ЛЮДМИЛА РАЗУМОВСКАЯ: "ВСПОМНИТЕ, КАК МУЧИЛСЯ РАСКОЛЬНИКОВ..."

Три года известный петербургский драматург была под запретом<br>

Непростая задача - быть женственной, обаятельной, улыбаться так мудро и тихо и при этом писать беспощадно жесткие пьесы, почти заведомо зная, что их не поставят в родной стране. При этом иметь мужество не отступать от избранной стези, не сваливаться в пропасть дурновкусицы и пошлости. Это все о ней, о Людмиле Разумовской. - Людмила Николаевна, женщина-драматург не такое уж частое явление. Трудно представить себе девочку, мечтающую стать драматургом. - Я мечтала быть актрисой и даже много лет поступала на актерский факультет, но, очевидно, судьба уготовила мне другой путь. С горя я закончила театроведческий. Училась я успешно, но и критиком не стала. - Почему же? - В силу расплывчатости самой профессии. А также неумения устраиваться. Я так и не смогла найти себе применение как театровед. Газет и журналов в советское время выпускалось мало, места в театрах тоже, естественно, все были заняты. В 1974 году я закончила институт, в 1975-м у меня родилась дочь, а через несколько месяцев я неожиданно для себя начала писать пьесы. - А когда вы все-таки дебютировали как драматург? - В 1981 году в Таллине была впервые поставлена пьеса "Дорогая Елена Сергеевна" в Молодежном театре на эстонском языке. Сюжет такой: ученики приходят к своей учительнице домой якобы для того, чтобы поздравить ее с днем рождения, и что-то просят у нее, и в своем стремлении получить желаемое идут до конца. "Дорогую Елену Сергеевну" в 1982-м поставили в ленинградском Ленкоме. Было много так называемых "сдач" различного рода партийному и советскому начальству. На одной из них присутствовали московские драматурги, и Виктор Розов написал об этом спектакле статью в "Литературную газету". Статья вызвала такое потрясение, что пьесу расхватали все театры страны, а в 1983-м по распоряжению Министерства культуры сняли с репертуара после разгневанного письма учительниц из Уфы... - Что же они написали? - Ну, письмо я не читала и могу только догадываться о его содержании. Вероятно, речь шла об очернении советской школы и вообще всей советской действительности... "Сигнал" разбирали на очередном заседании Бюро ЦК партии уже при Горбачеве, после чего меня вообще запретили. Я очень переживала, не столько из-за запрещения, сколько из-за того, что в БДТ тогда репетировали следующую мою пьесу "Сад без земли"... - Но она в результате была поставлена? - Да, благодаря Товстоногову, который ездил в Москву и отстоял пьесу. Разумеется, было много купюр, изменили название пьесы и в результате позволили играть только в одном театре страны и на малой сцене... После перестройки, когда все всем разрешили, театры снова вернулись к "Дорогой Елене Сергеевне". В конце 1980-х в Ленинграде в разных театрах шли пять моих пьес. Семен Спивак сделал новую редакцию "Елены Сергеевны" в Молодежном, и с его легкой руки пьеса снова начала свое театральное шествие сначала по Советскому Союзу, а потом по всей Европе, Америке, Азии... В 1988-м Эльдар Рязанов снял фильм с Мариной Нееловой. - Наверняка вы видели зарубежные постановки "Елены Сергеевны", как они вам? - Я видела спектакли в Германии, Австрии, Франции, Швеции, Испании - да много где! Все это интересно, порой очень авангардно, финалы разные, трагические или оставляющие знак вопроса. Менталитет западного человека - я говорю уже о постановках и других моих пьес, - естественно, отличается от нашего, поэтому какие-то вещи понимаются и исполняются "не так". Представьте, если ставит пьесу американский режиссер с немецкой труппой, как было в Кельне с пьесой "Конец восьмидесятых", - выходит двойной перевод и нечто важное, с моей точки зрения, уходит, пропадает. Но, впрочем, такое случается и на русской сцене... - Насколько я знаю, на родине вашим пьесам нелегко пробиться? - Моим пьесам никуда не нужно "пробиваться". В Москве и Петербурге идут одна-две пьесы, и слава Богу. Что касается провинции - там по-прежнему десятки постановок. Другое дело, что есть пьесы, которые для меня дороги и которые, к сожалению, не были в свое время поставлены в России, а