ПАМЯТЬ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ
Пройдет еще десяток, два десятка лет... И как мы будем праздновать очередную круглую годовщину снятия блокады?<br>
Вы только подумайте: тем, кто родился в тот самый, счастливый день, сегодня ровно шестьдесят. И о них даже трудно сказать: "впитали с молоком матери" - ибо зачастую какое уж у матерей там бывало грудное молоко? И у тех, кто испытал родовые муки в тот день в Ленинграде, и у эвакуированных, которые тоже не витаминами в основном питались, и режим у них далеко не щадящий был, и условия жизни.
Не всегда, далеко не всегда этим нынешним шестидесятилетним и старше доводилось слышать от своих матерей мучительную повесть о своем появлении на свет. Не всегда они успевали ее услышать - блокада настигала и после войны. А детдомовские...
А пройдет полвека, век? Что останется? Из-за льгот ссориться и обижаться давно уже будет некому. Никому уже не придется хлопотать и доказывать - мол, архив не сохранился, а я свой вклад в победу вносил у станка, а он или она всего неделю в блокаду были в городе, а потом были вывезены. Это, увы, происходит сейчас повсеместно - из песни слова не выкинешь. Буквально вчера на улицах и в магазинах я слышала обрывки разговоров, отнюдь не исполненных "радости со слезами на глазах", а наоборот, раздражения, обиды... Хотя и принаряженные ходили старики, и просили в гастрономах взвесить кусочки деликатесов, явно не составляющих их повседневной пищи.
А в аптеке старик по льготной скидочной бумажке попросил "для бабки" дорогой препарат "суставы греть", а потом заговорщически сказал девушке: "Ну и мне - два этих самых... как их... для промыва..." - "Внутренностей?" - догадалась юная особа, старик смущенно кивнул и получил свои пару флаконов настойки не то овса, не то боярышника. А эта девушка, я знаю, очень сурово гоняет из аптеки алкашей и бомжей, приходящих за тем же самым. Но к деду была ласкова, отнеслась с пониманием.
У этой девушки когда-нибудь родятся сыновья и дочери, и она им будет рассказывать о городе, в котором они живут. Самое простое будет рассказывать: была жестокая война, и всех в городе хотели заморить голодом. А еще было холодно. Воду брали из Невы, не было электричества, съели кошек и собак.
Ребенок в ужасе уставится на Барсика или Мурзика и не сможет представить себе ситуации, при которой его пушистого друга может оказаться нужно убить и съесть. А потом, узнает он, в городе опять появились кошки. Как появились? А развелось много мышей, и из других городов привезли сюда кошек. По-моему, в прошлом году дети из Ярославля придумывали мультик про "ярославских мурок, спасавших Ленинград". Такие вещи становятся изустными, и они понятны детям.
Понятно то, что поверяется собственным опытом и представлением. В отпуск уезжаем и не можем дозвониться домашним - душа не на месте. А теперь представим, что мы не в отпуске, а на фронте, писем из родного города нет, и ходят страшные слухи. А потом возвращаемся домой и узнаем, что было еще страшнее...
Холодильник пуст перед зарплатой, а в шкафу только крупы - а теперь представим, что за такие пакеты с крупой отдавались фамильные драгоценности... Казалось бы, истинным блокадникам после такого ничего не должно быть страшно. Но стали они старыми, а в эти годы порой не помнишь, что было вчера. Поэтому иногда и ругань, и раздражение, просто больные нервы сказываются. Поколению блокадному и даже их детям и отчасти внукам нужна психологическая помощь, такая, как в развитых странах оказывается ветеранам войн и локальных конфликтов. Но у нас ее почти не оказывают даже сегодняшним отвоевавшим в горячих точках солдатам.
Сейчас начинают уже переживать: "Будущему все равно, что блокада, что ацтеки". В этой фразе действительно есть горькая истина. Но есть простое спасение.
Раньше не только у дворянских, но и у крепких крестьянских родов были родословные, и принято было знать предков до дальних колен, а также связанные с ними легенды, предания и подлинные летописные свидетельства. В таких случаях в истории семьи равнозначны и Куликовская, и Бородинская битва, и мученическая смерть пращура за веру, и подвиг на благо земляков, в каком бы веке это ни было. И живущий ныне на своем отрезке времени чувствует за собой силу минувших веков. Я думаю, так будет и с блокадной памятью.