ВИСТИНСКИЕ ИСТИНЫ
...Выхожу из автобуса в Кингисеппе, поеживаясь от вечерней мартовской зяби. Ветер гоняет вечные фантики, с крыши автовокзала безысходно капает вода. С шоссе заворачивает темно-синяя "Нива", останавливается поодаль. Из нее выходит человек, озирается, словно кого-то ищет. Узнаю его. Это Игорь Анатольевич Крысин, глава администрации Сойкинского округа Кингисеппского района Ленинградской области. Он приехал за мной. Мы едем в сердце древних ижорских земель - в Вистино.
Дорога странная - местами ее почти нет, местами - не хуже европейских хайвэев. Игорь Анатольевич объясняет, что это полушоссе ведет к строящемуся порту в Усть-Луге, и делают его в зависимости от положения дел на стройке. Сделают кусочек, подождут, поглядят, как там дела идут. Потом другой. И так далее. А тут еще шишка из правительства приезжала, так ребята с силами собрались, последний этап и вовсе за неделю закатали...
В Вистино приезжаем почти ночью. В свете фар мелькают деревенские домики, невероятных размеров сугробы, редкие прохожие. Машина с ревом вгрызается в заснеженную дорожку и останавливается возле аккуратного кирпичного коттеджа. "Прошу на ужин", - улыбается Игорь Анатольевич, глуша мотор. За ужином, как и полагается, начинается душевный разговор.
Странное место Вистино. 75 километров до Кингисеппа, 54 до Соснового Бора, 80 - до Хельсинки, если по прямой через залив. Здесь эхом звучало все, что гремело в русской истории. Однажды один мальчуган насобирал на околице целую бочку человеческих черепов. Оказалось, он нашел шведское кладбище времен Северной войны. И по сей день у самого края этого поля стоят три сосны, к которым, как говорят, иногда приходят бабушки и по древнему ижорскому обычаю оставляют в дупле одного из деревьев маленькие подарки для усопших.
В заливе, недалеко от берега, русские реставраторы неудачно утопили подлинный корпус крейсера "Аврора". Говорят, при отливе на него даже можно забраться. Эпоха, начатая выстрелом с этого корабля, соорудила в сосновом бору рядом со шведским кладбищем исправительно-трудовой лагерь для политически ненадежных. От него нынче и следа не осталось. Та же эпоха превратила в руины храм святого Николая (1836 год), что в соседнем Сойкино. Теперь там гуляют ветер, эхо да леденящие кровь легенды.
Вторая мировая война принесла сюда великую смуту и горе. Почти все окрестные деревни были сожжены, жители угнаны сначала в Эстонию, в Клогу, потом - в Финляндию на работы. После войны не всем удалось вернуться - кто-то не дожил, кто-то не захотел, кого-то не пустили в новообразованную погранзону... Был здесь рыболовецкий колхоз, его председателя - коренного ижора Афанасия Федорова - помнит и боготворит до сих пор вся деревня. В смутные 80-е хозяйство разворовали и разнесли на дрова. Остался небольшой рыбоперерабатывающий завод, действующий и поныне.
Следующий день. В двухэтажном деревянном здании бывшей школы нас встречает директор Ижорского музея Наталья Николаевна Чаевская. Несколько слов, несколько вопросов, 50 рублей, если будете фотографировать, рассказывать не буду - сами все поймете, если не поймете - спросите. И фотографировать буду, и спрошу, если понадобится. Экспозиция богатая и вполне традиционная для любого краеведческого музея: народные костюмы, предметы быта, орудия промысла, фотографии.
...Оставшийся день посвящаем знакомству с деревней и ее обитателями. Хозяева радушны, но время от времени проскальзывает, подобно молнии, какое-то недоверие, осторожность, замкнутость. Все же рассказывают охотно.
