ПЕТР ВЕЛЬЯМИНОВ: "НАВЕРНОЕ, Я ХОРОШО СМОТРЮСЬ В ТЕЛОГРЕЙКЕ..."

"Театральными университетами" для народного артиста России стала лагерная самодеятельность

Вчера Петру Вельяминову исполнилось 80 лет. Коренной москвич, он едва ли не полжизни "кочевал" по провинциальным городам после девятилетнего заключения в ГУЛАГе, где, кстати, и обучался актерскому мастерству. Петр Вельяминов из всего этого не делает тайны, но и, по известным причинам, предпочитает не предавать огласке лагерные воспоминания - слишком больная тема. И все же... "ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН" ОКАЗАЛСЯ СУДЬБОНОСНЫМ - Петр Сергеевич, за что вы оказались в ГУЛАГе? - Мой приятель попался на том, что слушал радиоприемник. Во время войны, в сорок третьем году, все, кроме официальных сводок по официальной "тарелке", было под запретом, а значит, считалось преступлением. Я оказался в кругу тех, с кем друг мог поделиться услышанной информацией. Мне было шестнадцать лет, я собирался поступать в архитектурный институт, но по статье "измена Родине" оказался в лагере. Потрясение было настолько сильным, что я не мог находиться в замкнутом пространстве. Я кричал, что хочу в степь, и убегал из барака в запретную зону, катался по снегу и даже бросался на колючую проволоку. Меня отыскивали, поднимали, возвращали. Я очень быстро похудел и весил 47 килограммов. Это было истощение. Мне повезло: еще на пересылке мной заинтересовалась заведующая производством, тоже москвичка, я с ее дочкой учился в школе в Москве. Она добилась, чтобы меня поместили в лазарет, там лежали 600 человек. Врачи узнали, что отец и мать тоже сидят. Я - один на один со своей бедой. Они стали наблюдать за мной, оберегать, насколько возможно, спрашивали, не нужно ли чего. Но я, голодный и изможденный, уже ничего не ждал от жизни. И только однажды сказал: "Хочу сладкого чая". И эти люди всеми правдами и неправдами достали сто граммов сахара! То, что они сделали для меня, словами выразить невозможно. Человек приносит в этот мир зло, но человек же творит и добро, иной раз в положении, когда, казалось бы, нет и не может быть места добру. Понимание этого и определило мое дальнейшее поведение в лагере: я тоже стал воспринимать проблемы, переживания других людей как свои, что стало сближать меня с людьми. - Мне сложно понять, как в таких условиях вообще может возникнуть желание играть на сцене? Как могут совмещаться тюрьма, каторжная работа и театр? - Лагерная жизнь многообразна. Это не просто тюрьма - это сообщество людей, которые законом поставлены в определенные рамки поведения. Поведение заключенных диктуется не только лагерным начальством. После выздоровления меня направили на сельскохозяйственные работы, в бригаду, как считалось, легкого труда. Там были разные люди, и среди них - москвич, извозчик, помню, с такой колоритной внешностью. Он как-то в обеденный перерыв и рассказал, что участвует в самодеятельности, играет роль очень значительную - Стражника в "Корчме на Литовской границе". И я прочел ему наизусть отрывок из "Евгения Онегина". Вечером в барак пришла молодая женщина и стала выкрикивать мою фамилию. В секции было 400 человек. Говорю: "Я Вельяминов". Она почему-то не поверила: "Ты? Да брось, не может быть". - "Да я, здесь только один Вельяминов". - "Ну, тогда пошли". Она привела меня в КВЧ - культурно-воспитательную часть, где на тот момент оказалось довольно много заключенных. Первое, что я для себя отметил: какие они раскрепощенные! Меня попросили спеть, похвалили мой голос. (Я окончил четыре класса музыкальной школы по классу скрипки.) Мне говорят: будешь петь в хоре. И я пел в хоре. ЗА РОЛЬ СКОСТИЛИ СРОК - Что-то существенно изменилось в вашей жизни? - Конечно. Во-первых, у меня сменилось окружение. Рядом были люди с образованием, а не просто урки. Они говорили не только о лагерных сроках и личных биографиях. Во-вторых, появилось что-то похожее на деятельность, которая