только на Западе. Это и "Конец восьмидесятых", и "Житие Юры Курочкина"... "Домой!" тоже сначала была поставлена на Западе, потом уже в Петербурге в Театре-студии Светланы Крючковой и в Москве в Театре Армена Джигарханяна... Сейчас готовится германо-российский проект по этой пьесе с русскими и немецкими артистами. - Людмила Николаевна, а было такое попадание, что привело вас в восхищение? - Я была сражена результатом, который произошел в Румынии, где в Национальном театре в Бухаресте три года назад поставили пьесу "Домой!". На роли пригласили не артистов, а настоящих бездомных детей. Эта такая фантастическая детская органика - ни один артист вам ничего подобного не сыграет! Какой-то румынский бизнесмен был потрясен увиденным и пожертвовал большой дом в центре Бухареста этим детям. - Удивительно! Но все же не хочется ли отрешиться от проблем, от нравственных задач? - Тогда нужно не только прекратить писать, но и жить. Если вы имеете в виду переключиться на более легкое восприятие действительности... Я написала три комедии. Про интеллигенцию, народ и власть. Первые две имеют очень большой успех, последняя поставлена пока только в Кронштадте режиссером Юрием Николаевым, ему удалось осуществить на разных сценах всю "трилогию". Не думаю, что мои комедии действительно облегченные, но они очень смешные.... - Смех сквозь слезы? - Скорее смех сквозь горечь и грусть. Мы сейчас, к сожалению, редко плачем. Наши сердца очерствели, окаменели. На секунду опечалимся - и тут же все забываем, живем дальше. Страх перед психологическим страданием у людей можно понять, слишком много ужасающей информации сваливается нам ежедневно на голову - пережить это все так, как переживали в XIX веке "слезинку ребенка", невозможно. - А может быть, мы не знаем всех ужасов прошлого времени, они, наверное, были какие-то другие, но столь же страшные... - Разумеется, зло и грех существовали всегда. Но в наше время речь идет о невиданном расширении и возрастании зла. Столетие назад люди четко различали добро и зло, грех и праведность, преступление и наказание. Вспомните, как мучился Раскольников. И как сейчас решается вопрос убийства - немотивированного, за копейку, за ничто. Не говоря уже о других страстях, которые многими признаются как "права человека". - У вас дома я вижу много икон. Вы давно пришли к вере, к православию? - Я стала приходить "в разум истины" с 1986 года, когда катехизировалась и крестилась моя подруга. Хотя, как говорил Тертуллиан: "Душа человеческая по природе своей христианка". В моей пьесе "Сад без земли", которую я написала в 1982-м, уже присутствовала христианская тема о покаянии. Но тогда это было больше на интуиции. - На темы веры, покаяния что-то пишете? - Я пишу роман. Об отцах и детях. О том, как вырастают дети, не знающие своих отцов, и как они обретают утраченное в силу разных социально-исторических катаклизмов свое отцовство. О разрывах и связях поколений на протяжении всего трагического XX века. - Вы всегда писали только то, что хотели? - Да. Иначе ничего не получится. Да и какой смысл? - Молодая режиссер из Франции, которая поставила "Дорогую Елену Сергеевну", объединила вас в один ряд с Чеховым. Прозвучало громко. В какой ряд вы сами себя ставите? - Думаю, такое замечание француженки говорит о недостаточной осведомленности в русской драматургии... Нет, великой я себя не считаю. Автору дается возможность работать, и оценку его работе дает время. ДОСЬЕ "НВ" Драматург Людмила Разумовская - лауреат премии Российского авторского общества "Северная Пальмира", лауреат премии "Петрополь". В спектаклях по пьесам Разумовской играли такие выдающиеся актрисы, как Биби Андерсен (Швеция) и Марина Неелова ("Дорогая Елена Сергеевна"), Светлана Крючкова и Лариса Малеванная ("Сад без земли"), Илзе Лиепа и Людмила Касаткина ("Ваша сестра и пленница"), Зинаида Шарко ("Владимирская площадь"). Пьеса "Дорогая Елена Сергеевна" только в Германии прошла более чем в ста театрах. Общее количество постановок по пьесам Людмилы Разумовской в мире перевалило за тысячу. Людмила Разумовская - автор сценария к последнему фильму выдающегося кинорежиссера Иосифа Хейфица "Бродячий автобус".