Чтобы не попасть под национальные чистки, практически все ижоры в начале 20-го века "потеряли" документы. А потом сделали новые - с национальностью "русский", с русскими фамилиями и именами. Нужно было затеряться хотя бы на время. Но началась война. Сперва ходили по деревне близкие родственники ижор - финны. Трубили в пастушьи рожки, предлагали желающим добровольно уехать в Финляндию. Никто не согласился. Потом пришли немцы. Начались допросы, расстрелы, выискивание партизан. Выживших с детьми и стариками посадили в поезд и повезли в Эстонию. Там, в концлагере Клога, всех пересчитали и увезли на пароходах работать в Финляндию, где к самому причалу за ижорами приезжали финские хозяева. Впрочем, рабами они не были: за работу получали талончики, на них могли купить одежду и еду. Кто побойчее, мог выбирать себе хозяина, а то и работать за полноценные марки. Кое-кто даже разбогател... После капитуляции Финляндии советские комиссары стали звать на родину. Поехали почти все. На границе отобрали все нажитое, домой не пустили, а отправили в Псковскую область для "разборок", кто предатель, а кто нет. Потом были письма Сталину, мольбы о разрешении вернуться. Люди не знали, что вернутся на пепелище...
После этих рассказов, подобно мозаике, складывается перед взором картина уклада жизни народа. Ощущение вековой инертности самосознания пугает и удручает. Видно, история приучила ижору жить так, как получается, не стараясь хоть что-то изменить, исправить. У всех современных ижорских семей одна судьба, в самом прямом смысле. Слушаешь рассказы разных людей, а кажется - одного и того же. Страшно, что это - судьба народа, а не отдельных людей. Неужели останется только музей и фотографии?
...До автобуса еще полтора часа, спускаемся по старинной каменной дороге к заливу. Щуря глаза от весеннего солнца, иду по длинному бетонному пирсу. На льду чернеют фигурки рыбаков, причудливо громоздятся не успевшие улечься льдины. В маленькой гавани останки рыболовецких судов, обломки колхозного прошлого. Где-то здесь, около берега, затоплен тот самый корпус "Авроры". Мне даже чудится, что из-подо льда выступают края бортов...
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
ИЖОРА (самоназвание ижорцы, карьялайсет, изурит), финно-угорские племена, вместе с водью с древности составляли коренное население Ингерманландии. Название - от реки Ижора, на берегах которой в начале 2 тысячелетия н. э. и зарождалась ижорская культура. Нынешний ареал расселения - от Ладожского озера на востоке до реки Нарвы на западе и от Невы на севере до Твери на юге. Язык относится к прибалтийско-финской подгруппе и делится на 4 диалекта. Письменности нет. С 1-й трети 2 тысячелетия н. э. широко распространен русский язык. В это время начинается масштабная экспансия Новгорода на северо-запад, установление новых торговых путей через Ладогу, Неву и Финский залив. Ижорские племена вместе с водью и карелами принимают деятельное участие в защите границ растущего Новгородского государства, бравшего с них дань, но защищавшего от эстонских и литовских нападений. В это же время началась значительная культурная и этнографическая ассимиляция ижор и русских.
Ижорские племена сильно пострадали от Северной войны, плацдармом которой стали места исторического расселения этого народа. Немало ущерба принесли коллективизация и национальные чистки 30-х годов XX века, затем Вторая мировая. Если в 1848 году численность коренных ижор составляла 178000 человек, то к 1959 году их осталось всего лишь 1026 человек, а к 1989 г. - 820 человек.
Сейчас центром ижорской культуры считается поселок Вистино в Кингисеппском районе Ленинградской области. Здесь есть Ижорский музей и два фольклорных коллектива, проживают более 250 коренных, истинных ижор, что составляет примерно четверть общей численности ижорского народа по состоянию на 2001 год. Занимаются традиционным для этого народа рыболовством и скотоводством. Ижорский язык почти забыт, на нем никто не разговаривает, а помнит только старшее поколение.