ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЕМ
Солнечным днем катил я на своем жигуленке по Лесному проспекту. Движение было плотное, и я пристроился в средний ряд за большим фургоном с надписью "ЛЮДИ". Когда затормозил у очередного светофора на перекрестке с Кантемировской улицей, дверь с буквами "ЛЮ" отползла в сторону и в проем выглянули две круглые мальчишечьи физиономии. Пареньки были в форме, скорее всего курсантской. Вдруг один вытащил из-за спины "калашникова" и направил на меня ствол. Второй же изобразил двумя пальцами известный в народе жест: мол, гони-ка монету, дядя, а то застрелим...<br>
Честно говоря, я растерялся. Не то поднял руки, не то развел их в стороны, изображая губами нечто вроде улыбки: понимаю ваши шутки, друзья, и даже готов подыграть до известных пределов... Не знаю, чем бы это все закончилось, но тут сменился сигнал, фургон тронулся, и тот, что был без оружия, поторопился захлопнуть дверь.
Испуг и злость пришли гораздо позднее. Впрочем, уговаривал я себя, бояться было решительно нечего. Ехали, скорее всего, курсанты-первокурсники на стрельбище, сдавать первичный зачет и оружие держали, конечно же, незаряженным. Но говорят, что раз в году стреляет даже палка.
Вспомнил к тому же историю, рассказанную мне матерью, как в сорок третьем молоденький командир взвода вздумал подшутить над девчонками-картографами и прицелился в них из винтовки. На их счастье, спустился в землянку замкомроты. Капитан, дважды покидавший передний край по ранению, выбил оружие из рук новоиспеченного лейтенанта и отвесил сопляку парочку оплеух. Не по уставу наказал, но, уверен, вполне по делу. По нормам военного времени.
Однако многие политики утверждают, что мы и сейчас находимся в состоянии войны. С противником невидимым, трудно опознаваемым и уловимым, а оттого и более страшным. В принципе, я готов согласиться с подобными утверждениями с одной лишь поправкой: главный наш враг - мы сами.
Ничто не причиняет нам столько зла, сколько собственная безответственность и разгильдяйство. Вспомните истории, которые рассказывают в последние годы СМИ о бессмысленных убийствах в караульных помещениях, когда очумевший часовой лупит от бедра, от пояса, расстреливает целые отделения сослуживцев. Господа офицеры уверяют, оправдываясь, что сегодняшняя армия деградирует, потому что призывник приходит отсталый умом и телом. Но двадцать, тридцать лет назад проблемы были примерно те же.
В 1975-м мой лаборант, недавний дембель, экс-комсорг роты N-ской части Ленинградского военного округа, рассказывал о совещании комсомольских работников, на котором ему случилось побывать полгода назад. Выступление главного окружного политработника потрясло бы застойные умы и души сограждан, появись его доклад в открытой печати. Такие же немотивированные множественные убийства, такие же побеги вооруженных людей...
Но что сравнивать плохое с плохим? Коллега, побывавший не один раз в Израиле, рассказывал, что там "человек с ружьем" фигура привычная. Солдаты и солдатки, отлучаясь из части, уносят автоматы с собой и держат их под рукой постоянно. Тем не менее случаев применения личного оружия, не вызванных военной необходимостью, не бывает. За все почти 60 лет истории этой страны - ни разу!
Сомневаюсь, чтобы израильские парни были сделаны из другого теста. Просто, видимо, там юных военнослужащих воспитывают по-иному - в уважении к другим людям и собственному оружию?
Вопрос этот для нас крайне актуален. Потому что мой случай на углу Лесного и Кантемировской хотя и вопиющий, но, боюсь, не единственный. Бегают с автоматами по этажам патрули вневедомственной охраны, стоят с подобными пулеметательными устройствами постовые дорожно-патрульной службы... Сейчас на городских улицах появляются все больше вооруженных людей, и кто знает, какая шутка вдруг упадет в голову, с которой неожиданно "съехала крыша".
Я - избави Боже - не пацифист. Во всех, даже анекдотических, смыслах. Считаю, что силы охраны правопорядка должны быть вооружены соответственно предполагаемым обстоятельствам. Не сомневаюсь: человека, вышедшего патрулировать городские улицы и переулки, надобно снабжать не только запасным магазином, но и знаниями психологии на практическом уровне.
Полицейские, солдаты внутренних войск, сотрудники МЧС должны получать не только короткий инструктаж, но и элементарные навыки управления ситуацией. Если их учат наносить удары по физическим болевым точкам, то почему бы не показать подобные в вербальном, эмоциональном пространстве? Научившись понимать другого, они, возможно, лучше смогут контролировать и собственные действия.
Я не уклонился от темы. Я просто пытаюсь найти возможности воспитания, формирования средств нашей собственной защиты. Не верю, что человеку достаточно просто сказать: "Низя-я!" - и он уже никогда не прицелится в случайного прохожего. Любое оружие обладает странным свойством - его хочется применить.
Так как же в душе "человека с ружьем" поставить барьер, необходимый современному обществу? Ответ на этот вопрос я не знаю, но знаю только, что думать над ним предстоит нам всем.