ТАК ПОСТУПАЮТ ВСЕ?
В Мариинском театре прошел фестиваль "Моцарт и Да Понте"<br>
Объединить два имени - величайшего композитора и талантливого литератора, плодом сотрудничества которых явились три шедевра, - превосходная идея, хотя и лежащая несколько на поверхности. Устройство же фестивалей - дело определенно выигрышное. Поэтому всегда любопытно, каким именно образом подобная инициатива будет претворяться устроителями мероприятия. Поскольку стилистическое единство невозможно (учитывая, что все показанные спектакли далеко не премьеры и осуществлены разными постановщиками), путей тут собственно два: дать три сыгранных в ансамблевом (музыкальном и сценическом) смысле спектакля с лучшими силами Мариинки или просто поставить три спектакля в ряд, никак к ним не готовясь и только дав им громкое имя фестиваля.
Если показатель уровня фестиваля - первое представление, то придется признаться, что показатель этот был невысок, - спектакль, что называется, не задался. Добротная традиционалистская постановка "Так поступают все женщины" (2002) режиссера Вальтера Ле Моли в выразительной сценической раме, принадлежащей художнику Тициано Санти, с продуманным световым оформлением Клаудио Колоретти могла бы стать достойным началом фестиваля. От спектакля требовалось только превосходное исполнение. Однако этого не случилось. Отсутствовали две лучшие исполнительницы женских партий (Т. Павловская и Г. Сидоренко), певцы несколько раз забывали слова в речитативах, расхождений с оркестром было также предостаточно, из-за чего дирижеру (за дирижерским пультом фестиваля был главный приглашенный дирижер Мариинского театра Джанандреа Нозеда) приходилось громко подсказывать певцам реплики.
Из всех трех спектаклей Мариинского театра "Дон Жуан" Иоганнеса Шаафа самый интеллектуальный. Если, зная уже музыку Моцарта, внимательно разглядывать буклет, выпущенный к постановке 1999 г., читать очень концептуальные (и столь же дискуссионные) тексты литературного консультанта спектакля Вольфганга Валлашека и рассматривать картинки - декорации и костюмы Ральфа Колтая, возникает вполне законченный и выразительный образ спектакля, где каждый может дать волю своим ассоциациям. Однако, как это часто бывает при столкновении замысла со сценой, все тонкое погрубело - художественные намеки либо воспринимаются чересчур "в лоб", либо не доходят. Высокий интеллектуализм спектакля быстро набивает оскомину своей чрезмерной заданностью (прежде всего в сценическом оформлении) и одновременно тускнеет из-за неточности выполнения актерами режиссерской задачи. Безусловным достоинством спектакля, на наш взгляд, является его световая партитура, принадлежащая Полу Пайнту. Что касается нетрадиционных решений, то кроме мелочных комических находок (вроде вырывания Донной Эльвирой листочка из книги любовных побед Дон Жуана в арии со списком) в памяти остается эпизод, который в корне меняет всю моцартовскую концепцию произведения. В самом начале, в поединке на шпагах, Дон Жуан несколькими предательскими ударами убивает Командора выхваченным откуда-то ножом (нож при этом с характерным бутафорским звуком складывается), чем с первых тактов оперы лишает себя несомненно присутствующего у него благородства. Тем самым обессмысливается и предфинальный эпизод с приходом Каменного Гостя и мужественным поведением главного героя перед лицом смерти. Надо сказать, что вся линия с чернорубашечниками Дон Жуана (откуда они, кстати, взялись?) выглядит неубедительно - музыка все равно формирует свои, совсем другие образы и ассоциации.
Если стилистика первых двух спектаклей, несмотря на их разность, родом из сегодняшнего времени, то "Свадьба Фигаро" (постановка Юрия Александрова 1998 г.) напоминает какие-то театральные капустники двадцатилетней давности, про которые вспоминают с приятностью разве их участники. Все - и сценическое оформление Вячеслава Окунева, и режиссерское решение некоторых сцен, и поведение героев - не позволяло забыть об этом ни на одну минуту с начала до конца представления.
Теперь композиция фестиваля оказывается хоть в чем-то понятной: на первом месте - самая свежая и в целом традиционалистская постановка, на втором - спорный в деталях, но выстроенный современный спектакль, а напоследок уже что осталось. Впрочем, вероятно, этим композиционным вопросом задавались немногие, так как вряд ли нашлось хоть сколько-нибудь критиков или меломанов, посетивших все три представления фестиваля. Но в чем тогда смысл этого фестиваля и для кого он объявлен? На этот вопрос автор обзора так и не смог найти удовлетворительного объяснения.