ИНТЕЛЛИГЕНТНЫМ ПРИТВОРИТЬСЯ НЕЛЬЗЯ

Даниил Гранин,<br>писатель, почетный гражданин Петербурга,<br>председатель правления Фонда им. Д.С. Лихачева<br>

Указом президента России Путина 2006 год объявлен Годом гуманитарной науки, культуры, образования - Годом академика Дмитрия Сергеевича Лихачева. Поэтому мы решили в течение года знакомить читателей с лучшими работами выдающегося ученого и общественного деятеля. Совместный проект газеты "Невское время" и Международного благотворительного фонда имени Д.С. Лихачева В ноябре этого года Россия будет отмечать столетие со дня рождения Д.С. Лихачева. В преддверии юбилея мне захотелось вспомнить некоторые его работы. Я взял сборник его статей "Русская культура", чтобы отыскать знакомые статьи, но увлекся и не мог оторваться, пока не закончил весь объемистый том. Он читался совершенно по-новому. Словно написано это было не десять-пятнадцать лет назад, а только что. Ничего не устарело. Стилистика, язык, образность от времени выиграли в своей простоте, в художественности, что редко бывает в научных трудах. Конечно, это публицистика, но, конечно, это и монологи большого ученого без всяких упрощений популярности ради. Редакция "Невского времени" предложила свои страницы для публикации отрывков из работ академика Лихачева. Мне показалось, грех не использовать возможность заинтересовать читателя замечательным наследием философской, исторической мысли Дмитрия Сергеевича. Впрочем, понятие "наследие" сюда не подходит - настолько современно, горячо и смело звучит его слово. К сожалению, газетная жилплощадь вынуждает делать выборку, нарушая цельность произведения. Операция некорректная, но надеюсь все же, что прикосновение к подлинному тексту лучше всякого пересказа. Об интеллектуальной свободе Слово "интеллигенция" в других языках определяется как "заимствованное из русского". Я бы определил понятие "интеллигенция" как интеллектуально независимую часть общества. Это не просто образованные люди или люди, работающие в умственной сфере, в сфере интеллектуального труда. Интеллектуальная независимость является чрезвычайно важной особенностью интеллигенции. Независимость от интересов партийных, сословных, классовых, профессиональных, вероисповедных, коммерческих, даже просто карьерных. Если, однако, по своим убеждениям интеллигент входит в партию, требующую от него безусловной дисциплины, действий, не согласных с его мнением, то эта "добровольная продажа себя в рабство" лишает его возможности причислять себя к интеллигентам. Так же как перестает быть врачом человек, лечащий вопреки полученным им медицинским знаниям. В равной степени интеллигент теряет интеллектуальную свободу и перестает быть интеллигентом, когда принужден следовать слепо догмам какого-либо учения. Даже если, создав свое мировоззрение или взгляды, интеллигент отказывается от их пересмотра из упрямства. Вместе с тем человек, не уважающий интеллектуальную свободу других, преследующий других за убеждения, не может считаться интеллигентом, ибо интеллектуальная свобода предполагает уважение к этой свободе, где бы и в чем бы она ни проявлялась. Здесь вступает в силу моральный фактор. Интеллектуальная свобода в известной мере всегда явление морального порядка. А мораль - единственная власть, сила, которая не только не лишает человека свободы, но гарантирует эту свободу. Человек, подчиняющийся совести, не подчиняется ничему больше, и подчиняться совести он может только абсолютно свободно. В этом единственное в своем роде свойство совести. Об интеллигенции и государстве Первое массовое выступление интеллигентов было декабристское восстание. Среди декабристов преобладали люди, свободно шедшие против своих сословных интересов. Характерно, однако, что именно интеллектуальная свобода воспрепятствовала декабристам одержать победу: они не смогли объединиться в единую и сплоченную партию, иметь единую программу. Интеллигентские движения редко одерживали верх, и жалеть об этом не приходилось. В этом организационная слабость, но духовная, нравственная сила интеллигенции - людей интеллектуальной свободы, предназначенность которых творить, а не подминать под себя остальных... Однако интеллигенция была постоянной мишенью для нападок государства. И первое, что делало государство, укрепляя свою власть, это стремилось уничтожить интеллигенцию и все, что способствовало ее образованию. С самого момента своего прихода к власти большевики арестовывали, ссылали и высылали из страны интеллигентов, закрывали кружки, общества, даже места встреч интеллигенции, казалось бы, совсем невинные (рестораны, кафе, ученые общества), правительство большевиков не допускало вольнослушателей в университеты, закрывало газеты и