БРАТЬЯ СОЛОДУХИНЫ

Судьба, как ракета, летит по параболе, обычно - во мраке, и реже - по радуге.

Сотни, может быть, тысячи раз повторяя эти строчки Андрея Вознесенского, только теперь вдруг понял, сколь точно отражают они хоккейную судьбу нашего СКА. Парабола, взлеты и падения, - неминуемая судьба любой спортивной команды. Но вот "обычно во мраке" - это уж точно про нас. ЛУЧШИЙ ЛЕНИНГРАДСКИЙ ХОККЕИСТ ВСЕХ ВРЕМЕН И с "шагом" ни много ни мало в полных четыре десятилетия - две радужные полосы счастья, одна - протяженностью в полтора десятка лет, а другая - чуть дольше трех месяцев, и обе - на первых порах ощутимые только огромным внутренним светом тех, кого выбрал творец этого чуда в исполнители своих планов. Весной минувшего года журналисты торопились узнать у Пучкова, только что принявшего СКА, видит ли он среди новых своих подопечных игроков с талантом братьев Солодухиных. История, конечно, не терпит сослагательного наклонения, однако кто знает, как сложилась бы спортивная судьба этих ребят, если бы Николая Георгиевича в 1960-х годах отстранили от работы столь же бесцеремонно, необдуманно и незаинтересованно в исходе дела, как теперь, на сумасшедшем "денежном" сломе столетий... Жестоко да и, вне всякого сомнения, некорректно напрямую винить Виктора Васильевича Тихонова в гибели Харламова. Однако временная связь между неожиданной отставкой Валерия из сборной и непоправимой аварией на подмосковном шоссе очевидна. Отсюда и это подкупающее наше воображение "вот если бы..." Вот если бы Игорь Ромишевский не поторопился решить, что 29-летний Вячеслав Солодухин больше уже не в состоянии помочь своему родному ленинградскому СКА... Но бывший комсорг сборной СССР был начисто лишен не только тренерского, но и педагогического дара. Он вообще оказался "из другого теста"... Не мог ценить он нашей славы, не мог понять... Траурный кортеж остановился у служебного входа "Юбилейного". Гроб вынесли на постамент и открыли. Весь дворец спорта - от директора до рабочих арены - склонил головы, провожая в последний путь своего кумира, лучшего ленинградского хоккеиста всех времен. А Слава лежал как живой - красавец в офицерском мундире... ТАЛАНТЫ СО СРЕДНЕЙ РОГАТКИ Семья Солодухиных жила в районе Мясокомбината. Это была крепкая семья, хлебосольный, гостеприимный, обильный дом знающего себе цену рабочего человека. Когда Пучков приехал, чтобы уговорить родителей отпустить в СКА старшего своего сына, Сереже было 15 лет. Много лет спустя Николай Георгиевич рассказывал мне, как доброжелательно приняли его, как накрыли ужин не только с традиционной для наших краев горячей картошечкой, но и со столовой тарелкой красной икры... Федор Герасимович не знал, что такое рюмка. Елена Алексеевна была не только радушной хозяйкой. Эта веселая, жизнерадостная женщина неплохо играла на гитаре, была настоящей душой компании, и у них с удовольствием собирались соседи. Родители Сережи и Славы Солодухиных работали на Теплично-парниковом комбинате (теперь это фирма "Лето"). Федор Герасимович был кузнецом и ковал лошадей еще и на базе откорма скота, который готовили к забою на мясо. База располагалась в Шушарах. Скот обеспечивали подножным кормом, и летом Солодухин-старший нанимался на покосы и брал с собой сыновей. Да и не только сыновей. - Считалось, что двухконную тягу мог запрячь только взрослый мужчина, - вспоминает одноклассник Вячеслава Солодухина и его партнер по юношеской команде ЛМК и летней "практике" в Шушарах Александр Малухин, ныне член президиума Федерации хоккея СПб. - Мы со Славкой собирали скошенное вручную сено на волокушах. (Там, в Шушарах, мы и заработали свои первые деньги - платили по 22 рубля за тонну.) А Серега уже лет в шестнадцать свободно справлялся с упряжью. Федор Герасимович был бригадиром этой ватаги. Жили в палатке, по дороге в Аэропорт, примерно в том