ЮРИЙ ПОЛЯКОВ: ИСТОРИЯ ХОДИТ "ЗУГЗИГАМИ"

Автор нашумевших в годы перестройки повестей "Сто дней до приказа" и "ЧП районного масштаба" Юрий Поляков уже два с половиной года руководит "Литературной газетой". Не забывая при этом, разумеется, и литературу. В октябре на ОРТ выйдет восьмисерийный фильм по его роману "Замыслил я побег", а на НТВ или РТР (пока что каналы "воюют" за право "первой ночи") такой же длительности сериал по роману "Козленок в молоке". Впрочем, публицистика все-таки занимает главное место в творчестве известного писателя.

- Юрий Михайлович, вы руководите некогда одним из самых популярных в СССР изданий, даже в те времена весьма свободным в суждениях. Удается ли поддерживать традиции, созданные в свое время в "Литературке"? - Нам удается, на мой взгляд, возрождать эти традиции. Это доказывает и тот факт, что тираж все время растет, и то, что по рейтингам мы среди еженедельников России занимаем третье место. Мы отражаем весь духовный спектр общества. Когда мы начинали дискуссию о современной прозе "Сумерки литературы", критик Иванова говорила: "Если к дискуссии подключится критик Бондаренко, я не буду участвовать". А сейчас и проблем-то таких не возникает. То есть мы восстановили традицию дискуссии не между единомышленниками - кому интересен "спор о нюансах" между Хакамадой и Немцовым или Зюганова с Купцовым, - а между людьми, стоящими на противоположных позициях. - А водораздел между российскими писателями, одни из которых были "демократами", другие патриотами, третьи вообще непонятно кем остались? - Только в плане эксплуатации писательской собственности. В идейно-творческом плане ситуация не так остра. Но, что радует, люди, которые в жизни не здороваются, хотя многие годы были друзьями юности, встречаются на страницах "ЛГ". Помнится, меня при назначении министр культуры Швыдкой спрашивал, мол, как вы будете действовать в такой ситуации? А так и будем! Печатались же раньше Распутин и Искандер в одной "Литературной газете". И даже водку вместе пили. Так и сейчас. Правда, у маргиналов и с той, и с другой стороны это вызывает дикое раздражение. - Отвечает ли вызовам времени современная российская литература? Или она все-таки отвечает вызовам рынка? - Всегда, даже при советской власти, существовали два слоя литературы. Что, в СССР не было рыночной литературы, детективов, военных приключений? Так и сейчас, просто рыночная литература стала шире, потому что рынок стал больше, и она стала менее качественной, потому нет ни редактуры, ни приличных переводов. А зачем - ведь и так покупают. Но эта литература не занимается формулировкой общественного самосознания, не развивает язык. Это как кроссворд. Он ведь тоже словами написан, но мы это литературой не называем. Параллельно развивается и нормальная духовная литература. И есть очень интересные авторы. И любопытно вот что. Эта "кроссвордная" литература по своей идеологии буржуазна. А "серьезная" литература практически вся, независимо от того, кто ее пишет, красно-коричневый Проханов или либеральный Битов, антибуржуазна. - Не подавляет ли рынок массовой литературы рынок литературы серьезной? - Этого не может быть. Маринина и Битов, к примеру, рассчитаны на разного читателя или, если хотите, на читателя в разном состоянии. И всегда так было. Булгаринский "Иван Выжигин" имел тиражи, несопоставимые с тиражами пушкинской прозы. А лубки с Блюхером покупали еще больше, чем "Ивана Выжигина". Тогда больше Булгарина покупали, но в школе-то мы теперь именно Пушкина изучаем. Да, они издаются большими тиражами. Тут у одного из книжных магазинов "звезды" в тротуар вмуровали в честь "детективных" авторов, совокупный тираж которых превысил 15 миллионов. Там Донцова, Маринина и так далее. Минуточку! А почему не Сергею Михалкову, у которого совокупный тираж 100 миллионов? Да и что за идея? Совокупный тираж книжечек по оплате газа исчисляется