"Я НЕ СТАВИЛ ПОД ПЬЕСАМИ СРОКИ..."
Второй декабрь без Володина. Не хватает его присутствия в литературе, особенно питерской, не хватает его голоса, молчит телефон, опустела квартира на Пушкарской. Наступает время памятных досок, воспоминаний, появления духовных наследниц и наследников. Хорошо бы помнить володинские слова из последнего интервью: "Знакомые думают, что они знают тебя, а на самом деле они помнят тебя". Открытия могут нас ждать только в новых прочтениях его пьес и сценариев, потому что там, как он говорил, "странствуют мои чувства".<br>
Я же только прокомментирую одно его неопубликованное стихотворение, адресатом которого стала невольно. В конце 80-х ленинградское издательство "Советский писатель" предложило написать книгу к семидесятилетию Александра Володина. Мы оба, и я, и писатель, были удивлены, поскольку помнили, как в "оттепельные" 60-е такая попытка встретила в Москве категорический отказ.
В перестроечные 80-е появилась возможность сказать о "Фабричной девчонке", "Пяти вечерах" и "Назначении" по-другому. Да и три пьесы долго оставались в столе писателя. Естественно, я спрашивала Володина, когда они написаны.
Ответов не было, диалога не получалось, дат он не помнил. Когда новые издатели в 90-е стали требовать от него точной датировки произведений, Володин часто звонил и спрашивал год написания той или иной пьесы.
Книга была еще в работе, когда однажды пришло по почте письмо с вложенным в конверт стихотворением по поводу дат. Предстояло расшифровать - о какой неопубликованной пьесе идет речь, почему ее одну "было жаль" в связи с астраханской эпидемией и вообще при чем здесь холера? Разобраться с холерой оказалось не сложно - беда в Астрахани произошла летом 1970-го.
При дальнейших расспросах оказалось, что речь шла о тексте, спрятанном, а точнее закопанном на даче, которую Володин снимал на Карельском перешейке. Называлась эта пьеса "Кастручча" или "Дневники королевы Оливии". Писалась она задолго до астраханской холеры, сразу после "Назначения" и сценария "Звонят, откройте дверь", в 1963 году.
В "Кастручче" Володин создает мифическую страну, где действует запрет на чувства. Но приказ оборачивается для народа болезнью. "Кастручча гуляет по стране!" Когда же объявляют "перестройку", снимают ограничения, пересматривают "вопросы, касающиеся любви" и объявляют День Любви Всех ко Всем, выясняется, что начать жить другой жизнью по команде сверху уже невозможно. И вот кто-то из героев пьесы спивается, кто-то сходит с ума, кто-то кончает жизнь самоубийством, словом, почти каждый по-своему терпит крах! Человека нельзя насильно сделать счастливым, сложные процессы самосознания человека не совпадают с понятиями воинского устава, успех перемен не зависит от вовремя поданной команды.
Володина-сатирика не знали, его юмор называли мягким, а в "Кастручче" мы имеем дело с гротеском. Это володинская пьеса, и в ней сохраняется право на психологические отношения и трагическое чувство. Наконец, ее главный герой Дидель, вернувшийся из эмиграции со словами: "А я приехал", не подвержен приступам каструччи и просто нормальный человек.
Было что прятать и закапывать, было чего бояться, - кастручча гуляла и по нашей стране.
Т. Ланиной
Мне к семидесяти... Когда уже загнаны кони, // был назначен подарок. Похвальная книжка. Но ведь // тут важны были даты. А я их не ставил. Не помню. // Я не думал, что даты значение будут иметь.
Что-то помнится, правда... Лето. В Астрахани холера. // Шла на север она. И народ от холеры бежал. // Ходят слухи - все жечь будут. Запрещены полумеры. // Пусть горит, думал, все. Только пьесу одну было жаль.
А в каком это было году?.. Столько дат. Вот посадки. В тридцатых начало? // Вот семнадцатый съезд. Смерть вождя. Съезд двадцатый. Вот новый смещен. // Вот Черненко. Назначен когда-то, и вскоре скончался. // Вот период застоя. Когда начался этот сон?
Механизмы, подходы, структуры... Ура! - перестройка. // Победит ли она? Или сникнет? Кто знает, когда? // А холера - забыл... Я не ставил под пьесами сроки. // От холеры каспийской уже не осталось следа.