журналы, в которых обсуждались общемировоззренческие вопросы, стремилось дискредитировать интеллигенцию в глазах народа, лживо объединяло интеллигенцию с буржуазией и дворянством, стремилось дискредитировать ее нравственно, устраивая ложные судебные процессы, уничтожало изучение иностранных языков и препятствовало поездкам ученых, писателей и художников за границу (или, напротив, высылало, но навсегда). "Тайная свобода" интеллигенции больше всего тревожила всегда государство, особенно государство тиранического и идеологизированного типа. О европейской образованности У европейской культуры есть одна особая черта: она опирается на знание других культур - одновременных ей и ранее существовавших. Она основана прежде всего на прочном усвоении древних культур Ближнего Востока, Египта и средиземноморской Античности. Именно эти три культуры легли в основу христианства. Христианство объявило религию вненациональной, наднациональной. "Несть эллина и иудея". Отсюда - терпимость европейской культуры к другим культурам и способность к их творческому усвоению. Университеты Европы - это прежде всего огромнейшие хранители и "усвоители" других культур, где эти культуры переосмысливались как "свои", нужные, целебные и питающие. Итак, первая черта интеллигента - европейская образованность. О совести и стадности Что же удерживает интеллигенцию в пределах интеллектуальной личной свободы? Ведь если интеллигент не подчиняется внешним воздействиям, то не означает ли это, что он оказывается без руля и ветрил? И что может объединить людей, независимых от внешних причин, не подчиняющихся навязанным им условиям? Не означает ли интеллектуальная свобода обреченности интеллигентов на полное одиночество? Неподчиненность интеллигента внешним воздействиям, партийным установкам, государственным интересам или агрессивной идеологии вовсе не означает слабости, а, напротив, свидетельствует о силе интеллигента, его способности сопротивляться, отстаивать свою честь, порядочность, завоевывать репутацию и быть, самое главное, личностью. Сила эта в нем самом - совесть. Совесть может объединить его с другими людьми совести, ибо совесть по большей части выступает с одинаковыми внутренними требованиями к человеку и охраняет его свободу. Если человек подчиняется совести, то это означает, что в нем достаточно силы противостоять внешним требованиям, которые в той или иной степени могут его закрепостить. Враг совести - чувство, объединяющее людей в стадо, - стадность. Интеллигенты, примыкающие к стаду, губят в себе интеллигентность, и их образование становится бесполезным - бесполезным прежде всего для них самих как личностей. О праве менять убеждения Основной принцип интеллигентности - интеллектуальная свобода, свобода как нравственная категория. Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и от своей мысли. Я убежден, впрочем, что можно быть и несвободным от раз и навсегда принятых принципов. Это касается людей "с лобной психикой", отстаивающих свои старые, когда-то ими высказанные или даже проведенные в жизнь мысли, которые сами для себя сковывают свободу. Достоевский называл такие убеждения "мундирами", а людей с "убеждениями по должности" - людьми в мундирах. Человек должен иметь право менять свои убеждения по серьезным причинам нравственного порядка. Если он меняет убеждения по соображениям выгодности - это высшая безнравственность. Если интеллигентный человек по размышлении приходит к другим мыслям, чувствуя свою неправоту, особенно в вопросах, связанных с моралью, - это его не может уронить. Совесть не только ангел-хранитель человеческой чести - это рулевой его свободы, она заботится о том, чтобы свобода не превращалась в произвол, но указывала человеку его настоящую дорогу в запутанных обстоятельствах жизни, особенно современной. О первых интеллигентах Ну а кто были первыми русскими интеллигентами? Если бы Владимир Мономах не писал свое "Поучение" преимущественно для князей, то совестливость его и знание пяти языков могли бы стать основанием для причисления его к первым русским интеллигентам. Но поведение его не всегда соответствовало вечным и всеобщим правилам морали. Совесть его была ограничена княжескими заботами. В сущности, первым интеллигентом на Руси был в конце XV - начале XVI века Максим Грек - человек итальянской и греческой образованности, до своего монашества носивший имя Михаила Триволиса и принадлежавший к ученому кругу Альда Мануция. В России он подвергался гонениям, находился в заключении и был причислен к лику преподобных только после своей смерти. Своею жизнью на Руси он прочертил как бы путь многих и многих интеллигентов. Князь Андрей Курбский был бы интеллигентом, если бы он, будучи