ВАЛЕНТИН ЯНИН: ОТ СКАНДИНАВСКОГО СЛЕДА НИКУДА НЕ ДЕНЕШЬСЯ

Академик РАН, руководитель кафедры археологии МГУ, известный археолог - представлять его нет необходимости. Тем более что совсем недавно его имя было на слуху в связи с визитом в Новгород президента Владимира Путина, который побывал на археологических раскопках и выслушал предложения Валентина Янина, связанные с сохранением исторического наследия.<br>

Наша беседа начинается с того, что Валентин Лаврентьевич объясняет мне, за что он не любит журналистов. Он демонстрирует подборку статей из центральных газет, освещавших президентский визит, с путаницей в исторических и топонимических реалиях (даже древнее имя "Завид" превратилось в "Саит": "Ну не знаешь, так подойди, уточни!"). И рассказывает, как одна корреспондентка осталась недовольной беседой с ним: "Я думала, что вы расскажете об археологической романтике, о песнях у костра..." Но мы говорим не о песнях у костра. К тому же наша встреча происходит в такой день: очередная годовщина находки первой берестяной грамоты, и вечером Янин и его соратники собираются на традиционный "междусобойчик" вроде капустника... - Валентин Лаврентьевич, вся ваша жизнь связана с Великим Новгородом, но по рождению вы не новгородец, и трудовая ваша книжка лежит в Москве... Как это случилось в вашей жизни - Новгород? - Поделюсь воспоминанием. Мне исполнялось в этом году 75 лет, и недели за две до юбилея мэр города Николай Гражданкин устраивал прием. И там я сказал: "Что вы дурака валяете - 75, 75? Человек рождается дважды. В первый раз он этого не помнит, не может помнить - его мама помнит этот момент, родные, близкие знают с ее слов. А второй раз - когда человек находит свой путь, дело всей жизни. И это рождение состоялось у меня в 1947 году, когда студентом-первокурсником я впервые приехал в Новгород. То есть 57 лет назад. Поменяйте цифры местами - и все..." И эту идею моего 57-летнего возраста приняли с энтузиазмом. - 1947 год - это сразу после войны. Наверно, и не представить теперь, какую жуть вы увидели... - Я этого не забуду никогда. Мы приехали в экспедицию с нашим учителем Артемием Владимировичем Арциховским, который копал там еще до войны, знал досконально город. Помню его растерянность - Новгорода нет. Нет Волотова, нет Нередицы, от Хутынского монастыря почти ничего не осталось. От кремля - валы окольного города, откуда идут дымки - вернувшиеся домой новгородцы сделали землянки и живут в них. Мы начали раскопки, и рабо-чими на них были военнопленные немцы. Один из них, Карл Вильгельм Штруве, так проникся работой, и всем, что узнал в ее процессе, что после возвращения в Германию стал пропагандировать славянскую древность, создал Музей славянской археологии. Я спустя многие годы встретился с ним в Киеве на археологическом конгрессе. Он был неимоверно увлечен этой темой до конца своих дней, когда уже был тяжело болен раком... - Значит, было там, в уничтоженном Новгороде, нечто, что "забрало за душу", не могло отпустить. Что это было? - Самое главное - неповторимость. Вот уже десятки лет длятся раскопки, и если нас не опередят строители, будут идти еще лет 200. К нам приезжают скандинавы, англичане, японцы, которых влечет уникальность этого места в мировом масштабе. Здесь особый культурный слой - не выгнивает органика. Глинистые почвы, нет аэрации, осадки не уходят в землю, нет условий для размножения микробов, уничтожающих кожу, дерево... - В Старой Руссе вроде тоже нечто подобное? - Да, но Новгород - это был крупнейший город Северо-Запада, экономический и политический центр, он не подвергся монгольскому нашествию. Здесь скрыты богатства, для науки несметные. И не только это. Когда прикасаешься к жизни людей из давних веков и можешь представить себе весь их быт, уклад - это особое чувство. Помню, пленный мадьяр на раскопках нашел деревянную ложку, а на другой день деревянную чашку. И все говорил: "Вчера был дров ложька, сегодня дров горшок, товарищ кушал и оставил..." - Такая вот непосредственная реакция на соприкосновение с вечностью... А специалист-археолог сочетает эти эмоции с видением истории на своем, специальном уровне? Что он видит? - Главный материал, который использовали наши предки, - дерево. И этому мы обязаны скудностью письменных источников. Деревянные