делает жизнь человеческой и украшает ее, а не просто работа ради куска хлеба или миски баланды. Затем был поставлен спектакль "Скетч из жизни Константина Заслонова", и главную роль дали мне. После премьеры подошла женщина и сказала, что мой голос ей напоминает голос Василия Ивановича Качалова. А я бывал во МХАТе и знал, кто такой Качалов. Ее слова вдохновили, добавили сил. До сих пор помню и благодарен ей. Жизнь в самодеятельности продолжалась. После перевода на другой участок, на Северный Урал, меня выбрали бригадиром плотников. Через некоторое время предложили играть джаз в освобожденном оркестре музыкантов и артистов, которые давали концерты по лагерным пунктам, - их в округе было двенадцать. Один друг отговаривал, хотел, чтобы я освоил профессию хотя бы плотника, он считал, что музыка ненадежна: сегодня ты поешь, а завтра кто тебя будет приглашать? Но я все равно выбрал джаз, играл на барабанах и пел "До свиданья, мама не горюй", "Эх, дороги...". - Почему вы не послушались друга? - Не знаю. Но потом-то стало ясно, что не ошибся. Актерство - моя судьба. И тогда, в лагере, за роль американского сенатора Макферсона в спектакле "Русский вопрос" мне и художественному руководителю сбросили 193 дня со срока. Товарищи мои и начальники стали говорить: "Ты должен идти в театр. Это твое!" Они видели во мне способности, так и получилось. Я освободился в 1952 году, приехал в Абакан, сначала сплавлял лес по Енисею, а через полгода меня приняли в театр и дали роль Хруща в спектакле "Любовь Яровая", а затем и комиссара Романа Кошкина. Так всю жизнь и играл положительных героев. УДИВЛЯЮСЬ ЦИФРЕ "ВОСЕМЬДЕСЯТ" - Петр Сергеевич, вы - потомок древнего аристократического рода - ни разу не сыграли в кино аристократа... - Предложений не было. Наверное, я очень хорошо смотрюсь в телогрейке. А вообще-то да, мой род - древний, начинается с 1027 года, когда племянник норвежского короля Хокона II привел с собой дружину к Ярославу Мудрому. Вельяминовы верой и правдой служили не только царю и отечеству, но и прекрасному. Так, иркутский генерал-губернатор Вельяминов перевел пьесу Шекспира "Отелло", и она даже шла в Александринском театре. Мой отец, Сергей Петрович, окончил Павловское военное училище, поступил в лейб-гвардии Кексгольмский полк. В 1930 году его посадили. Я дома нашел отцовский Георгиевский крест IV степени. Его сохранила мать, несмотря на опасность, и отец был ей очень благодарен. Мою маму, Татьяну Ермиловну, дворянку польского происхождения, тоже посадили на 10 лет. - Человеку свойственно переоценивать свои поступки со временем. На что спустя годы вы смотрите совсем по-другому? - Личная жизнь могла бы сложиться иначе. Когда речь идет о чувствах, человек часто не управляет ситуацией. Я совершил ошибки и сейчас об этом сожалею. - Петр Сергеевич, не устали от юбилейной суеты? - Наверное, все это должно быть приятно, а почему-то не очень... Но нужно сохранять реноме. Удивляюсь, что цифра "восемьдесят" относится ко мне. ДОСЬЕ "НВ" Петр Вельяминов родился 7 декабря 1926 года. В 1943-1952 годах был незаконно репрессирован. С 1952-го - актер драматического театра в Абакане, с 1955-го - Тюменского областного драматического театра. Работал в театрах Дзержинска, Новочеркасска, Чебоксар, Иваново. С 1972-го - актер московского театра "Современник", с 1974-го - Театра-студии киноактера. С 1995 года играет в Санкт-Петербургском академическом театре комедии имени Н.П. Акимова. Вельяминов запомнился миллионам телезрителей прежде всего по ролям Захара Большакова в фильме "Тени исчезают в полдень", Поликарпа Кружилина в "Вечном зове". Всего же на его счету более 100 ролей. Петр Вельяминов - народный артист РСФСР (1985), лауреат Государственной премии СССР, народный артист Чувашской Республики, кавалер народного ордена "Созидатель Петербурга" (2002), обладатель титула "Человек года" (2002). Попечитель строительства приюта для бездомных животных в Петербурге.