ЛИЧНЫЕ ТЕРРИТОРИИ В ДОМЕ ОБЛОНСКИХ
Изящная дама в дорогом костюме выходит из алого "фольксваген-гольфа" в центре Первопрестольной, разговаривая по мобильному телефону. Открывает дверь подъезда, поднимается в замызганном лифте, входит в квартиру. Большая прихожая, давно не видавшая ремонта, несколько комнат с мещанскими геранями на окнах, советским хрусталем в допотопной стенке. Кухня с огромным новым холодильником, где сиротливо мается в морозилке пара овощных заморозок - брюссельская капуста, гавайская смесь. По кухонному столу разбросаны пакетики с супом "Магги", и тут же непочатая бутылка коллекционного французского вина.
У дамы - неплохая карьера с нуля. В последние годы - успешный гендиректор крупного подмосковного комбината, затем - хорошо оплачиваемый эксперт в одной из западных держав, затем - менеджер серьезного зарубежного проекта в России... Эта квартира в центре Москвы снята ею за несколько сотен долларов. Дом же ее - в Петербурге, на Васильевском. Квартира в две комнаты, недавно отремонтированная. Там - минимум мебели, компьютер последнего поколения, а также сын-студент и его музыкальный центр. И много полок с книгами на русском и иностранных языках.
В общем, увидишь ее на улице - и представляешь ее жилье по крайней мере в виде "элитной квартиры с элитным дизайном". Оказавшись случайно в ее доме, ни за что не поверишь, что хозяйка - успешная бизнес-леди. Когда она только поселилась на Васильевском, ее навестил участковый и спросил, кто еще будет здесь жить. Оказалось, что прежний владелец квартиры сдавал ее "крутой бандерше", одна комната была ее "офисом", а вторая - обиталищем нескольких "девочек". Уровень собственного социального бытия не позволял участковому предположить, что столь элегантная дама, купившая столь скромное жилье, может быть кем-либо посерьезнее содержательницы притона...
НИЩЕТА ПО МОПАССАНУ И БУНИНУ
Все, как говорится, смешалось в доме Облонских. Помнится, когда еще только с легкой руки "Коммерсантъ-Daily" в обиход вошел термин "новые русские", еще не ставший темой анекдотов... В общем, лето. Скамеечка на площади Ломоносова. Компания пьет пиво - кандидат гуманитарных наук, журналистка, биржевой брокер. При покупке пива выяснилось, что денег хватит на метро, только если сдать стеклотару, когда опустеет. А вокруг - бабушки, бомжи, малолетки: "Бутылочку оставите?" Брокерша рявкнула: "Мы сами сдаем бутылки!" "На это и живем!" - продолжила журналистка. И черту подвел кандидат наук: "Потому что мы - новые русские!" Публика, отдыхавшая на соседних скамеечках или прогуливавшаяся с собачками неподалеку, окаменела от изумления...
Своеобразный "стеклотарный" показатель, пусть и не использовавшийся никогда и никем в профессиональных исследованиях, на мой взгляд, неплохо характеризовал образ жизни и мышления достаточно широкого слоя петербургского населения. Когда стали входить во всеобщий обиход мобильные телефоны, помню, позвонил приятель, только что купивший полезную эту вещь: "Привет, я тут опаздываю к вам - звоню по трубе. Я тут в очереди стою в пункте, бутылки сдаю, а то ни копейки нет". Пояснение: приятель - человек малопьющий и за рулем, искомые бутылки скопились у него в квартире в течение нескольких месяцев. Но какова сама картинка - хорошо одетый человек с "трубой" в приемном пункте среди бомжей. У которого есть квартира, машина и небольшой бизнес...
Если вдуматься, вся внешняя атрибутика, включая "советское счастье" - квартира, машина, дача, является столь же приблизительной характеристикой образа жизни наших людей, как и несерьезный "стеклотарный" показатель.
В конце концов, если вычислять "сухой остаток" всей нашей деятельности - на работе, в общественной жизни, в собственной семье, остаются достаточно примитивные вещи. Крыша над головой, кусок хлеба, забота о потомстве, беспокойство о душе. В каждую эпоху - сотни вариантов. Включая и эпоху перемен. Но базис неизменен.
