"Я ГОРЕЛ, НО НЕ МОГ ШЕВЕЛЬНУТЬСЯ..."
О блокаде и судьбе одного музея<br>
Мое детство и юность прошли на ул. Гагаринской, что между ул. Моховой и Соляным переулком. К началу блокады мне было два с половиной года. Отрывочные воспоминания сохранились: помню военный госпиталь в гостинице "Европейская", где работала моя мать. На дежурства она водила меня с собой. Ранеными были заполнены все залы, комнаты, лестничные площадки. Они по очереди брали меня на руки. Я был сын полка - вернее, полков.
Жилось хорошо, но к декабрю 1941-го госпиталь куда-то перевели из-за бомбежек и мы с матерью надолго "сели" на кусочек блокадного хлеба (на двоих) и какую-то тюрю.
Вспоминается, как однажды при бомбежке керосиновая лампа упала, стекло разбилось, пламя слизнуло мне рукав и я загорелся. Ткань прогорела, и огонь достал руку, а я не мог шевелиться - окоченел, оцепенел, - не было сил двигаться от холода и голода. Мать с трудом поднялась и потушила меня.
Зимой 1942-1943 гг. нас эвакуировали года на полтора. Вернулся я на родную ул. Гагаринскую уже подросшим и стал свидетелем и участником событий, которые хочу кратко изложить.
Сначала пространство между ул. Гагаринской (Фурманова), Рыночной (Гангутская) и Соляным пер. было забито, завалено трофейной германской техникой. Чудовищных размеров пушки, обстреливавшие Ленинград, легковые и грузовые автомобили. На одном из них была смонтирована газовая камера. Самолеты, танки, броневики - в общем, гитлеризм на свалке.
Потом все это исчезло и появился садик, где играли дети и отдыхали взрослые. А все это железо переместилось в, пожалуй, лучший в мире музей войны с натурными образцами советской и германской техники - Музей обороны Ленинграда. Впечатлений от музея хватало на месяцы вперед и взрослым, и детям. Гора гитлеровских касок, бомбардировщик, в кабину которого пускали "порулить". Железнодорожный вагон командования был проходным. Прекрасные диорамы сражений и многое, многое другое.
На момент разгрома Музея обороны я учился в школе № 181 в Соляном пер., который опять был забит техникой советской и германской, одинаково приговоренной к переплавке.
Школьная молодежь вместо уроков вертелась на улице, в танках, броневиках, автомашинах, и все вывинчивала, снимала, откручивала... помнится, пункты "Утильсырье" работали круглосуточно, и было много скандалов. Один опишу. Начальство решило сохранить командирский броневичок белого цвета. Подогнали к церкви Св. Пантелеймона, поставили часового. Часовой стоял до полуночи, потом ушел. Утром броневичок стоял на тормозных дисках весь пустой. Сколько потом ни искали, никого и ничего не нашли.
Но все-таки верится, что придет время и Музей обороны возродится и приумножится. Хотя догонять вчерашний день сложновато.
Конечно, у нас в Петербурге есть прекрасный Музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, в Москве собирают Музей военной авиации, но посмотреть в одном месте образцы сухопутной, авиационной, флотской техники сегодня возможности нет.