"Я ЖИВ, ЗДОРОВ И ПОЛОН ЭНЕРГИИ..."

К 110-летию со дня рождения Леонида Александровича Говорова<br>

ВМЕСТЕ с младшим сыном маршала, Сергеем Леонидовичем Говоровым, перебираю семейный архив: снимки, письма, документы... Например, такое "Свидетельство": "Дано сие ученику дополнительного класса Елабугинского реального училища, сыну чиновника Леониду Александровичу Говорову, православного вероисповедания, родившемуся в тысяча восемьсот девяносто седьмом году февраля девятого дня, в том, что он обучался в сем классе с 16 февраля 1915 года по 21 мая 1916 года, при отличном (5) поведении освобожден от испытаний. (...) За время обучения в дополнительном классе показал следующие успехи: в Законе Божьем - отличные, русский язык - отличные, немецкий язык - отличные, французский язык - отличные, арифметика - отличные, алгебра - отличные, тригонометрия - отличные, специальные курсы (основания аналитической геометрии, анализа бесконечно малых) - отличные, история - отличные, естествознание - отличные, физика - отличные, математическая география - отличные, рисование - отличные, законоведение - отличные". Не правда ли, впечатляет! Причем этот давно ветхий листок свидетельствует не только о способностях провинциального паренька, вышедшего из вятской деревни Бутырки, но и о недюжинном его характере: ведь одновременно с такой учебой он еще - ради заработка - постоянно репетиторствовал, натаскивал в разных науках "бездельников" - как окрестил некоторых своих сверстников из богатых семей. Старые фотографии... На одной он - студент Петроградского политехнического, на другой - подпоручик мортирной батареи, на третьей - красноармеец с орденом Красного Знамени... А вот уже - комбриг... За три недели до Великой Отечественной Говоров возглавил Артиллерийскую академию... *** "20.08.41. Моя милая, ненаглядная Лидочка! Прошел уже месяц, как мы расстались, и я не имею сведений о тебе. Моя дорогая, со мной все благополучно: жив, здоров и полон энергии. (...) Пиши скорее: как живешь, как здоровье твое и Ледика? Ледик, все внимание удели учебе этого года, это твоя главная задача. Подчини ей все..." Вообще-то сына звали Владимиром, но, обычно скупой на внешнее проявление чувств, к нему отец тем не менее неизменно обращался вот так, очень ласково, - Ледик... Их переписка началась еще той зимой, когда отец воевал на Карельском перешейке: "...Ты должен понять, что я нахожусь в такой обстановке, когда нужно быть готовым ко всяким случайностям. Нужно, чтобы ты уже думал самостоятельно и привыкал чувствовать ответственность за свои поступки..." Чувство ответственности за свои поступки отец последовательно прививал сыну с малых лет. Когда в 1936-м Володька с дружками отправился... воевать в Испанию (естественно, не оповестив родителей) и беглецов обнаружили в южном порту уже на борту судна, Говоров-старший при встрече со строптивым своим отпрыском выволочки ему вовсе не устроил. Наоборот, очень спокойно сказал: "Понимаю твое стремление принести пользу, но действовать следовало другим путем. Кому там нужен мальчишка? Для тебя сейчас прежде всего - учеба..." Вот и теперь, в грозовом июле сорок первого года, отец определяет для сына ту же главную задачу. Сын учился, а отец командовал артиллерией Западного направления. Затем в той же должности - на Резервном фронте, под началом генерала армии Жукова... "23.09.41. Милая Лидочка! Я жив и здоров, обо мне не беспокойся. Много занят, главным образом - в разъездах. Сейчас уже осень, дороги тяжелые, и это приносит много неприятных минут. Но все это мелочи. Врага нужно разбить, и для этой цели никакие трудности не страшны..." "Врага нужно разбить..." - как спокойно и даже буднично утверждает он это, когда, чего уж греха таить, сложившаяся ситуация многим казалась катастрофической. Причем утверждает не с трибуны, не в публичном заявлении и даже не в официальном документе, а просто в частном письме... "10.03.42. Здравствуй, Лидочка, дорогая моя! Я чувствую себя хорошо, здоров и бодр. Сейчас нужны силы, чтобы не только отразить "весеннее" наступление Гитлера, но и закончить его разгром. И тогда, моя милая, придет счастливый день, и мы увидимся, и будем вместе. Ты представляешь, как мы будем дорожить каждым днем жизни..." Здесь, под Москвой, на его грудь легли два ордена Ленина. Во фронтовой газете появились стихи: В атаках слава рождена, Переменилось битвы счастье - Дорогою Бородина Шагают Говорова части... А командующий Западным фронтом Жуков в боевой характеристике на командар- ма-5 отметил: "Можайскую и Звенигородскую оборонительные операции провел успешно. Хорошо ведет наступательные операции по разгрому можайско-гжатской группировки противника". Именно Жуков весной 1942-го рекомендовал его как "талантливого полководца" в Ленинград... *** РУКОВОДИТЕЛИ обороны города встретили Говорова без восторга. Задним числом их можно понять, ведь предварительно собранные данные ("педант", "сухарь") подтвердились мгновенно: при знакомстве, заслушивая доклады, никому не