вое-начальником, не "отъехал" от Ивана Грозного. Как князь он имел право выбирать своего сюзерена, но как воин, командующий войсками, он бежал не по совести. Не было на Руси подлинных интеллигентов и в XVII веке. Были люди образованные и по европейским меркам. Но высокой русской интеллигенции нового времени в Древней Руси еще не было. Бессмысленно задаваться вопро- сом - была ли культура Руси до Петра "отсталой" или не отсталой, высокой или невысокой. Нелепо сравнивать культуры "по росту" - кто выше, а кто ниже. Русь, создавшая замечательное зодчество (к тому же чрезвычайно разнообразное по своим стилевым особенностям), высокую хоровую музыку, красивейшую церковную обрядность, сохранившую ценнейшие реликты религиозной древности, прославленные фрески и иконы, но не знавшая университетской науки, представляла собой просто особый тип культуры с высокой религиозной и художественной практикой. Европа торжествовала при Петре в России, потому что в какой-то мере Петру удалось восстановить тот путь "из Варяг в Греки", который был прерван в России татаро-монгольским игом, и построить у его начала Петербург. Именно это иго установило непроходимую стену с Западом, но не установило прочных культурных связей с Востоком, хотя русский государь принял под свой скипетр на равных основаниях Казанское и Астраханское царства, признав их князей и вельмож. Первые настоящие, типично русские интеллигенты появились в конце XVIII - начале XIX века: Сумароков, Княжнин, Новиков, Радищев, Карамзин. К ним нельзя отнести даже Державина - слишком он зависел от власти. Пушкин - несомненный интеллигент. Он не получал золотых табакерок и хотя жил в основном от гонораров, но в своем творчестве не зависел от них. Он шел свободной дорогой и "жил один". О мужестве и отступничестве Усиленная духовная активность интеллигенции пришлась на первое десятилетие советской власти. Именно в это десятилетие репрессии были в первую очередь направлены против интеллигенции. В последующие, тридцатые годы репрессии были не только против интеллигенции (против нее они были всегда), но и против крестьянства, ибо крестьянство, которое и сейчас принято называть "безграмотным", обладало своей тысячелетней культурой. Духовенство, городское и сельское, отдельные представители которого еще до революции проявляли себя как интеллигенты (отец Павел Флоренский), снова выделило из своей среды ряд замечательных представителей интеллигенции (Сергий Булгаков, Викторин Добронравов, Александр Ельчанинов и другие). Итак, большинство русской интеллигенции не запятнало себя отступничеством. Я мог бы назвать десятки имен людей, которые честно прожили свою жизнь и не нуждаются в оправдании себя тем, что "мы так верили", "мы так считали", "такое было время", "все так делали", "мы тогда еще не понимали", "мы были под наркозом" и пр. Эти люди исключают себя из числа интеллигентных, обязанностью которых всегда было и остается: знать, понимать, сопротивляться, сохранять свою духовную самостоятельность и не участвовать во лжи. Не буду приводить фамилии всех тех самозваных интеллигентов, участие которых в различного рода кампаниях и проработках с самого начала не было случайностью. Их было много, но винить из-за них всю русскую интеллигенцию, против которой все семьдесят лет были направлены репрессии, никак нельзя. К тому же, не будь старой интеллигенции, не было бы и диссидентов помоложе. Интеллигенция все это время была главным врагом советской власти, так как была независима. Годы борьбы государства с интеллигенцией были одновременно годами, когда в официальном языке исчезли понятия чести, совести, человеческого достоинства, верности своим принципам, правдивости, беспристрастности, порядочности, благородства. Репутация человека была подменена характеристиками "треугольников", в которых все эти понятия и представления начисто отсутствовали, а понятие же интеллигентности было сведено к понятию профессии умственного труда. Неуважение к интеллигенции - это и нынче неуважение к памяти тысяч и тысяч людей, которые мужественно вели себя на допросах и под пытками, остававшихся честными в лагерях и ссылках, во время гонений на те или иные направления в науке. В будущем, когда станут публиковаться отдельные дела ЧК, ОГПУ или КГБ, опять-таки следует иметь в виду, что в протоколы следствий заносились только те материалы, которые подтверждали заранее составленную следователем версию. Бесследно исчезали из дел те, кто "помог следствию" или давал предварительные материалы для ареста - агентурные данные. Из дел исчезли все факты проявления мужества подследственных. Арестованных не освобождали: "Органы зря не берут!" Эта мысль укреплялась с годами все сильнее. О Западе и