"БАЛТИЙСКИЙ ДОМ" ПОСТАВИЛ ВИННИ-ПУХА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
Пятачок разочаровался в жизни, Кролик стал злодеем, а Ослик Иа-Иа - ворчливой женщиной<br>
Режиссер Анатолий Праудин еще задолго до премьеры пообещал, что сказка будет мрачной и детям до десяти лет станет невесело. Тем не менее на премьере в "Балтийском доме" собрался стандартный контингент детского спектакля - мамаши с неусидчивыми детишками и школьницы вида отличниц. Зал был заполнен до отказа, а потому когда во втором отделении зрителей осталось меньше - никто даже не заметил.
Анатолий Праудин поставил перед собой нелегкую задачу: сделать спектакль "взрослым" и "думающим", при этом не отвадив от него детей. Надо сказать, у него это получилось. Каждый все понимал "в меру своей испорченности" и жизненного опыта - и в итоге кто-то увидел сказочку, а кто-то быль.
Режиссер исходил из настоящего момента, начав сказку словами о том, что 10 лет назад на 76-м году жизни скончался тот самый Кристофер Робин - сын писателя Алана Милна, сочинившего сказку. А потому его игрушкам теперь приходится жить самим и играть самим, ибо "бог умер". Осталась только квартира, заполненная водопроводными трубами и старыми тряпками. Но, если пофантазировать, из труб незаметно можно сделать лес и даже корабль, из тряпок - ванну с пеной, а из проволоки и блестящей фольги - зажженную сигарету или кружки с пивом.
Роль массовика-затейника, вечного мечтателя, который поначалу нехотя, но продолжает жить игрой, досталась Винни-Пуху. Вместе с Пятачком - немолодым мужчиной, успевшим порядком разочароваться в жизни, но по-прежнему носящим розовые "поросячьи" одежды с панталончиками - они вспоминают старую добрую сказку. При этом игрушки возрождают былые приключения, потихоньку забывая, что они на самом деле - уже далеко позади. Поначалу их попытка играть зримо цинична: в любом герое можно без труда узнать персонажа сегодняшнего дня. Вот Иа-Иа, ослик в замечательном исполнении народной артистки России Ирины Соколовой, превращается в немолодую женщину, о которой все всегда забывают; желая сделать как лучше, поступают как всегда, и даже подарки на день рождения дарят тяп-ляп - если, конечно, вообще о нем вспоминают. Кенга - мать крошки Ру - становится заботливой дамочкой, которая со скепсисом относится ко всем этим играм мужчин, но при этом еще может пощеголять перед ними своей красой. Кролик у Праудина получается форменным злодеем, подстрекающим к разным преступлениям простоватых Винни-Пуха и Пятачка. Причем что он, что Сова еще сто раз переспросят перед тем, как пустить Винни-Пуха к себе в дом, - "сейчас такое время, мало ли что..." Есть и "молодежная", романтическая линия: крошка Ру, выросшая в яркую и капризную девицу, с гордостью повелевает юным увальнем-баскетболистом Тигрой.
Так, начав играть сказку со здоровым цинизмом, который доставил особую радость старшему поколению, игрушки потихоньку обо всем забыли, и сказка незаметно для всех победила. Они вместе построили домик для Совы, научились жить самостоятельно, помогать друг другу и при этом не ссориться.
Так что "Дом на Пуховой опушке", несмотря на весь свой скепсис и риск превратиться в очередной грубый римейк "только для взрослых", остался сказкой, доставившей удовольствие и детям, и взрослым. Уже через месяц он будет представлять Петербург на конкурсе детских театров "Арлекин". Трудно сказать, насколько он будет хорош как чисто детский спектакль. Но как представление, объединившее детей и взрослых вокруг одной немного грустной сказки, - он очень удачен.