АМЕРИКАНСКИЙ ОПТИМИЗМ
Гастролями "Нью-Йорк Сити Балета" в Мариинском театре завершился XI Международный фестиваль искусств "Звезды белых ночей".
Американцы привезли немного костюмов, мало декораций (большая часть их спектаклей идет на фоне подсвеченного голубым задника). Главная "ноша" гастролеров - танец, чистый танец, свободный от привязки к "внешним раздражителям" - сюжету и пантомиме, подчеркивающий красоту графики и техничность тел танцовщиков, такой, каким завещал его великий дедушка Баланчин, основатель и непревзойденный лидер американского балета.
Для питерского зрителя помимо знакомства с невиданными ранее произведениями Баланчина, Роббинса и Мартинса любопытной интригой стало включение в репертуар гастролей "Серенады" и "Симфонии до-мажор", балетов Баланчина, несколько лет назад поставленных и на Мариинской сцене. Нам выпала возможность сравнить стили исполнения хореографии мастера бессюжетной неоклассики артистами его школы и артистами русской школы, воспитавшей некогда будущего хореографа. Особенно ощутимой разница оказалась в "Серенаде" на музыку Чайковского. Верные последователи мастера, отрицавшего эмоциональную выразительность танца, американцы станцевали Баланчина - холодновато, чуть по-спортивному исполнили весь набор поставленных движений, ни о какой проникновенности не было и речи. Такого баланчинского и, пожалуй, даже американского безразличия нет в мариинской "Серенаде", где вдохновенность кордебалета и бестелесная поэзия танца солисток рождает новые, порой не предусмотренные постановщиком смыслы и настроения. Русские танцуют Чайковского. А в вечер открытия гастролей вдохновение стоявшего за пультом маэстро Гергиева оказалось, похоже, чуждым и непонятным американским исполнителям.
Энергия и ритмичность "Симфонии в трех движениях" Стравинского как нельзя более соответствует холодноватой напористости американцев. Юмор и сила музыки и танца, острые углы движений и забавные изломы кистей и стоп гораздо органичней нью-йоркцам, убедительность исполнения ими такого Баланчина не вызывает сомнения.
Обаяние американского оптимизма показали и балеты Роббинса: озорной "перепляс" танцовщиков в Interplay, фантастический Glass Pieces, череда вальсов, мазурок и ноктюрнов в "Танцах на вечеринке", где в музыке Шопена читается только свет и едва промелькнувшая печаль снимается юмором.
Показали американцы и новинку - балет Hallelujan Junction нынешнего руководителя труппы, Питера Мартинса. Мартинс танцевал у Баланчина, с ним работал и в своих балетах стал верным последователем мастера. Показанный балет - тому свидетельство: он перекликается с представленными в тот же вечер шедеврами Баланчина - черно-белый, как "Агон", и, как "Кончерто барокко", точно воспроизводящий в танце музыкальную технологию. Опираясь на принципы учителя, Мартинс идет дальше и в контраст черного и белого вносит драматизм, нагнетаемый настойчивым музыкальным ритмом, он и добавляет впечатляющей зрелищности - выводит на сцену двух пианистов, отчего происходящее на сцене рождает ощущение сопричастности неведомому таинству Служения, сливающему воедино музыку и движение.
Напоследок американцы порадовали любителей зрелищ, заскучавших от минимализма и интеллектульности бессюжетных постановок. Сменив репетиционные трико на шитые блестками ковбойские костюмы, шляпы и пикантные юбочки, они показали забавную безделушку Баланчина "Симфония Запада", веселую и заражающую американским оптимизмом.