ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КРУГИ СВОЯ ЗАПОЗДАЛО...
Канал "Россия" представил премьеру сериала по роману Солженицына "В круге первом".<br>
Сериал режиссера Глеба Панфилова "В круге первом" стал вообще ПЕРВОЙ экранизацией произведений Солженицына в России.
Все эти обстоятельства, несомненно, подогревали интерес к премьере сериала, который в первый день показа собрал у телевизоров более трети аудитории всей смотрящей ТВ российской публики. Далее же начались те странности, которые заставили в очередной раз задуматься о принципах нынешних телеэкранизаций и о том, ЧТО в них становится важным и главным для тех режиссеров, которые берутся за столь рискованные проекты.
Наивно предполагать, что Глеб Панфилов незнаком с законами восприятия телезрелища. Но в случае с "Кругом первым" он оказал серьезное сопротивление принятым нормам показа, ограничив каждую серию фильма сорока минутами. Что в сочетании с неспешным и подробным экранным повествованием создало поразительный эффект: мы никуда не спешили, подчиняясь обстоятельному рассказу истории. Однако когда по экрану начали плыть титры, то вдруг ощущали некую несправедливость: вроде бы прервали просмотр там, где должна была бы начаться интрига. Ан нет. Детективность, присущая сюжету текста первоисточника, сведена авторами сериала к минимуму.
Взамен детектива Панфилов, вслед за Солженицыным, предлагает зрителям наблюдать за спорами научных "зеков" в Марфинской "шарашке". Этот микромир получается настолько благостным и радостным, что как-то теряется доверие к самим героям, которые упорно рассказывают друг другу, как они внутренне страдают. Пожалуй, единственный раз это страдание прорывается в блестяще поставленных и сыгранных сценах свиданий с женами (лучшие здесь, конечно, Галина Тюнина и Инна Чурикова).
Странное ощущение некой сказочности происходящего и поведения "зеков" в "шарашке" обратило мой взор на тех, кто этих "зеков" охраняет. И оказалось, что характеры сотрудников МГБ выглядят на экране гораздо интереснее, жизненнее, весомее, драматичнее. Чего стоит один эпизод разноса, который устраивает министр Абакумов (Роман Мадянов) своим подчиненным! И над всей этой системой царит Сталин, которого ненавидит всеми фибрами души Солженицын и которого попытался оживить в какой-то степени Игорь Кваша с помощью режиссера Панфилова.
Судя по тому, как долго и придирчиво выбирали исполнителя роли Нержина и согласовывали кандидатуру Евгения Миронова с автором романа "В круге первом", этот характер следует воспринимать как alter ego нобелевского лауреата. Дело дошло даже до того, что в финале на экране воспроизводится фото Нержина-Миронова, "замаскированное" под известный лагерный снимок самого Солженицына. А параллельно идут титры, обозначающие этапы биографии писателя, как будто именно он и есть Нержин. Панфилов, видимо, намеренно смешал реальность и вымысел.
В своей книге Солженицын пытался выстроить текст по всем законам жанра, сочетая, как Достоевский, лихо закрученную интригу с дискуссией о смысле жизни и того, что происходит с героями. Только вот в основе интриги романа Александра Исаевича лежит неправедный поступок дипломата Володина (Дмитрий Певцов), совершающего, по сути дела, предательство против своей же Родины. И от внезапного осознания этого факта, который приходит именно во время просмотра сериала Глеба Панфилова, рушится доверие и интерес ко всему остальному, что ты видишь на экране. Не говоря уже о том, что в 1949 году, когда согласно титрам происходит действие романа и фильма, у Советского Союза уже было ядерное оружие, а секреты американской атомной бомбы были получены нашей разведкой гораздо раньше.
Так ложная изначальная посылка текста первоисточника подрывает доверие ко всему остальному, и зрительское внимание удерживает лишь изумительно рассчитанный ритм сериала, акцентируемый музыкой Владимира Бибергана, да некоторые яркие актерские работы. Зато вводит в некий психоделический транс вскрывшаяся при просмотре сериала-экранизации подсознательная назидательность романа и указующий перст Александра Исаевича. Все, что говорят его герои, и те мысли, которые он сам излагает в комментариях "от автора", кажутся бесспорными. Но большинство из той суммы идей уже было озвучено в конце 1980-х годов во время перестройки с почти маниакальной жаждой ее "прорабов" срывать все и всяческие маски. Вот тогда бы и поставить Глебу Панфилову нынешний фильм!
Похоже, что и нынешняя телеверсия романа Солженицына оказалась запоздалой. Достанет ли у нового поколения зрителей и читателей желания и сил разобраться в тех нравственных вопросах, которые мучили Александра Исаевича полвека назад и не "отпускают" его сегодня? Если они все-таки возьмут в руки его роман, то можно сказать точно: фильм был снят не зря.