ЕСЛИ НЕЧЕГО СКАЗАТЬ - НЕ НУЖНО ГОВОРИТЬ
Пожалуй, редко в наше время можно встретить такое "счастливое сочетание" - человек приветливый и в то же время закрытый. Он приветливо ответит вам по телефону, кажется, без проблем согласится, несмотря на свою занятость, на интервью, а потом может долго думать над простым вроде бы вопросом. Это не потому, что хочет поставить человека в неловкую ситуацию, просто не любит говорить лишних и пустых слов. Александр Галибин стал любимцем телезрителей, сыграв Пашку-Америку, заставил замирать сердца многочисленных поклонниц, сыграв грустного, чем-то похожего на самого себя, Принца из "Ослиной шкуры". "Батальоны просят огня" - это уже другой взгляд на хорошо знакомого, но уже совсем другого героя. Потом он исчезает с экранов. И вдруг Николай Второй в фильме Глеба Панфилова "Романовы - венценосная семья". Потом мы узнаем, что Александр Галибин - главный режиссер Новосибирского театра "Глобус". И вот он - главный режиссер Александринского театра. <br>
- Каково это - быть главным режиссером Александринки? Здесь свой зритель. И вот приходите вы и преподносите свой взгляд? А если не примут? Не боитесь потерять зрителя?
- Чтобы не потерять зрителя, надо ставить хорошие спектакли.
- А что это такое "хороший спектакль" в вашем понимании?
- Я, наверное, в этом смысле благодарный зритель. Я не ухожу со спектакля. Я понимаю, чувствую что ли, если человек это сделал - значит, он этим хотел что-то сказать. Если взялся - значит, вложил душу. И может быть, правильно понять того, кто стоит по ту сторону сцены? Я, например, не знаю, что мне как режиссеру нужно сделать, чтобы зритель ушел... Если он пришел - значит, хочет смотреть...
- А как вы отошли от актерской профессии? Об этом наверняка не раз задумывались.
- Как только понял, что мне это не интересно. Я максималистски сказал себе: "Актер умер". Перестало что-то происходить во мне. Исчезло простое желание поделиться с миром чем-то. Может, время интенсивно стало меняться. А мне так меняться не хотелось. Сказал все - и ушел в "подполье". Учился режиссерской профессии в Школе драматического искусства в Москве.
- А как примирился актер с режиссером? Не возникает желания на съемочной площадке дать совет режиссеру?
- Я перестал, если можно так сказать, болеть актерской профессией. Был в моей жизни период молчания. И он был правильным. Потом снова захотелось выйти перед камерой. Стал меняться. Я теперь совершенно четко разделяю в себе актера и режиссера.
Помогла мне, как ни странно, роль Николая Второго. До сих пор не понимаю, почему меня на эту роль выбрали. Но съемки длились в течение двух лет, и было время на раздумье. Снимался, снимался и так потихоньку вернулся в кино.
- И потому в "Палате № 6" согласились играть без особых терзаний?
- С радостью. И работать было одно удовольствие. Фильм называется "Рагин", по имени главного героя. Это русская традиция - называть в честь главного героя. "Рудин", "Онегин" и перечислять можно долго... Это фильм по мотивам рассказов Чехова. Режиссер Серебренников. С ним замечательно работать. Если у меня возникали по ходу работы над ролью какие-то предложения, мы их вместе рассматривали, обсуждали. Никаких споров. И команда подобралась замечательная.
- А вы играете того самого, кого "в городе, несмотря на резкость суждений, нервозность, любили и за глаза ласково называли "Ваней"?
- Психа. Точнее, человека, который сознательно находится в этом положении.
- Трудно, когда видишь благополучного человека, поверить, что он способен сыграть психа. Ведь, как по Станиславскому, скажут: "Не верю".
- Но я ведь готовился. Прочитал много литературы. Не современной, а конца XIX века. Мне было интересно, как медики тогда характеризовали персон такого рода. На съемочной площадке было многое позволено... И во мне возродилось актерство. Эта работа была наслаждением... Что-то вернулось. Но я стал другим.
- А сниматься хочется еще?
- Мне много за это время предлагали сниматься. Но мне это было неинтересно. Почему? "Подрос, наверное..."
- Давайте вернемся опять к режиссуре. В частности, к премьере "Женитьбы"...
- Это не премьера. Это редакция. Спектакль был поставлен в 1998 году. Я тогда хотел сказать что-то определенное. Но не все сказал. Тем не менее спектакль шел. Но мне казалось, нет финала, того, который бы я хотел видеть.
- То есть, когда ставится спектакль, важно, что ощущает режиссер, а не то, как на это посмотрит зритель?
- Да, наверное, важно, что ощущает режиссер...
- В афишах значилось, что это премьера. Но ведь это, как вы говорите, новая редакция?
- Когда вводится новый актер - это замена, когда несколько - это новая редакция. Выбор студентки на роль Агафьи Тихоновны не случаен. Нужен незамутненный взгляд на пьесу, на текст...
- Вы человек закрытый?
- Я человек разный. Вот вроде бы ничего не делаю, а все время идет какая-то внутренняя работа. Меня часто спрашивают: "А что ты делаешь на работе?" Я отвечаю: "Думаю". - "Это и есть твоя работа?" - "Да. Еще иногда репетирую".
- Как режиссер, вы суровый?
- Это у актеров надо спросить...
- Давайте опять совершим скачок во времени, "переедем" в Новосибирск. Сколько лет вы там проработали?
- 3 года. Поставил 6 спектаклей. "Дон Кихот", "Кроткая", "Бульвар преступлений", "Игроки". За три года мы обновили репертуар полностью. Приглашенные режиссеры с удовольствием ставили. Поддерживали нас на высшем уровне. Поставили еще цикл спектаклей для детей: "Мои любимые сказки", "Три толстяка", "12 месяцев", "Волшебник Изумрудного города", "Али-Баба"...
- И все это вы оставили без сомнений, угрызений, перейдя в Александринку?
- Я просто вернулся в свой родной город. Театру, в котором я сейчас работаю, скоро 250 лет. Мы занимаемся репертуаром. Собираемся делать капитальный ремонт, который не делали 230 лет. Это долгое время был псевдоблагополучный театр. Из новых постановок выделяется, конечно, "Ревизор". Спектакль номинирован на "Золотую маску". Уже побывал в Варшаве, поедет в Японию, Финляндию, Чехию.
- А ваши собственные планы после "второй" "Женитьбы"?
- Работаю над новым спектаклем "Ангажемент". Это об актерах, пьеса А.П. Чехова "Чайка". Потом, думаю о "Норе" Г. Ибсена.