Востоке Ну а что же интеллигенция - это западное явление или восточное? Ответ на этот вопрос лежит в том, признаем ли мы Россию Западом или Востоком. Один из главных столпов интеллигентности - характер образованности. Для русской интеллигентности образованность была всегда чисто западного типа. Если Россия - это Восток или даже Евразия, то западноевропейский характер ее образованности позволяет легко оторвать интеллигенцию от народа, оправдать в известной мере отрицательное отношение к ней господствовавшего в России слоя полуинтеллигенции, полуобразованцев и образованцев. И не поэтому ли, не из желания ли оторвать одно от другого, Евразийство за последние годы приобретает у нас мракобесный, черный характер? На самом же деле Россия - это никакая не Евразия. Если смотреть на Россию с Запада, то она, конечно, лежит между Западом и Востоком. Но это чисто географическая точка зрения, я бы даже сказал - "картографическая". Ибо Запад от Востока отделяет разность культур, а не условная граница, проведенная по карте. Россия - несомненная Европа по религии и культуре. При этом в культуре ее не найти резких различий между западным Петербургом и восточным Владивостоком. Россия по своей культуре отличается от стран Запада не больше, чем все они различаются между собой: Англия и Франция или Голландия и Швейцария. В Европе много культур. Главная связующая среда России с Западом - это, конечно, интеллигенция, хотя и не одна она. Для России проблема "Восток - Запад" играет меньшую роль, чем связи "Юг - Север". На это, кажется, никто не обращал особого внимания, но это именно так. О падении уровня культуры Недостаток культуры в нашем обществе волнует меня больше всего. Никакие законы истории или издаваемые государством, никакие надежды на будущее не оправдаются, если не будет поднят общий культурный уровень нашей жизни, "культурный тонус" нашего общества. Сейчас это особенно важно осознать, так как уровень культуры не просто низок - он падает. Десятилетия истребления интеллигенции, десятилетия падения школьного образования и "остаточный принцип" в отношении финансирования культуры, бесконечные катастрофы с наиболее важными хранительницами культуры - библиотеками (научными и "народными"), неправильная издательская политика, при которой публиковалось не то, что требовалось читателю, а то, что ему навязывалось по разным соображениям, сыграли свою отрицательную роль. И все это на фоне общего застоя нашей культуры, который начался гораздо раньше самого так называемого "застойного периода". Боязнь не только самостоятельной мысли, но вообще всякой самостоятельности привели к тому, что даже самое поведение людей сильно изменилось к худшему - к вызывающе неряшливому. Сейчас много говорят о "бездуховности" нашего общества. Поправлю: "бездуховность" охватила не только наше общество - она характерна для нынешнего времени в целом и для всего человечества. В той или иной мере, конечно. Я не берусь давать точные определения того, что такое "бездуховность". Это во всяком случае падение роли духовной культуры, отсутствие интереса к высшим ступеням культуры, отсутствие простого знания того, что такое культура, элементарной осведомленности. Техника заполонила собой все и не оставила у человека времени и возможности посвящать себя истинной культуре. Но природа не терпит пустоты. Техника и весь комфорт, который с нею связан, может вытеснить духовную жизнь в человеческой деятельности, но не заменить ее. Заменила духовную жизнь внешняя цивилизация и многое с нею связанное. Это многое обладает одним свойством: страшной агрессивностью. Агрессивность охватывает опустошенную потребность к деятельности человека. Огонек интеллигентности Что такое интеллигентность, культурность человека? Знания, эрудиция, осведомленность? Нет, нет и нет! Избавьте человека от всех его сведений, лишите его памяти, но если он при этом сохранит умение понимать людей иных культур, понимать широкий и разнообразный круг произведений искусства, широкий круг чужих идей, если он сохранит навыки "умственной социальности", сохранит свою восприимчивость к интеллектуальной жизни - вот это и будет интеллигентный и культурный че- ловек. Способность к приобретению знаний - это тоже интеллигентность. А кроме того, интеллигент - это человек "особой складки": терпимый, легкий в интеллектуальной сфере общения, не подверженный предрассудкам - в том числе шовинистического характера. Многие думают, что раз приобретенная интеллигентность затем остается на всю жизнь. Заблуждение! Огонек интеллигентности надо поддерживать. Читать, и читать с выбором: чтение - главный, хотя и не единственный воспитатель интеллигентности и главное ее "топливо". "Не угашайте духа!"