ЧЬИ ЦВЕТЫ МАЙОР КАПИТАНУ ДАРИЛ?
Не знаю, как вам, а мне пишется легче всего ранним утром, когда тишина в доме и за окном, а на столе чашечка кофе (слева) и белый лист бумаги (справа), ожидающий, доверчивый и, как известно, терпеливый. Впечатления! Откуда они берутся? Я думаю, что от всегдашней готовности впечатляться. Такие люди называются впечатлительными. И впечатления делают их жизнь краше, разнообразнее, заставляют ахать и охать и уж конечно, всем произошедшим делиться с другими, рассказывая, рассказывая...<br>
Ну что, казалось бы, особенного в том, что вчера, прогуливаясь, увидел женщину с цветами. Высокую, стройную, в серо-голубой куртке и вязаной светлой шапочке женщину, на руках которой лежали белые лилии. И целлофановый пакет, прикрывающий их, очень напоминал комбинезон для маленького ребенка. Я никогда не видел, чтобы так несли цветы.
И ее шаг, медленный и плавный, и ее лицо, открытое навстречу всем, и взгляд ее серо-голубых глаз словно позировали какому-то фотографу или кинооператору, которых, конечно же, не было на этой обычной, по-мартовски неуютной, ничем особенным не отличающейся петербургской улице. "Как жаль, что я не хореограф, - думал я, глядя на то, как она идет, - я бы ее шаг положил в основу величественного танца. Как жаль, что я не знаю нот, я бы записал звучащую вокруг нее музыку..."
А рядом, конечно же, шел мужчина. Но он не попадал в ритм ее шагов и вообще казался совсем невзрачным в сравнении с ней. И даже будто бы стеснялся ее красоты. Они шли молча. Я стоял на другой стороне улицы и смотрел на них. И не только смотрел, а мысленно аплодировал тем художникам, для которых красота женщины была источником вдохновения.
Может быть, шаг моей героини напомнил мне идущую навстречу нам Мадонну Рафаэля. Как жаль, что ни его, ни Тициана, ни Боттичелли (моего любимого), ни Брюллова и ни Серова в этот момент на углу 14-й линии и набережной Лейтенанта Шмидта не было.
Должен вам сказать, что я довольно часто бываю на выставках современных художников, где, как правило, рассматриваю много картин, выполненных в стиле сегодняшнего модерна или абстрактной живописи. И, как правило, ухожу совсем, как бы это поточнее сказать, не зараженный жизнью и заново не влюбленный в нее. Скучно!
А теперь снова о запечатленном. И совсем в другом месте - в метро. Я - наверх по эскалатору, он - вниз. Он очень пожилой человек, таких обычно называют "старик". В черном пальто, седая голова, аккуратная седая бородка. В руке у него алые тюльпаны (опять цветы). Улыбается он всем встречным, заставляя обратить на себя внимание. Да как! Заразительно, счастливо! Такая улыбка сегодня редка, видя ее, невольно начинаешь думать: а чего это он? Может быть, на день рождения к кому-то приглашен важному или на регистрацию брака к внучке или внуку едет? И только последней, да и то неожиданно, приходит догадка, что едет старик на свидание. Да-да, на свидание с женщиной, и, вполне возможно, молодой, с которой недавно познакомился, - и просто-напросто влюбился и делится счастьем своим со всеми, кто оказался с ним на эскалаторе в одно и то же время.
Почему же эта мысль приходит в голову последней? Ответ прост. Мало кто из нас верит, что люди пожилые не только влюбляться, но и влюблять могут, что у них личная жизнь ух какая может быть. Забыли мы, забыли удивительные пушкинские строки: "Любви все возрасты покорны". Возможно, потому, что в устах Гремина (опера "Евгений Онегин") даже у Чайковского они звучат как-то уж очень красиво и ни с каким метро не рифмуются.
Не переборщу ли я с цветами, если расскажу еще одну, совсем короткую историю? Было это 7 марта, в канун давно принятого нами праздника. У края тротуара возле станции метро продавали две старушки цветы. Подошли к ним два милиционера - майор и капитан. Наклонился майор к цветам одной из них да и забрал все. Старушка: "Сынок, а деньги?"
На что майор: "Ты мне сейчас сама деньги заплатишь. Кто тебе разрешил здесь торговать?" А дальше мат для большей убедительности. И пошли майор с капитаном своей дорогой. Все бы ничего, да и привычна такая история, только вот капитаном была... женщина. Неужели, пройдя шагов двадцать, майор цветы эти начнет капитану дарить? А дальше (я фантазирую): с очаровательной улыбкой, молча, она цветы примет, развернется и той старушке их вернет. Думаете, быть не может?..