Во все времена есть традиционные представления о том, как и где живет человек, принадлежащий к тому или иному социальному слою. Условно говоря, граф - в замке, король - во дворце, купец - в каменных палатах, трудолюбивый пахарь - в скромной, но чистой хижине, добродетельная белошвейка снимает угол в "доходном доме" вместе со старушкой матерью.
У Мопассана показателем крайней бедности, в которую впала одна из героинь, является тот факт, что она рассчитала прислугу и сняла мансарду под крышей, пришлось самой мыть пол и ходить на рынок за продуктами. А в бунинской "Жизни Арсеньева" старший брат увещевает собравшегося жениться героя: "Ты подумай, что вас ждет - жизнь в жалкой квартирке из трех комнат..."
КТО ПИЛ ИЗ МОЕЙ ЧАШКИ?
В "предыдущей жизни" у наших людей были следующие варианты жилья: общежитие, коммуналка, отдельная квартира с кучей родственников, отдельная квартира без кучи родственников, "частный сектор" с удобствами во дворе, угол у квартирной хозяйки (было и такое с иногородними студентами), съемная комната в коммуналке, где хозяйка живет в другом месте, съемная комната в квартире с хозяйкой, съемная квартира. Что сейчас? Приватизированное или муниципальное жилье - комната, квартира. Рынок аренды жилья, причем варианты "угол" или "с хозяйкой" практически отсутствуют, а количество сдаваемых отдельных квартир возросло после приватизации и разрешения легально сдавать жилье в поднаем (прежде эта услуга была полуподпольной).
И общаги. Где публика имеет порой весьма косвенное отношение к заводу или вузу.
Кем бы человек ни был, ему нужно прийти куда-то, где можно выпить чаю, вымыться и поспать. Кроме того, у любого человека помимо потребности в близких людях и в общении есть не менее важная потребность в одиночестве. Если она не реализована, человеку плохо. Иногда желание залечь в ванну с книжкой объясняется не желанием расслабиться или понежиться, а именно потребностью в полном уединении... Вот вам и одна из первопричин коммунальных конфликтов - ванна одна. И даже если соседу в данный момент она вовсе не нужна, слишком длительное ваше пребывание в этом помещении вызывает раздражение, вы кажетесь чем-то вроде оккупанта.
Есть также душевная необходимость обозначить занимаемую территорию знаками именно вашего присутствия. Эти знаки имеют порой весьма косвенное отношение к вашему материальному и социальному статусу. В квартире моего знакомого, преуспевающего юриста, могут мирно соседствовать дорогие сувениры из зарубежных поездок, плакат с вульгарной обнаженной девицей, антикоммунистическая листовка времен начала демократии и оторванная откуда-то табличка вроде "не влезай - убьет" на двери туалета. Кстати, мода на такие таблички возникла в свое время в студенческих общежитиях. В комнатах вешались жестянки с названиями улиц или содранная с двери какого-то кабинета фанерка "входить в порядке очереди по 5 человек" (особенно пикантным считалось повесить ее над койкой), а уж над портретами генсеков как только не изгалялись... Пожалуй, дело было в том, что, с одной стороны, студенты таким образом доводили до особой остроты ощущение временности своего жилья, открытости его "всем ветрам"... С другой стороны, они же любили устраивать "уют" - перегородить комнату жалким шкафчиком, положить на стол связанную бабушкой салфеточку... И при устройстве собственных жилищ у бывших обитателей (особенно обитательниц) общаг играют роль подсознательные воспоминания. Это отчасти самоутверждение, продолжающееся всю жизнь: я добилась всего сама, я спала на железной койке и ходила в душ на первый этаж, я стойкий оловянный солдатик и прекрасная принцесса в одном лице, я сильная и умная... В доме ее обязательно будет СВОЯ БОЛЬШАЯ ЧАШКА, которую не смеют трогать ни муж, ни дети.
Бывший житель коммуналки, сколько бы комнат ни было в его нынешней квартире, обязательно самым уютным местом сделает кухню. Потому что сколько угодно можно сидеть на кухне со своей семьей, и никто не будет мельтешить посторонний.
