ХОЧУ УМЕРЕТЬ ХРИСТИАНИНОМ

Вчера был День памяти Александра Сергеевича Пушкина.<br>

Время замерло здесь 167 лет назад - в 14.45, когда поэт испустил последний вздох и стрелки часов были остановлены. И каждый год 10 февраля в этот дом без времени приходят люди. Началось это еще тогда, когда петербуржцы собирались у этих дверей на Мойке, 12, чтобы почитать бюллетени, в которых друзья сообщали о состоянии его здоровья. Люди приходили сюда даже во время блокады. Минута молчания, свечи, гвоздики и стихи. Так будет здесь всегда - в день, когда поэт умирает снова. "Ожесточения к жизни в нем вовсе не было. Он желал смерти как конца мучений и, отчаиваясь в жизни, не хотел продолжать ее насильственно, бесполезными мерами и новыми мучениями". "Данзас, желая выведать, в каких чувствах умирает он к Геккерну, спросил его: не поручит ли он ему чего-нибудь в случае смерти касательно Геккерна? "Требую, - отвечал он ему, - чтобы ты не мстил за мою смерть, прощаю ему и хочу умереть христианином". "Послали за священником в ближнюю церковь. Умирающий исповедался и причастился с глубоким чувством. Когда Арендт прочитал Пушкину письмо государя, то он вместо ответа поцеловал его и долго не выпускал из рук; но Арендт не мог его оставить ему. Несколько раз Пушкин повторял: "Отдайте мне это письмо, я хочу умереть с ним. Письмо! Где письмо?" "Я опять возвратился к его постели и сказал ему: "Может быть, я увижу государя; что мне сказать ему от тебя". - "Скажи ему, - отвечал он, - что мне жаль умереть; был бы весь его". "Я возвратился к Пушкину с утешительным ответом государя. Выслушав меня, он поднял руки к небу с каким-то судорожным движением. "Вот как я утешен! - сказал он. - Cкажи государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастия в его России". "Я взял больного за руку и щупал его пульс. Когда я оставил его руку, то он сам приложил пальцы левой его руки к пульсу правой, томно, но выразительно взглянул на меня и сказал: - Смерть идет". "Он мучился менее от боли, нежели от чрезмерной тоски: "Ах! какая тоска! - иногда восклицал он, закидывая руки за голову. - Сердце изнывает!" "Пушкин заставил всех присутствовавших сдружиться с смертью". "Боль в животе возросла до высочайшей степени. Это была настоящая пытка. Физиономия Пушкина изменилась; взор его сделался дик, казалось, глаза готовы были выскочить из своих орбит, чело покрылось холодным потом, руки похолодели, пульса как не бывало". "Умирающий несколько раз подавал мне руку, сжимал и говорил: "Ну, подымай же меня, пойдем, да выше, выше, ну, пойдем". Опамятовавшись, сказал он мне: "Мне было пригрезилось, что я с тобою лезу по этим книгам и полкам высоко - и голова закружилась". "Когда поутру кончились его сильные страдания, он сказал Спасскому: "Жену! Позовите жену!" Этой прощальной минуты я тебе не стану описывать". "Прощяясь с детьми, перекрестил он их. С женою прощался несколько раз и всегда говорил ей с нежностью и любовью. С нами прощался он посреди ужасных мучений и судорожных движений, но духом бодрым и с нежностью". "Он открыл глаза и попросил моченой морошки. Когда ее принесли, то он сказал внятно: "Позовите жену, пускай она меня покормит". Она пришла, опустилась на колени у изголовья, поднесла ему ложечку-другую морошки, потом прижалась лицом к лицу его; Пушкин погладил ее по голове и сказал: "Ну, ну, ничего; слава Богу; все хорошо! Поди". "Минут за пять до смерти Пушкин просил поворотить его на правый бок. Даль, Данзас и я исполнили его волю: слегка поворотили его и подложили к спине подушку. - Хорошо, - сказал он и потом несколько погодя промолвил: - Жизнь кончена. ...Не прошло нескольких мгновений, как Пушкин сказал: - Теснит дыхание. То были последние его слова". "Он скончался так тихо, что предстоящие не заметили смерти его". Использованы воспоминания Василия Жуковского, Константина Данзаса, Владимира Даля, Ивана Спасского.
Эта страница использует технологию cookies для google analytics.