месте, где теперь располагается кафе "Олимпия", и туда им ежедневно доставляли еду с Мясокомбината. Таким было в 1960-х годах трудовое воспитание будущих игроков хоккейной сборной страны, и это, как мне кажется, следует иметь в виду нынешним молодым папам, когда они считают необходимым доставлять свое чадо на тренировку уж если не на "мерседесе", то, во всяком случае, обязательно на авто. - Дядя Федя был очень внимателен к детям, - продолжает Александр Васильевич Малухин. - Именно он клепал для нашей компании самые первые коньки. Сначала они были у Сереги, потом перешли к Славке, а потом - ко мне. Когда Сережка стал играть за Мясокомбинат, мы со Славкой сопровождали его на игры, помогали нести нелегкую хоккейную поклажу через открытое, продуваемое всеми ветрами и, казалось, бесконечное поле, отделявшее наши дома от мясокомбинатовского стадиона (теперь в этом месте Московское шоссе пересекает Дунайский проспект). Не позже чем с 13 лет Сережа Солодухин стал подлинным лидером дружной компании преданных хоккею мальчишек с Московского шоссе, все свое свободное время проводивших на стадионе ЛМК и готовых часами до самозабвения гонять шайбу. Причем он был первым не только на льду, но и в любых спортивных состязаниях, будь то, скажем, гимнастика или кросс. Сергей играл на первенство города в детской, а потом - в подростковой команде Мясокомбината. Именно в этой роли его и увидел Пучков зимой 1964 года. Трудно вспомнить сейчас, кто именно посоветовал Николаю Георгиевичу отправиться в поисках хоккейных талантов на Среднюю Рогатку. Но, так или иначе, это был точный адрес. Сережа сразу привлек внимание тренера своим "железным" характером, брызжущей через край энергией, неумением уступать в чем-либо сопернику. В нем подкупало неуемное желание трудиться на площадке, и кому, как не "сделавшему себя" Пучкову, было оценить это качество как самое главное, чтобы принять твердое решение добиться перевода Сергея Солодухина в СКА. Оставалось все объяснить родителям мальчика, и Пучкову это удалось. И все равно у членов спортивно-технической комиссии, рассматривавшей этот переход, осталось немало вопросов. "Аксакалы" городского хоккея полагали, что 15-летнему школьнику совсем непросто совмещать учебу с ежедневными поездками от Мясокомбината на Петроградскую сторону. Однако и этот вопрос вскоре отпал. Сережа окончил восьмой класс и перешел в школу при Доме офицеров, проторив дорожку, по которой пошли потом многие игроки пучковского набора. Они жили на сборе, тренировались в команде мастеров, а после тренировок посещали занятия, и процесс обучения тщательно контролировал старший тренер. Кстати, именно такой путь проделал и младший Солодухин - Вячеслав. Окончив "полковую" школу, а затем - полугодовые курсы, игроки представлялись на получение младшего офицерского звания. О Сергее же Солодухине следует, пожалуй, сказать, что он оказался единственным в Ленинграде хоккеистом, миновавшим юношеский разряд, поскольку уже в подростковом возрасте попал в молодежный состав. Два года молодежная команда СКА, успехи которой определяла тройка Сергея Солодухина, не знала поражений в городе. А тем временем пришла пора младшего брата. Зимой 1966 года юноши ЛМК были безоговорочными лидерами городского чемпионата. В команде особенно выделялась пара защитников, которую Пучков вскоре и затребовал в СКА. Можно понять тренеров Мясокомбината, возражавших против такого решения, сулившего очевидную потерю лидерства в этом разряде. Однако родители были больше чем "за". Все дело в том, что одним из этих защитников был Саша Новожилов, а другим - его сосед по лестнице Слава Солодухин. А Федор Герасимович и Елена Алексеевна, видя серьезную работу армейских тренеров и несомненные успехи старшего сына, всячески способствовали переводу в армейский клуб и своего "младшенького". (Продолжение следует)