БАЛЕТНЫЙ РЕКВИЕМ
Музыка Седьмой симфонии Шостаковича в сочетании с популярными песнями советских времен, название балета, открывающее не замечавшуюся ранее игру букв давно известного слова - "БлокАда", парадоксальное сочетание пометки "премьера" и посвященная "светлой памяти Евгения Панфилова" (хореографа, автора спектакля) - уже настрой на неравнодушное восприятие спектакля, показанного пермским балетом Евгения Панфилова.
О войне и блокаде сказано многое. И чаще военная тема - это лишь повод для размышлений. Так и у Панфилова: звучащие в качестве вступления поэтические строки "Войны" М. Волошина - лишь начальный толчок, обрисовка будущих образов. А дальше... оживают тени, чтобы рассказать о давно минувшем, но до сих пор живом. Волошинская метафора "безглазые времена" представляется буквально - неуверенными шагами слепцы, не знающие о возможности прозрения, бредут в поисках каждый своего пути. А путь у них оказывается общий - на войну. И вот мужчины, вывязывая петельку за петелькой, плетут нить своей судьбы, конец которой отдают ждущим их возвращения женщинам. Разлука, ожидание, о которых "кричат" заклеенные рты, с одной стороны, и с другой - смерть, водоворот жестокости, где враг является в образе обольстительных красоток с лицами покинутых женщин. Лишь пройдя все ужасы войны, люди находят-таки голубой воздушный шарик - символ незатейливой простоты мира.
Сценография балета оригинальна своей простотой, но найденные образы "бьют точно в цель": оформление и костюмы к своим спектаклям Евгений Панфилов придумывал сам. Каждая сцена "БлокАды", каждая режиссерская идея звучит как призыв к размышлению; здесь у Панфилова нет танца ради танца, каждое движение пронизано философским, интеллектуальным началом. Но хореограф не перегружает спектакль мудрствованием, на первом месте остается свободный танец в разных формах - массовый, дуэтный, и всегда пластически насыщенный, разнообразный, в панфиловском стиле, а значит, каждый шаг в нем осмыслен, оправдан и играет на общее впечатление, на призыв к размышлению.