ПСКОВСКИЙ БАТЬКА
Своеобразие истории Пскова в значительной степени определяется его приграничным положением. Не раз вражеские полчища терпели поражение на подступах к городу, и не раз другие, более удачливые, вступали в него. Однако кроме борьбы с внешним противником летописи хранят эпизоды, связанные с междоусобицами в самом Русском государстве. Именно в Пскове на рубеже XIII-XIV веков находили приют свергнутые великие князья Дмитрий Александрович и Александр Михайлович. В XVII веке в период Смутного времени на берегах Великой создал свое государство Лжедмитрий III (некий Сидорка, монах-расстрига). И наконец, уже в прошлом веке во время Гражданской войны хозяином Пскова был один из самых известных персонажей Белого движения Станислав Никодимович Бей-Булак-Балахович.
В ЛЮДИ
Родился Станислав в 1883 году в Ковенской губернии в крестьянской семье. В разных пропорциях в жилах его текла литовская, польская, белорусская и татарская кровь. И можно предположить, что этот своеобразный "коктейль" и отразился на темпераменте нашего героя.
Движимый стремлением "выбиться в люди" юноша поступил в сельскохозяйственное училище и через четыре года получил диплом агронома. Следующие десять лет (1904-1914) он работал управляющим имением в Виленской губернии. Авторитет его среди местного населения был столь высок, что крестьяне наградили его уважительным прозвищем Батька.
С началом Первой мировой Балахович отправился на фронт. Вскоре он дослужился до штабс-ротмистра и даже получил эскадрон, вместе с которым совершил несколько лихих рейдов в германские тылы.
После переворота 1917 года Станислав Никодимович вступил в Красную армию, возглавив им же сформированный 1-й Лужский конный партизанский полк. Однако, несмотря на покровительство Льва Троцкого и заместителя председателя ВЧК Якова Петерса, Батька не симпатизировал новой власти, ожидая лишь случая, чтобы перейти на сторону контрреволюции. Такой случай подвернулся в октябре 1918 года, когда в оккупированном немцами Пскове началось формирование белой Северной армии.
Станислав Никодимович заранее обговорил условия перехода, настояв на сохранении отряда и присвоении лично ему звания ротмистра. С собой он привел более 1100 человек с 2 пушками и 4 пулеметами. Учитывая, что численность всей Северной армии в это время едва перевалила за 2000 человек, понятно, что Батька сразу стал заметной фигурой. Один из белогвардейцев, полковник К. К. Смирнов, отмечал: "Люди Балаховича принесли из Совдепии крупные суммы денег... Над Псковом стоял дым коромыслом... улицы были полны компаниями балаховских молодцов, пьяными голосами дико оравших на улицах песни".
СМЕЛО МЫ В БОЙ ПОЙДЕМ
Веселая жизнь скоро закончилась. Воспользовавшись поражением Германии, большевики разорвали Брестский мир и двинулись занимать утраченные территории. На улицах Пскова разгорелись бои, в ходе которых, несмотря на четырехкратное превосходство красных, Северная армия смогла вырваться из города и отступить в Эстонию. Правда, по дороге белогвардейцы подверглись нападениям местного населения, но, как с удовлетворением отмечали мемуаристы, "отряд Балаховича воздал должное крестьянам".
Северная армия (сократившаяся до корпуса) отступила до города Валги. 6 декабря ее включили в состав вооруженных сил Эстонской Республики. Однако большинство белогвардейцев выступали за "единую и неделимую Россию", что почти сразу же привело к конфликтам. Станислав Никодимович в отличие от коллег поддерживал идею независимой Эстонии, благодаря чему установил с Таллином доверительные отношения.
Отряд Батьки был переименован в конный полк имени Балаховича и занял участок фронта на берегу Чудского озера между Мехикормом и Перрисаром. В феврале 1919 года Станислав Никодимович разгромил базу красной Чудской флотилии в местечке Раскопель. Через несколько дней аналогичный налет был предпринят на Гдов. Причем, перед тем как отступить обратно в Эстонию, Станислав Никодимович по телефону связался с Петроградом и передал привет товарищу Петерсу.
