ПРОЩАЙ, ГДР!
Название этой картины из Федеративной Республики Германия настраивает на комедийный лад - "Good bye, Ленин!" (именно в таком написании следует читать заглавие). Ее режиссер Вольфганг Беккер прославился созданием детективных сериалов в новом, объединенном немецком государстве. Тем не менее он рискнул обратиться к теме, которая и сегодня является весьма болезненной для Германии. Особенно остро ее ощущаешь в столице - славном и трудолюбивом городе Берлине.
Помню, как первый раз оказался в немецкой столице, приехав на знаменитый кинофестиваль. Постоянно расспрашивал свою спутницу Карин, гражданку бывшей ГДР, о том, где проходила печально известная Берлинская стена. И слышал в ответ символическую фразу: "Стену-то мы разрушили, а в головах так стена и осталась". Понимание смысла этих слов пришло чуть позже, когда на моем жизненном пути стали возникать судьбы тех восточных немцев, которые получили почти легальное звание "осси". Представители западных немецких земель получили титул не менее краткий и не менее выразительный - "весси". Хотя, если задуматься, то какое значение, где ты появился на свет - в Мюнхене или в Дрездене? Главное, что ты родился в Германии и твоя национальность - немец.
Как оказалось, для многих вопрос о том, где родился, оказался менее значимым, чем вопрос, где ты жил и работал. Собственно, для героини фильма "Good bye, Ленин!" (ее играет Катрин Засс) все проблемы начинаются в тот день и час, когда ее муж решил остаться "там", на Западе. А произошло это ровно в тот самый летний день 1978 года, когда гражданин ГДР Зигмунд Йен полетел в космос. Таков пролог картины, вслед за которым начинается фантасмагорическая история болезни героини, рьяной партийной функционерки, впавшей в коматозное состояние в канун падения Берлинской стены. Дальнейшее можно воспринимать и как фарс, и как драму. Любящий маму Александр (Даниэль Брюль) принимает взрослое и ответственное решение: cкрыть от нее факт того, что ГДР была поглощена ФРГ при молчаливом согласии всего остального мира. Мама выходит из комы, а сын пытается построить остатки социалистического немецкого государства в отдельно взятой комнате, где выздоравливает героиня.
Смешно и грустно наблюдать за тем, как в одночасье (по сюжету) исчезает все, к чему так привыкли люди за годы социалистического строительства. Не найти даже шпревальдских консервированных огурчиков, не говоря уже о том, что по телевидению показывают совсем не то, что хотелось бы видеть героине. Но и здесь находит выход: фальсифицируя выпуски теленовостей. Поначалу усилия Александра вызывают вполне понятную комедийную реакцию зрительного зала, но чем дальше, тем все чаще среди публики воцарялась тишина. Люди понимали, что перед ними развертывается трагикомическая история прощания с идеалами целого поколения.
Во время просмотра меня все время терзала, сверлила одна неспокойная мысль: а если бы снять такую же картину про НАС? Вся разница только в том, что немцы объединились, а мы разъединились. И по большому счету и в ГДР, и в СССР эти почти синхронные политические процессы стали трагедией целого поколения, которое верило в то, что они живут в гордой и счастливой стране, где есть будущее у молодежи, и гарантированная старость у тех, кто постарше. Иллюзии улетучились быстро. Даже очень быстро. Каждый, как мог, по-своему переживал потерю прежних ориентиров вокруг себя. Для героев немецкого фильма их сохранение стало вопросом жизни и смерти.
В конце концов, для матери Александра наступит момент истины, когда она увидит, как над улицами объединенного Берлина пролетит вертолет, несущий статую вождя мирового пролетариата. Апокалиптическое видение станет переломом, обозначающим переключение жанрового регистра. Смех над нелепыми попытками восстановить прошлое оборачивается подкатывающим к горлу комком, когда понимаешь, что нет уже и той страны ГДР, которую никогда не увидишь. Нет на свете и той державы, где ты вырос, учился и работал. Начинаешь вспоминать: как это было на самом деле, и осознаешь, что все свершилось так, что никто и глазом не успел моргнуть.
Режиссер отчасти пожалел и зрителей, и героиню, вернув ей перед смертью мужа и оставив в неведении относительно того, что ее страна перестала существовать в течение нескольких месяцев. Героиня фильма пережила ГДР только на два дня. Мы с вами живем уже значительно дольше. Ностальгия чем дальше, тем становится все сильнее. Подозреваю, что и в Германии происходит что-то похожее. Особенно в тех местах, которые ныне называют "восточными землями". Иначе вряд ли фильм "Good bye, Ленин!" cобрал бы целый букет национальных премий, а на Берлинском международном кинофестивале получил бы премию "Голубой ангел" как лучший европейский фильм.
Жалеть об ушедшем в прошлое можно, но грусть сия не продуктивна. А потому давайте просто-напросто скажем: "Good bye, CCCР! Good bye, ГДР!" Cкажем, и будем жить дальше.