ОБОСТРЕННЫЕ РЕФЛЕКСЫ
Сейчас в принципе многие работающие люди вполне в состоянии нанять если не прислугу, то какую-нибудь "женщину, которая приходит раз в неделю". Но не делают этого, хотя вечным предметом расстройства является "бардак, убрать который руки не доходят", а когда руки дойдут, то начинаются монологи со слезами: "Да что же это за жизнь, эта стирка чертова с уборкой, я же не домработница, а дизайнер, журналист, менеджер, хирург" (нужное подчеркнуть). Но "женщину раз в неделю" не нанимают. Не потому, что денег жалко. Но, например, всем известны "заскоки" у людей бумажного труда - лежат в квартире горы бумаг, а едва кто сунется наводить порядок, как начинается: "Вот, пропала нужная бумажка, на ней были записаны важные вещи, у меня своя система в бумагах, вы в ней ничего не понимаете и все мне испортили". Хотя "нужная бумажка" уже лет пять, как была погребена под горами столь же "нужных бумаг", которые "никак не разобрать". А представить, что чужая тетка будет махать тряпкой над твоим "святая святых"... Сама мысль невыносима.
Есть и другая крайность - бешеный аккуратизм: "Я никому не доверю мыть свою посуду и прикасаться к моей ванне". Моя подруга бледнеет, когда кто-то может близко подойти к занавеске на окне - "у нее ткань, которая может помяться". Она никогда не выпускает из рук тряпки, которой вытирает существующие лишь в ее воображении пыль и капли воды... Это все тот же симптом - обозначение своей территории. Потому что, похоже, память о том, как нашим адресом были не дом и не улица, а целый Советский Союз (а человеку нужен свой дом при любом режиме), сохранится даже у наших потомков на генном уровне. А нынче, когда "все смешалось", обострена куча благоприобретенных рефлексов.
В ОЖИДАНИИ КОШКИ НА СЧАСТЬЕ
...Снимать квартиру считается признаком некоего благосостояния. Не всякий выложит 150-200 долларов в месяц (это в Питере обычная цена аренды) за крышу над головой. Вместе с тем я знаю случаи, когда после ежемесячной выплаты за аренду от зарплаты остаются жалкие крохи на прокорм любимой собаки и на хлеб с заваркой для себя лично... Допустим, женщина ушла от мужа, а жилье не разменять. Или семья прописана в коммуналке в 10 метрах, и просто физически легче отказывать себе во всем, чем жить на головах друг у друга. И масса других причин.
Если вы отдаете 140 долларов за жилье, еще и раздолбанное предыдущими арендаторами, то автоматически вы становитесь на эту сумму беднее, а квартирохозяин - богаче. И очень часто реально финансовое положение его и ваше оказывается примерно равным. При этом все равно вы "богач", который может себе позволить, а он "бедняк", который сводит концы с концами и вот вынужден... Весь комплекс развивающихся на этой почве взаимоотношений чреват и боязнью с его стороны, что "вы уедете и останутся огромные счета за межгород", и с вашей - "в любой момент могут выгнать". И мечтаете о том, чтобы закон определял какие-нибудь единые нормы, связанные со взиманием арендной платы и обслуживанием жилища. Чтобы "просто так" выселить было нельзя, если вы к тому же исправный плательщик. И чтобы хозяин без ведома вашего не мог в ваше отсутствие открыть дверь своим ключом.
В таких квартирах просто-таки кожей ощущаются пересекающиеся, перепутывающиеся в воздухе флюиды. Хозяйской умершей бабушки - старые виниловые пластинки на антресолях и песенник советских лет. Прежних жильцов - изрисованная чьей-то детской ручонкой стена и старый календарь. Вы отводите почетное место своему компьютеру и расставляете в витрине шкафа милые сердцу безделушки. Обязательно передвигаете жалкую мебель, чтобы стояла совершенно не так, как в день вашего первого осмотра арендованной жилплощади...
...И когда-нибудь все-таки наступает день (или когда-нибудь он наступит у ваших детей), когда можно на счастье запускать кошку в стены жилища, которое станет НАСТОЯЩИМ, СВОИМ. Где через несколько поколений ваша БОЛЬШАЯ ЧАШКА станет фамильной святыней. По крайней мере вы верите в это.