города постоянно горели, и в деревянных домах горели иконы, книги, рукописи... - Мы подходим к теме "открытия XX века" - к берестяным грамотам. - Я вас и подвожу к этой теме. Что нам было известно до грамот? Богослужебные книги - они хранились в каменных монастырях и уцелели от пожаров. Гражданская, нецерковная история XII-XIII веков была известна всего по трем источникам: грамота о передаче собственности Юрьеву монастырю, духовная Варлаама Хутынского и Смоленская торговая правда. Вы скажете - есть еще летописи... - Летописи переписывались, в них вносились изменения, порой по политическим причинам... - Да. И кроме того - что записывали летописцы? Герои их - князья, епископы, полководцы. События - кометы, стихийные бедствия, эпидемии, эпизоотии. А жизнь людей изо дня в день и из года в год - быт, правовые установления, общественные взаимоотношения - об этом сведений было крайне мало. А сейчас - свыше 900 берестяных сообщений из прошлого, и неизвестно, сколько еще мы найдем... Дворяне очень любят свои генеалогии, и это нормально (хотя подчас в этих генеалогиях много вымысла и приукрашивания). А остальные, большинство? Помним отца, мать, дедушек с бабушками, иногда прадедушек, прапрадедушка порой известен лишь именем - по отчеству прадеда. А дальше? Жили люди, и о них не знает никто на всем земном шаре. И вдруг мы знакомимся с десятками людей, слышим как будто их голоса, узнаем об их делах... В прошлом году у нас была потрясающая находка. 30 лет назад на Троицком раскопе нашли письмо от Мирошки Нездинича к Олисею Гречину (художнику, работавшему с храмом Спаса на Нередице), где речь шла о судебном деле и допросе некоего полочанина. И тут находим еще грамоту - встреча со старыми знакомыми! Выясняется, что судебный конфликт как-то завершен и улажен. Хотя в чем он заключался - мы не знаем. Но может, еще узнаем. Я думаю, в новгородской земле можно найти еще примерно 20 тысяч берестяных грамот - если не помешают. На самом деле сейчас последний шанс приблизиться к максимально точному знанию своей древней истории. - Но ведь тогда, после войны, проблема тоже была - людям, жившим в землянках, нужны были не раскопки, а жилье... - И сейчас нужно жилье! Тогда было невозвратимо утеряно многое, застроена Прусская улица, другие улицы... Но когда в 1969 году вышло местное постановление об охране культурного слоя (сейчас говорят, что это-де неактуально, государство другое, время другое), приходят к нам и говорят: хотим строиться - когда вы проведете свои исследования? А откуда знать, какова глубина слоя и сколько времени уйдет? И тогда главный архитектор города Кушнир предложил: буровые скважины - бурение проводится перед строительством. Посмотрим: здесь - 8 метров культурного слоя, здесь - 4, здесь - и вовсе 2. То есть где-то нужно 4 года на раскопки, строить подождем, а где-то можно начинать уже сейчас. Так и планировалось строительство. А сейчас сложнее. У других русских городов сходные проблемы. Но у Новгорода есть выход. Жилая часть ушла в западный район, там можно и нужно строить. Но ведь новым русским хочется быть в центре, престижно... - Круто... - Да, "круто"... - Забудем на минуту о грустном. Сегодня как-никак годовщина находки первой грамоты. Расскажите, как это было... - Арциховский все время цитировал житие Сергия Радонежского: "... не токмо хартии, но и книги писаху на берестех..." В Сибири, кстати, в XVIII-XIX веках писали на бересте. Но искали мы с чувством некоей безнадежности, обреченности. Потому что так представлялось: мы знаем, что писали на бересте, но чем - чернилами, предположим... И от чернил, по логике, через века в земле не должно было остаться ничего. А выяснилось, что буквы на бересте процарапаны специальным стилосом... Кроме археологов, студентов, на раскопе трудились рабочие. Нина Федоровна Окулова, которая нашла первую грамоту, еще жива, хотя и очень больна. Она была человеком неграмотным. Понесла найденный лоскуток к студентке Вале Матвеевой, та - к Гайде Андреевне Авдусиной, а та к Арциховскому. Он стоял на расчищенной мостовой бывшей Холопьей улицы. Ему, зная его взрывной характер, показали грамоту издалека - чтобы в эмоциях не схватил, не испортил... И он с поднятым пальцем воскликнул: "Я этой находки ждал 20 лет! Премия сто рублей!" Это были большие деньги в 1951 году... Когда мы нашли первую грамоту, то еще поначалу думали, что это единичная вещь, может быть, еще несколько... А на следующий год 73 берестяные грамоты... - Найдена одна, потом пошли... - Пошли. Кроме Новгорода, еще 90 в других городах. 