РУССКИЙ ДОКТОР СНОВА ГОВОРИТ ПО-АНГЛИЙСКИ
На Первом канале состоялся показ британского телефильма по роману Бориса Пастернака.<br>
"Доктор Живаго" - знаковая книга, вышедшая из-под пера гениального поэта, всегда была в нашем Отечестве больше, чем просто литературным произведением. Вся история создания романа, его публикации, а затем и присуждения Нобелевской премии и последующего запрета - все это суть моменты, отражающие разные варианты отношения власти и культуры, и шире - сильных мира сего и самих творцов. Не говоря уже о том, что Борис Пастернак в невероятном напряжении духовных поисков вложил в сюжет главной книги жизни собственное понимание роли интеллигенции, ищущей свое место в жизни и на бескрайних российских просторах.
Парадокс отношений отечественной культуры с книгой поэта состоит в том, что она, будучи выпущенной из подполья, сразу приобрела статус классического произведения, к которому потянулись другие искусства. Однако нам известны лишь попытки инсценировать текст Пастернака (например, спектакль Юрия Любимова с Валерием Золотухиным в главной роли), но неизвестны случаи экранизации. Этот пробел давно и успешно заполняют деятели зарубежного и, прежде всего британского, кинематографа.
Первая попытка перенести на экран роман, удостоенный Нобелевской премии по литературе, состоялась в 1965 году. Знаменитый английский режиссер Дэвид Лин ("Мост через реку Квай", "Лоуренс Аравийский") предложил публике развернутую многофигурную историю в духе старинного романа, где главной темой была отнюдь не проблема отношений интеллигенции и властей, а история любви Юрия Живаго и Лары. Пять "Оскаров" и неплохие сборы в мировом прокате свидетельствовали: фильм вписался в привычные жанровые ожидания публики. Однако более всего его проcлавила музыка композитора Мориса Жарра (отца мультиинструменталиста Мишеля). Знаменитая тема Лары с тренькающими звуками балалайки разлетелась по всему свету и стала мировым хитом.
В середине 1990-х годов наш экс-соотечественник Андрей Некрасов, давно живущий в Англии, попытался снять новую версию романа. Он избрал неожиданный ход: сопрягая судьбу самого Бориса Пастернака с перипетиями жизненных коллизий выдуманного им героя. Хотя нынче очевидно, что Борис Леонидович не рискнул отказать Юрию Андреевичу в поэтическом даре. Это позволяет думать о том, что характеру доктора были приданы автобиографические черты. Тетрадь стихов Юрия Живаго, завершающая текст книги, - высший взлет поэтического гения самого Пастернака.
Таким образом, нынешний телефильм, ставший, по сути дела, мини-сериалом, предлагает нам уже третью экранную версию "Доктора Живаго". Картина была снята по заказу английского телеканала IT6 и обошлась в 35 миллионов фунтов стерлингов. Ее премьера состоялась на канале в ноябре 2002 года. Полемика в прессе по поводу показанного на туманном Альбионе была оживленной. Думаю, что и нынче российские зрители вправе задавать многие недоуменные вопросы относительно того, что сотворено в английской телеверсии сокровенного русского романа.
Режиссер Джакомо Кампиоти пригласил в сценаристы весьма модного на Британских островах драматурга Эндрю Дэвиса, который свел все многообразие тем, идей и сюжетных поворотов первоисточника в единую, по-своему стройную, но прямолинейную фабулу. Нынешний "Доктор Живаго" - это, прежде всего, история сложных, запутанных отношений главного героя с двумя женщинами. Любовная доминанта обернулась в английском телефильме почти фрейдовскими страданиями героев от неутоленных желаний или, наоборот, от тех желаний, которых хотелось бы избежать. Здесь все хотят друг друга любить, но ни у кого это не получается. И, прежде всего, у самого Юрия Живаго. Играющий его Ханс Матисон, который напоминает собою смесь Робби Уильямса и Эвана Мак-Грегора, никак не выглядит на экране тем человеком, которого могли бы полюбить такие две вполне сексапильные женщины, как Лара (Кира Найтли) и Тоня (Кристи Маршал).
Коль нет любви, то на площадку выходит похоть. Брутальный Комаровский в исполнении Сэма Нила - едва ли не лучшая актерская работа мини-сериала.
Страдания и жестокость войны и революции - вторая тема предложенной англичанами телеверсии романа Пастернака. Фантазия режиссера развернулась вовсю, декораторы, бутафоры и гримеры постарались от души. Если прибавить к этому абсолютно затрапезный вид героев практически во всех эпизодах, то понятно, почему в фильме не нашлось места размышлениям о судьбах интеллигенции. О верности исторической обстановки на экране даже и писать не хочется: настолько она пронизана штампами, неточностями и откровенным безвкусьем.
С точки зрения следования сюжету романа Пастернака в английском "Докторе Живаго" все соблюдено, но почему-то взлета чувств и мыслей увиденное не вызвало, хотя герои изъяснялись с экрана по-русски. Зевоту у публики вызывал не только поздний час показа картины, но и то, что в ней довелось увидеть. В анонсах премьеры телефильма мастера рекламы Первого канала использовали строчки одного из самых чувственных стихотворений Бориса Леонидовича, ныне известного как песня. Помните? "Свеча горела на столе, свеча горела". Фильм у англичан получился ровно такой, какой бы стала сия строка, если бы в целях экономии экранного времени от нее остались бы только два слова: "Свеча горела". Смысл ясен, а поэзия исчезла.
Любой начитанный и "насмотренный" россиянин всегда будет неудовлетворен любой зарубежной экранной версией "Доктора Живаго". Такая уж судьба у этой замечательной книги. Нам остается только ждать нашей российской киноверсии. Она - не за горами.