"А У НАС ВО ДВОРЕ"
В Большом дворе Зимнего дворца прошел маленький, но гордый фестиваль "Музыка Большого Эрмитажа".<br>
Состоял он всего из двух концертов. Первым из них был "Чайковский-гала", вобравший в себя популярные фрагменты "Щелкунчика", "Лебединого озера", симфоний и камерных произведений. Выступал оркестр Эрмитажа, объединенный с "Виртуозами Москвы" дирижерской палочкой Саулюса Сондецкиса. Так как музыка всем была хорошо знакома, концерт было интереснее наблюдать, чем слушать. А зрелище, надо сказать, получилось футуристическое.
Еще перед началом по всему дворику летали пакеты, бумажки и газеты. Дополненные видом ковра из вянущей травы, подаренного Эрмитажу после прошедшей на Дворцовой площади акции, они создавали неповторимое впечатление. И все это после речей организаторов о неприкосновенной девственности фасадов Эрмитажа, которую побоялись подпортить даже навесом над сценой.
Люди, зачем-то ждавшие от этого вечера не столько развлечения, сколько именно Музыки (с большой буквы), топтались в тесноте на газонах царского дворика под сенью вековых деревьев. А ждали они ее напрасно. Уж не говоря о гулкой акустике эрмитажного колодца, такие "нарезки" произведений - страшная профанация. Наверное, каждому ясно, что сыграть в концерте финал от симфонии - все равно что повесить в музее только эскиз от картины: вроде и само по себе произведение искусства, но смысл и масштаб получается уже совсем другой, а то и противоположный. Но по признанию художественного руководителя фестиваля Сергея Евтушенко, при составлении программы "плясали" от заявки молодого русско-израильско-французского исполнителя на флюгельгорне Сергея Накарякова. Тот решил, что будет играть именно "Вариации на тему рококо" Чайковского, а размышления на тему "с чем их прикажете сочетать" - оставил на долю организаторов. Менее масштабных и камерных произведений во всем творчестве Петра Ильича не нашлось, и поэтому фестиваль был открыт таким "ассорти". Причем, что характерно, услышать диковинные "Вариации" во всей красе слушателям так и не удалось. Неожиданно в их разгар у Петропавловки отчего-то разразился салют, то и дело снабжавший ажурные музыкальные красоты непотребными ударными, причем ой какими громкими.
Гораздо лучше обстояли дела на втором вечере фестиваля. Впрочем, от Валерия Гергиева с хором и оркестром Мариинского театра другого и не ждали. Из двух фестивалей - "Музыка Большого Эрмитажа" и "Звезды белых ночей", скрещенных в этом концерте, победил последний - по качеству. Такому масштабному полотну, как "Реквием" Гектора Берлиоза, та самая "неудобная" акустика была только к лицу: она его усиливала и делала в умах слушателей еще более эпохальным. Вот здесь была как раз таки Музыка. Ее хотелось, слушать, анализировать, обращая внимание не на сопутствующие мелочи вроде вызвавшей гул в публике черной кепки на голове маэстро, а на само произведение. И даже очередной салют пришелся на паузу между частями "Реквиема" и был невозмутимо переждан.
Вообще, как бы этот фестиваль ни претендовал на общедоступность, его концерты надо слушать либо в партере зоны VIP, либо нигде. Потому что за позорными загородками, словно олицетворяющими черту бедности в нашем народе, музыка звучит уже иначе. То ли деревья мешают, то ли непомерное расстояние до сцены, то ли сознание собственной отгороженности от мира тех, которые могут себе все позволить - и сесть перед сценой Гергиева, и нарезать для одного вечера балеты Чайковского.