39 - в Старой Руссе, 19 - в Торжке, 8 - в Пскове... И эти письма, послания, в сочетании с остальными находками - мебелью, посудой и так далее - дали возможность судить о давно живших людях, о их социальном статусе... - И перевернуть представления, совершить открытия... - Да. Например, государственный строй Великого Новгорода. Обычно мы говорим - Новгородская республика. Вечевой строй. А что это было - вечевой строй? Новгородцы вольны в князьях - да. Но без князя все же не обходились... И не монархия. Были серьезные ограничения для князя. Он не имел права на приобретение частной собственности на территории Новгорода. Князь и его команда не имели права собирать доходы с земель своими руками - в отличие от ситуации на юге, полюдья так называемого (и вот почему Олег рванулся к югу, в Киев, там можно было быть полным властелином). Князь был судьей, но не имел права заканчивать дела без посадника. Мы нашли и место, где располагался совместный суд князя и посадника. - И это все - слова, выцарапанные на бересте? Обрывки личных писем, деловых посланий, хозяйственных поручений? - Одна из самых главных наших археологических находок - академик Андрей Зализняк, лингвист. На самом деле ни мы без лингвистов, ни они без нас не могут обойтись. Ведь для нас важно, чтобы наши выводы были подкреплены, так сказать, языковедческой экспертизой. А им важны наши познания в древних реалиях. Зализняк давно работает с нами. Его как-то англичане спросили: вам не стыдно читать чужие письма? - Удивительно. То есть и англичане прониклись этим ощущением живой жизни людей, умерших за многие века до нас? - Нет, дело не только в этом. Как-то английский ученый делал доклад. Он составил подробный план города XI века. На основе архивных материалов, сохранившихся письменных источников. У нас же, повторяю, всего этого нет... Деревянные города, пожары... - Сейчас в обществе наблюдается интерес к отечественной истории. И к археологии. Но... Помню, в той же Руссе на раскопе руководитель говорил, что из интересующейся праздной публики предпочтительнее петербуржцы, нежели москвичи: "Петербуржцы дальше от Фоменко"... - С Фоменко я виделся - Садовничий устраивал мероприятие. И я сказал, что неплохо бы Фоменко отправить на практику для первокурсников. Мне говорят: как же можно, это же академик... Потом я подумал и сказал: впрочем, не надо, вы его в Новгород откомандируете, а он на Ярославский вокзал за билетом придет... Больше я его не видел. - Но в народе, в том числе в интернете, очень горячо дебатируется и теория Фоменко, и куча разных версий российской истории, и вас в том числе многие обвиняют как поборника "непатриотической" норманнской, варяжской теории... - А куда же деваться-то от скандинавского следа? Он совершенно очевиден. Середина девятого века, амулеты с руническими надписями... А тут такую жеребятину пишут, чтобы откреститься от очевидного. Англичане вот не стесняются норманнского происхождения, а нашим квасным патриотам почему-то оно не нравится. - У нас в Петербурге тоже всплеск интереса - люди осознают, что город не был построен на пустом болоте, что всегда здесь жил народ... - Да, это была новгородская земля. И мы раскапывали усадьбу боярина, который владел землями, находящимися на территории нынешнего Петербурга. - В последние дни появилась масса ехидных комментариев по поводу вашего общения с президентом. В прежние годы вы были известны как человек, который не боялся говорить властям нелицеприятные вещи... - А я и сейчас не лебезил. Путину, я видел, было интересно слышать все то, что я говорил, и видеть то, что я показывал. И слава Богу - я надеюсь, что не пропадет, будет продолжаться дело. Ведь были проблемы - новгородский губернатор говорил, что вот, из Москвы приехал Янин к нам на Новгородчину... - А к слову: что для вас родина? Москва? Новгород? - Я родился в Вятке, ныне Киров, и в детские годы меня оттуда увезли. Жил в Орехово-Зуево. Учился и работаю в Москве. Но родина... Это Новгород, конечно. У меня и квартира здесь.