"КЕРЕНКИ" И ВРЕМЕННЫЙ БРАК
Именно эти экспедиции стали прологом к наступлению на Петроград, предпринятому эстонцами Й.Я. Лайдонера и белогвардейцами А.П. Родзянко. Главные действия развернулись на Ямбургском направлении. Отряд Балаховича действовал южнее, вторично овладев Гдовом и Раскопелью. При взятии Гдова Батьке помогала эстонская озерная флотилия. А взятие Раскопели стало возможным после того, как на сторону белых перешла красная Чудская флотилия.
В эти же дни была решена и судьба Пскова. 23 мая 1-я эстонская дивизия красных примкнула к своим белым соотечественникам. Другая большевистская дивизия под командованием латыша Фабрициуса была разгромлена и отошла в город. Войска Лайдонера едва не ворвались в Псков на плечах отступавших, однако в решающий момент сапер Чепурин ценой собственной жизни успел взорвать мост через реку Великую. Тем не менее полностью деморализованные войска красных так и не смогли организовать сопротивление и 25 мая оставили город.
Занявшие Псков эстонцы расстреляли около 20 комиссаров, после чего передали город Балаховичу. С прибытием Батьки (30 мая) расправы над подлинными и мнимыми большевиками приобрели систематический характер. Людей "гирляндами" вешали на фонарях, расстреливали прямо на псковской Сенной площади.
Время от времени в списки приговоренных вносили торговцев, которых затем "миловали" - за отступные. Одновременно Балахович начал печатать фальшивые "керенки" и занялся административной деятельностью. Ее образцом может служить следующий документ: "Полковнику Стоякину разрешается вступить во временный брак. Поводом к расторжению брака может послужить появление в Пскове жены полковника Стоякина".
НАЗАД, В ЭСТОНИЮ
Пока Балахович хозяйничал в Пскове, наступление на Петроград потерпело неудачу. Эстонцы окончательно рассорились с белогвардейцами, однако Станислав Никодимович некоторое время удачно балансировал между Лайдонером и Юденичем (от которого даже получил генеральское звание).
Хрупкое равновесие нарушилось после того, как Батька, при помощи эстонцев и представителей Антанты попытался сместить Родзянко с поста командующего Северным корпусом. Белогвардейцы в ответ арестовали и убили нескольких соратников Балаховича. Самому Батьке тем не менее удалось улизнуть из Пскова и, переправившись через Великую, укрыться в расположении эстонских войск.
События эти совпали с очередным наступлением красных, причем прибалты так обиделись за Балаховича, что отказались оборонять город. В результате 25 августа Псков снова был занят большевиками. Некоторые части эстонцев покидали город с пением революционных песен и с красными гвоздиками в петлицах.
Что касается людей Балаховича, то они вновь присоединились к своему атаману. В полном составе полк поступил на эстонскую службу, взяв под охрану участок границы. Большую часть времени Станислав Никодимович проводил в Таллине, где щеголял в форме эстонского генерала. Время от времени он совершал набеги в тылы красных и даже в октябре 1919 года участвовал в походе Юденича на Петроград.
ЗА ПОЛЬШУ, БЕЛАРУСЬ И ИСПАНИЮ
Поход не удался, что заставило Эстонию начать мирные переговоры с большевиками. Все белогвардейские формирования были распущены, а их личный состав - интернирован. Однако и здесь эстонцы сделали исключение для своего друга. Полк Батьки в полном составе покинул Прибалтику и перешел на польскую службу. Во время советско-польской войны 1920 года Балахович вновь сражался против красных, выступая на сей раз в качестве поборника независимой Белоруссии.
За свою жизнь Станислав Никодимович послужил в пяти армиях (русской, красной, белой, эстонской и польской), в трех из них (белой, эстонской и польской) дослужился до генеральского звания. Однако после заключения Рижского мира (между РСФСР и Польшей) Батька решил уйти из политики и с военной службы. Получив от польского правительства концессию в Беловежской пуще (! - Авт.), Балахович занялся лесным бизнесом. Советские агенты пытались до него добраться, но сумели убить только его младшего брата Юзефа.
Во время гражданской войны в Испании Станислав Никодимович "тряхнул стариной" и в качестве военного советника помогал франкистам устраивать диверсии в тылу республиканцев. С началом Второй мировой Балахович вновь возглавил конный отряд, который опять партизанил в германских тылах. Гитлеровцы, судя по всему, этого ему не простили, и уже после окончания боевых действий наш герой был убит "неустановленными лицами" в оккупированной Варшаве.