сотней миллионов. Давайте вмуруем "звезду" в честь "Газпрома". Это же не литература, это книжный товар, который к качественной литературе не имеет никакого отношения. - Извечный вопрос: "С кем вы, мастера культуры?" Вы, насколько я знаю, к примеру, недавно вступили в "Единую Россию". Зачем? - Мы переживаем период, напоминающий мне "сменовеховские" времена. Часть российской интеллигенции была оскорблена антигосударственной политикой последних лет, вопиющим государственным нигилизмом ельцинского периода, разгромом страны ради сиюминутной выгоды, ради первичного накопления, когда были брошены на произвол судьбы миллионы соотечественников, когда было отдано то, что даже не в советский период, а столетиями завоевывалось, к примеру, Крым. Так же в свое время именно государственный нигилизм оттолкнул интеллигенцию от большевиков, и многие подались в белое движение и в эмиграцию. Ведь интеллигенция не была против рыночных реформ, все понимали их необходимость. Но проводить реформы ценой разрушения государства... Естественно, мы долгое время были в оппозиции. Сегодня "Единая Россия" в принципе выступила со "сменовеховской" идеологией. Да, рынок будет, демократия остается, но государство мы будем восстанавливать. И как только это было сказано, те люди, что стояли в оппозиции, потянулись в "Единство", а потом и в "Единую Россию". Не потому что там Грызлов или Шойгу и это пропрезидентская партия. А потому что мы увидели появление партии с откровенно государственнической позицией. Для меня "Единая Россия" - это партия российской государственности. - А у вас нет опасения, что "Единую Россию" постигнет судьба "Демвыбора" или "Нашего дома - России", то есть банальных "партий власти"? - Есть. Как только я увижу, что "Единая Россия" становится "партией власти", я из нее тотчас же выйду. Такая партия мне будет не нужна. - Сегодня каждая партия обзаводится своим интеллигентским брэндом, хотя, как правило, это не столько интеллигенция, сколько звезды шоу-бизнеса, в первую очередь попса, спортсмены... Алина Кабаева, Николай Басков, Оксана Федорова... - Это нормально, раз уж мы осваиваем новый мир публичной политики, ведем борьбу за голоса избирателей. В ельцинские времена было иначе: кого бы мы ни выбрали, но считали-то так, как надо. Помните, был анекдот. Приходит председатель Центризбиркома Рябов к Ельцину после второго тура в 1996 году и говорит: "Борис Николаевич, есть две новости: хорошая и плохая. С какой начинать?" Тот говорит: "Давай с плохой". "Зюганов набрал 56 процентов голосов". "А хорошая?" - "У вас 76 процентов". Я надеюсь, что постепенно путем "устаканивания" мы придем к тому, что как проголосуют, так и посчитают. И партиям действительно придется привлекать электорат. Помните, в "брежние" времена у нас показывали "Всю королевскую рать" и все эти камлании вокруг избирателей, этот популизм, мы тогда над этим снисходительно посмеивались. Перед нами-то никому прыгать не надо было, у нас все было однозначно и понятно, от нас все равно ничего не зависело. А теперь, когда мы начали играть в эту игру, почему мы должны по другим законам жить? - Вы дважды участвовали в избирательных кампаниях, на этот раз тоже пойдете в Госдуму? - Нет. Тогда я баллотировался, потому что полтора десятка лет сидел дома. Я писал в своих книгах то, что думаю. Но книга - это оружие длительного пользования. Мне один знакомый говорит: "Я только недавно прочитал "Демгородок". Да если бы я его прочитал в 1993 году, когда он вышел, я бы на многие вещи по-другому смотрел". То есть книга шла до человека 10 лет. Я надеялся получить через парламент трибуну. Хотелось сделать обществу прямой массаж сердца. Но теперь материала для сатирического романа о выборах у меня за две эти кампании набрано с избытком. К тому же у меня есть газета, через которую я могу доносить до читателей свои идеи. И это очень действенно. Я даже не думал, что "Литературка" так влияет на истеблишмент. У нас один журналист, Юрий Головин, написал статью "Преступление без наказания", где дал свою оценку "делу ЮКОСа". Может, он был слишком эмоционален, но довольно резко высказался против олигархического капитализма, призвав его укоротить и добавив, что в случае чего "у нас для них и в Бутырке места хватит". Вы знаете, на заседании Союза российских промышленников и предпринимателей Аркадия Вольского один из ведущих наших олигархов развернул "Литературку" и вслух с матерными комментариями зачитал эту статью. Все, естественно, его поддержали, и заседание свелось к обсуждению данной публикации. Наконец, к режиму Ельцина я был в яростной оппозиции. К нынешнему режиму у меня, как у всякого нормального человека, есть претензии, но у меня нет ощущения, что этот режим - антироссийский. Так что желания все бросить и начать бороться с ним у меня нет. - Вы в отношении "дела ЮКОСа" согласны с автором этой статьи? - У меня довольно сложное и противоречивое отношение к происходящему. Но я исхожу из следующего. Та приватизация и такое использование, скажем так, народного достояния для роста личных капиталов, для переправки денег за границу, для покупки каких-то клубов в то время, когда в стране, как на днях признано, сверхсмертность, это все противоестественно. Такая ситуация не может вечно существовать. Ошибка этих людей, а многих из них я знаю еще по комсомолу, они нормальные люди, в том, что они думают, будто бы с появлением у них сотни миллионов они становятся небожителями. Да нет же! Он такой же человек, и у него также простатит осенью... - По вашему мнению, президент должен вмешаться в этот конфликт? - В России всегда от первого лица очень многое зависит. Для нашего типа цивилизации это естественно. Все народы, которые сейчас проживают на территории Российской Федерации, имеют автократичную историю. И это не худший вариант, посмотрите, что происходит в республиках Средней Азии. Мне кажется, Путин понимает, что нужно искать выход из этого катастрофического кризиса. Путин был очевидцем крушения империи, всех этих волюнтаристских ходов. Когда я был молодой, мне довелось работать с людьми, руководителями, которые пришли в партийную власть в 20-е годы. То есть с теми, кто застал Гражданскую войну. Они все были ужасно осторожны. По молодости я все это списывал на сталинизм. И только теперь я понял, что дело просто в жизненном опыте поколения, которое знает, что всего несколько неправильно принятых решений одним человеком могут развалить огромную вековую империю, принеся жуткие страдания и моря крови. Сейчас у власти снова поколение людей, которые увидели, как ошибочные исторические решения последнего десятилетия разрушали нашу державу. Путин, на мой взгляд, крайне осторожен именно поэтому. Он же не может, как Борис Николаевич, набедокурить, залить глаза, а из запоя выйти чистым, как младенец. У Путина есть историческая ответственность. - От политики и литературы перейдем к кино. Расскажите о предстоящих премьерах фильмов по вашим книгам. - Что касается "Козленка в молоке", то впервые в нашей истории за право экранизировать книгу судились. Один режиссер, которому я отказал в этом праве, подделал договор со мной на уступку прав и подал в суд. Год я ходил по этим разбирательствам и пришел к выводу, что с защитой авторских прав у нас в стране что-то не ладно. Хотя и выиграл процесс. "Козленок в молоке", кстати, уже показанный в Израиле, снимали Кирилл Позгалевский и Владимир Нахабцев. Роли исполняют такие звезды, как Ольга Аросева, Спартак Мишулин, Юрий Васильев, Елена Яковлева и другие. "Замыслил я побег" снял режиссер Мурат Ибрагимбеков. Кстати, Валерий Усков взялся за экранизацию одного из моих последних романов "Подземный художник". А Ширвиндт ставит в Театре сатиры мою пьесу "Хомо эректус". Это, кстати, не об эрекции, речь идет о "человеке прямостоящем".