улыбнулся, не сказал ни одного ободряющего слова. Да и внешне смотрелся не очень-то лихо. В самом деле, в облике Говорова не было ничего этакого, ну, что ли, картинного, броского: ни яростной прямоты Жукова, ни гибкой стати Рокоссовского, ни, наконец, силы Конева... Рост - выше среднего, сухощавый, подтянутый, он в то же время мог показаться чуть мешковатым - из-за того, что ходил всегда не торопясь и как бы с прижатыми к корпусу руками. Жесты скупы. Лицо бледное, для сорока пяти лет несколько одутловатое. Темные с проседью волосы, тщательный пробор, резко очерченные брови, коротко подстриженные усы. Серые глаза глядели не слишком приветливо... Прибыв в Ленинград, первым делом потребовал сводку об обстреле города фашистской артиллерией. С болью узнал: в январе разорвалось 2696 снарядов, в феврале - 4771, в марте - 7380. Погибли тысячи людей... Вызвал командующего артиллерией фронта Одинцова: - Представьте свои соображения об обеспечении нашего огневого господства и о том, как можно уберечь город, заставить замолчать осадную артиллерию врага... Он давно любил эти проспекты и набережные, каждая новая рана на теле города остро отзывалась в сердце - так что организованная им контрбатарейная борьба стала для Говорова, кроме всего, еще и очень личностным делом. Бывший начальник разведотдела штаба фронта Евстигнеев вспоминал: "Его скрупулезность при изучении разведывательных данных могла утомить даже нас, разведчиков. Настойчив он был дьявольски. Сидел часами с лупой, сравнивал с аэрофотосъемками все фотографии, добытые войсковыми разведчиками, авиационной разведкой. Тщательно изучал показания пленных..." Из письма Говорова к сыну: "...Ты хочешь воевать с фашистами немедленно? Но подумай о большей пользе от тебя для армии. Ведь ей нужны грамотные в военном отношении командиры. Пройди хотя бы крошечный курс подготовки..." Самое страшное было услышать от командующего фронтом: "Бездельники!" Предельно требовательный и к себе, и к другим, он в минуты гнева тем не менее словно бы не знал иных, более крепких выражений... Бывшие адъютанты командующего фронтом подполковник в отставке Петр Федосеевич Клепов и полковник в отставке Александр Михайлович Михайлов рассказывали мне: - Работал Леонид Александрович глубоко за полночь. Бывало, в такую позднюю пору зайдешь в его кабинет - и видишь: склонился с лупой над картой или стоит у окна, размышляет... Наверное, именно в такие часы снова и снова тщательно продумывал операцию, которой Ставка дала имя - "Искра". И пришел тот благословенный день, когда кольцо ненавистной блокады было наконец прорвано! *** В СОРОК ВТОРОМ он наказывал сыну, чтобы тот поступил в артучилище и, закончив его, приезжал: "Будем воевать вместе". В сорок третьем сын прибыл на Ленинградский фронт командиром огневого взвода. Его батарея стояла у 8-й ГРЭС - блокадники знают, какое это было горячее место... *** В ТО УТРО, четырнадцатого января, Говоров был на Ораниенбаумском плацдарме: прилетел сюда, чтобы воочию увидеть такую долгожданную атаку... Назавтра, уже в Ленинграде, с седьмого этажа недостроенного Дома Советов на Международном проспекте, наблюдал, как от Пулковских высот двинулись вперед гвардейцы Симоняка... И передало радио его приказ: "...В ознаменование одержанной победы и в честь полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады сегодня, 27 января, в 20 часов город Ленина салютует доблестным войскам Ленинградского фронта 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий..." Леонид Александрович и Лидия Ивановна любовались фейерверком с Кировского моста... *** ДАЛЬШЕ - новые дороги: Карелия, Эстония, Латвия, Курляндия... Когда маршал Жуков в Карсхорсте подписывал Акт о безоговорочной капитуляции Германии, в Курляндии перед частями маршала Говорова весь передний край в полосе двадцати двух гитлеровских дивизий был усеян белыми флагами... *** МЛАДШЕГО, Сережу, отец звал "малОй". Перелистываем забавное письмецо, сплошь проиллюстрированное рисунками, которое маршал прислал "малОму" из Сочи: на первой страничке сам цветными карандашами изобразил море, лодку, а снизу печатными буквами пояснил: "На этой лодке катался я по морю". Каким отец был дома? Строгим. Ну, например, заставлял сына на совесть учить немецкий, экзаменовал строго... Не выпивал даже в праздники. Не курил. Во всем любил порядок. Кроме военной литературы читал в основном классику, особенно Чехова. Всем столичным театрам предпочитал МХАТ. Дружил с Любовью Орловой, Ильей Эренбургом, Павлом Кориным... Отец мечтал, что сыновья дело его продолжат. Что ж, старший, Владимир Леонидович Говоров, - генерал армии, Герой Советского Союза. Младший и оба внука - тоже носят погоны... *** КОМАНДУЮЩИЙ ПВО страны, замминистра обороны, он и после войны работать продолжал неистово. Но гипертония все больше давала о себе знать. Однажды, после очередного приступа, маршал почувствовал, что конец близок. Попросил врача позвать родных и тихо со всеми простился. Ему было только пятьдесят восемь...