взять игроков ? - продолжал любопытствовать я.
- Студенческий чемпионат мы выиграли своими, а когда вышли на всесоюзную арену, пригласили кое-кого из городских клубов. Так оказался у нас Виктор Сорокин, в ту пору слушатель Академии имени Жуковского, а впоследствии известный арбитр, одно время возглавлявший Всесоюзную коллегию судей. Весной 1958 года, когда мы отыграли первый сезон в классе "Б", заняв 2-е место в подгруппе, а затем пятое в финале, я поехал в Москву на финал молодежного первенства страны. Ребята там интересные играли. Ну, например, братья Майоровы и Старшинов - в "Спартаке". Со многими я беседовал, десятерых сагитировал, и они приехали в Ленинград и почти все поступили в наш институт. За исключением ушедшего в армию Павла Козлова, впоследствии многолетнего капитана ленинградского СКА.
- Очень неплохо играли и студенты-ленинградцы, - продолжал Евгений Федорович. - Виктор Мосягин, скажем, приглянулся киевлянам и после нас еще пять лет выступал в высшей лиге за киевское "Динамо". "Играющим" оказался Григорий Кокорин, приехавший учиться из Боровичей. А вот Ваня Гурлов, когда в ЛИИЖТ поступил, не то что играть - на коньках стоять не умел. Дома, в Арзамасе, у него был только один конек, да и тот деревянный. В 1952 году я начал учить Гурлова хоккейному искусству, и до сих пор мы не расстаемся. Иван Васильевич - доцент Университета путей сообщения - до 2000 года играл за сборную месткома, которую я тренировал. А за плечами у него капитанство в высшей лиге.
- Как я понимаю, Гурлов успешно закончил ЛИИЖТ?
- И почти все остальные тоже. Только вот Валерий Шилов в Институт физкультуры перешел. И как видно, не зря. Теперь он известный тренер. Лет десять работал за рубежом, а сейчас возглавляет питерский "Спартак".
- Вообще-то игроки от вас, как мне кажется, не так уж часто уходили?
- Да, наверное так. Но, во-первых, ребята уезжали, получив инженерные дипломы. Сильнейшего нашего защитника Германа Арсенова, например, едва он закончил курс наук, пригласил московский "Локомотив", в ту пору один из авторитетнейших клубов высшей лиги. А вот другому Герману - Григорьеву - и закончить не дали. Перевели в тот же "Локомотив" и одновременно в Московский институт инженеров транспорта, где он и защитил диплом. Складывались и иные ситуации. Толя Сидякин, приехавший к нам из Краснокамска, оказался интересным центрфорвардом, однако со второго курса вынужден был вернуться домой. Не могу, сказал, без зарплаты. Дома младший брат, а ему жить не на что.
- Разве зарплату вашим игрокам не платили?
- Нет, конечно. Ведь команды мастеров были, как правило, при заводах или в армии.
Игроки оформлялись на должности. А у нас - студенты. Я ведь мог брать только тех, кто хотел учиться в ЛИИЖТе. А на стипендию, вы же понимаете, и без хоккея было не прожить.
- Да, но команда - это же не только зарплата. А инвентарь, разъезды, питание?
- Ну мы же все-таки железнодорожный транспорт представляли. У нас был свой мягкий вагон, что называется и самолет, и гостиница. Питание и сборы оплачивал профком. А вот зарплаты не было. И только на третий год нашего пребывания в высшей лиге центральный совет "Локомотива" выделил институту 11 стипендий по 70 рублей.
- А сам-то институт хоть как-нибудь шел навстречу игрокам?
- Самая серьезная помощь касалась учебного процесса. Хоккеисты имели свободное расписание, могли продлить сессию, да и вообще срок обучения. Вот Володя Карасев, помнится, лет восемь учился, а диплом все-таки защитил. Три года мы держались в высшей лиге, однако в 1962-м оказались последними и должны были уйти в класс "Б". Собрался ректорат совместно с профкомом. Стали думать и решили играть только в студенческих соревнованиях да еще в первенстве ЦС "Локомотива", в те годы очень приличном турнире. Институту и в самом деле было не под силу содержание команды мастеров.
- Но хоккей-то в ЛИИЖТе не умер?
- А он и не мог умереть, поскольку пребывал в добром здравии. Команда мастеров была всего лишь вершиной огромного хоккейного айсберга, не видимого посторонним. Ведь еще в 1951 году мы стали проводить первенство своего института, а с осени 1957 года среди его участников неизменно была и команда преподавателей.
- Где же вы амуницию брали, наконец, где играли?
- "Защиту" сами шили. Клюшки делали в институтской столярной мастерской. А площадка, когда объединили два института, была во дворе ЛИИЖТа на Фонтанке. Там на лед выходили окна учебного корпуса. Освещения над полем не было. Играли днем, и на лекциях все в основном в окна смотрели. Вот эту площадку и закрыли, и на ее месте теперь школа стоит. А новая наша "поляна" появилась на Петроградской стороне, на улице братьев Васильевых. Тут уже на лед общежитие выходило, и окна всех пяти этажей распахивались, едва шайба оказывалась в игре. Я прямо скажу, что таких зрителей нигде больше не видел. У нас паренек один был ну просто самородок - под Синявского. И трансляция по всему общежитию. Вот так мы и выиграли чемпионат вузов.
- Евгений Федорович, вы полвека в хоккее, но всего несколько лет работали с мастерами. Неужели не было предложений?
- Ну почему же? В 1967 году Всесоюзный спорткомитет командировал меня в Омск, откуда тренер "сбежал", прихватив полкоманды. По тем временам невиданное ЧП. Надо было выручать. А в Омске начальником дороги был Юрий Сергеевич Лепиков, авторитетный человек, Герой Социалистического труда и большой энтузиаст хоккея. Когда-то он у меня играл, вот и тащил туда, уговорил и устроил этот вызов. Отработал я сезон, "Аэрофлот" сохранил свое место. Команду передали нефтеперерабатывающему заводу, и она получила хорошее финансирование. А моя командировка на этом благополучно завершилась...
Очень современно для Питера звучит, не правда ли?
А вот еще одна ассоциация и тоже для нашего города весьма современная, но только на этот раз, если так можно выразиться, с футбольным уклоном. Сейчас "Зенит" нашел тренеров за границей. А было время - искал в ленинградском студенческом хоккее.
"В начале 60-х годов, - пишет в своих воспоминаниях Виктор Иванович Гуляев, свыше 40 лет возглавлявший хоккей в Политехнике, - меня и Дзеярского вызвал председатель Горспорткомитета и предложил нам принять "Зенит". Дал даже пять дней на обдумывание, но мы отказались. У нас было свое дело".
"Железная" жизненная дорога Дзеярского - прямая и целеустремленная как стрела - и тут не заложила вираж...