НАРОДЫ В ТУПИКЕ
Деревушка в четыре дома почерневших... И погост, медленно погружающийся в болото. Деревня называется Чернухой. Болото - Черное. <br>
И лес за болотом - Черный.
Спас, Чернобожье, Кобылье городище, Сукино, Замогилье, Благодать, Чернуха... Есть ли в жизни человека какая-то топонимическая обреченность, связанная с названием деревни, в которой он родился или живет? Какова может быть судьба человека, произведенного на свет в Замогилье, а помершего в Чернухе или в Сукине?..
Погост здесь интересный... Все оттуда ворочаются. И даже Мишка Козлов - к возлюбленной своей, старой Саломее, в целлофанину закрученный, каждый день на свиданку являлся, весь зеленый... И нисколько не смущало его то, что соседом по могиле лежит батька Саломеин, убивец колдовки Миронихи. Хотя его дочка утверждает, что та сама убилась, после того как всю ночь прокричала на луну, как собака, и никто в нее не стрелял, мол, сама свалилась насмерть... Кстати, с той березы возле бани, в которой я поселился...
Народ тут все помнит, что в жизни было, и понимает логику происходящего, которая проста до необычайности. 7 июля 1918 года в деревушке Чернуха три бабки-колдовки начали драться промеж собой. Утром народ встал и увидел: вся деревня березовыми вениками закидана. А ровно через день комиссар в деревню приехал - коммуну организовывать. И как приговор старухин: "С тех пор усе стихло и народы, аки скот, в тупик зайшли!"
В деревне, про которую речь веду, жители все почти померли. Стоят черные срубы, в которых море ромашек, будто лики в окладах. У леса живет старая Нарбутиха-колдунья, ей - 85 (на центральном снимке). Нехитрое хозяйство: дряхлая коза, три курицы и черно-белый кот. Да и их отбивать от дикого зверья приходится. То кабаны, то волки в огороде гуляют. Отец ее до революции скрипачом в Петербурге был, в оркестре играл. После революции вернулся в деревню - от греха подальше.
За грамотность и честность выбрали его председателем колхоза. А через два года все нажитое отняли и сослали в северные лагеря. За жалость к односельчанам. Не вернулся. Старуха показывает старинные фотографии. Потом объясняет, как наговаривать на воду от худа и зла. Но читать заговоры отказывается: "Вдруг кто лечиться придет, а я силу потеряю - не смогу помочь..."
Утром, по колено проваливаясь в грязь, бреду в следующую деревню. На большаке - автобус, заполненный веселыми мужиками. Везут из Пскова спирт по 50 рублей за литр и дешевую водку. Губернатору - народное спасибо.
Старуха, к которой я приехал, голосить (голошение по умершему младенцу) смогла лишь полминуты - силы кончились. Спрашиваю, кто еще может. - "Да Сосничиха-колдунья, тая все может: и петь, и играть, и лечить... А голосить не станет. Веселая она!" • Псковская область - Петербург