РУДОЛЬФ ФУРМАНОВ: "КОГДА ИЗ СКРИПКИ ПОВАЛИТ ДЫМ..."
Художественному руководителю Санкт-Петербургского театра "Русская антреприза" имени Андрея Миронова не нужен заместитель по связям с Занзибаром<br>
В этом году исполняется 20 лет со дня ухода из жизни выдающихся артистов Московского Театра сатиры Анатолия Папанова и Андрея Миронова. Они вместе играли в театре, в кино, вместе выступали на концертных площадках и ушли в иной мир - друг за другом...
Буквально через год после
этих трагических событий появился в Ленинграде театр "Русская антреприза" имени Андрея Миронова. Это первый опыт антрепризы в Советском Союзе. Главной отличительной особенностью этого театра, как считает его основатель и художественный руководитель Рудольф Фурманов, и по сей день является то, что в нем незримо присутствует дух Миронова.
По чутью и таланту
- Рудольф Давыдович, я понимаю, что вам тяжело вспоминать август 1987 года...
- Да, действительно, одна потеря за другой. Я к этим артистам относился с большой любовью. Андрею Миронову благодарен за многое, в том числе и за то, что он познакомил меня с Анатолием Папановым. Андрей вообще умел любить друзей, его всегда волновала жизнь близких людей. Так его воспитала Мария Владимировна Миронова. Для меня смерть Андрея, как и для многих, в полном смысле была катастрофой. Я посчитал своим долгом создать театр его имени. Благо в то время стало возможным на основе хозрасчета, как тогда говорили, начать свое дело. Так вот, делом моей жизни стал театр имени Андрея Миронова. Правда, тогда, в 1988 году, слово "антреприза" еще не приобрело негативного оттенка, из-за шквала нынешних халтурных гастрольных спектаклей. Я хотел тогда назвать его "Камерный театр имени Андрея Миронова". Но родилась "Русская антреприза" его имени. И из-за чьих-то халтур я не буду сегодня менять имя своему театру. Ведь настоящие русские антрепризы всегда развивали русский театр.
- Имя Миронова ко многому обязывает.
- Конечно. Имя вообще определяет судьбу. Мы равняемся на наше имя. Мне кажется, что Андрей до сих пор помогает. Когда у меня в кабинете был Роман Виктюк и увидел портретную галерею тех, с кем мне довелось работать, он сказал: "Это они тебе оттуда помогают". Действительно, у театра бывали тяжелые периоды по финансированию, по составлению репертуара, и я молился перед портретами дорогих мне людей.
- Пожалуй, Андрей Александрович одобрил бы выбор здания для театра?
- Когда мы выступали с концертами на Карельском перешейке и проезжали мимо этого здания, останавливались около него. И Миронов рассказывал, что за два месяца до революции его дед приобрел купчую на этот дом. Конечно же Андрей не мог предположить, что пройдут годы, и его мать будет перерезать ленточку в день открытия театра его имени.
- Вы стали разработчиком новой модели - репертуарного театра с контрактной труппой. По какому принципу вы подбираете артистов?
По чутью и по таланту.
–
–
– Кухонные гримасы "Школы злословия"
- В советские годы вы проявили себя как талантливый организатор. Как себя ощущаете в современной действительности?
- Мне не все нравится из того, что происходит сегодня. С одной стороны, есть свобода, о которой в советское время можно было только мечтать. А с другой стороны, такая вседозволенность, что зачастую неприятно читать прессу. Мне грустно смотреть, например, программу "Школа злословия". Я понимаю - это такой "формат". У нас теперь два любимых слова: "проект" и "формат". Но почему сегодня только агрессивный "формат" - и в "Новостях", и в ток-шоу. Время "невзоровщины" прошло, а постоянное состояние негатива и взвинченности осталось и выжило все позитивное. В недавней программе с Гайдаром ведущая Дуня Смирнова высказалась о нашем губернаторе: "Я вижу Матвиенко то в одной кофточке, то в другой, а больше я о ней ничего не знаю". Во-первых, это же прекрасно, когда женщина замечательно выглядит. Но мне хотелось крикнуть: "Авдотья Андреевна, что вы говорите! Если вы не знаете, так узнайте, как человек работает и сколько делает для своего города!" Или как можно было сказать Егору Гайдару: "Вы же понимаете, что после ваших реформ вас ненавидит вся страна?"! Что это за манера, говорить за всю страну? "Вся страна ненавидит Солженицына!" - это мы уже проходили. А если бы на месте ведущих был бы Дмитрий Сергеевич Лихачев? Разве он мог бы сказать подобное? Между прочим, и Авдотья Смирнова и Татьяна Толстая не должны забывать, что они потомки великих писателей. Так почему же они себя ведут таким образом? Формат? А может быть, этот формат должен был быть ближе к мхатовской "Школе злословия" по изыску злословия, а не превращаться в кухонные гримасы. Я как-то хотел пойти к ним на передачу, но они же понимают, что я скажу и то, что думаю о поведении ведущих.
- Насколько знаю, с губернатором Петербурга у вас конструктивные отношения?
- Валентина Матвиенко - это вообще отдельная история. Мне с ней довелось общаться, когда она была заместителем председателя горисполкома. Она ответственно, с пониманием подходит к решению любых вопросов. В частности, ее заслуга, что квартира Райкина перешла к творческому человеку - кинорежиссеру Семену Арановичу. Валентина Ивановна и сегодня вплотную занимается вопросами культуры. Один раз она сказала мне очень дорогие для меня слова: "Руководители города меняются, а вас у нас единицы!" Если охарактеризовать кратко, то про Матвиенко можно сказать: "Порядочный человек - труженик, необыкновенной энергии, работающий круглосуточно".
"Там чудеса, там леший бродит..."
- Театральная реформа вас волнует?
- Волнует и как художника, и как руководителя. В государственных театрах сегодня сплошная бюрократия цветет пышным цветом. Потому что там нужно отчитываться перед казначейством за каждую мелочь, например, за картриджи для компьютера. Я недавно посмотрел смету прекрасного театра "Зазеркалье" и пришел в ужас. Это уже Салтыков-Щедрин! Порой доходит до такого маразма, какого не было в советское время. Считают все до копейки, а актрисе перед премьерой могут сэкономить на хороших туфлях. У меня все с точностью до наоборот. Все для творчества! Это у меня актриса, которой для бенефиса сшили десять платьев, может отказаться от двух - не понравилось. Это ко мне уже на самом выпуске, когда все создано, куплено, сшито, может влететь режиссер с требованием немедленно оплатить скрипку, из которой будет валить дым. Потому что так его озарило сегодня и... так нужно для творчества. И я, конечно, сначала буду кричать, но потом терпеливо ждать, когда из этой скрипки повалит дым. А дыма нет - батарейки сели.
Я считаю и доказал это своей театральной моделью, что театр может и должен вести свое хозяйство самостоятельно. А государство должно выдавать субсидии на содержание здания, оснащение сцены, на выпуск спектаклей по заказу государства. И размер субсидий впрямую должен зависеть от творческой дееспособности театра. Больше творчества, зрительской любви, хороших спектаклей - и помощь государства больше. А уж свои спектакли выпускать театр спокойно может на свои заработанные деньги. И зарплату должен платить только хозяин. Сам. Вот тогда и не будет по восемь замдиректоров: один по метлам, третий по ксероксам, восьмой по связям с Занзибаром. И по двадцать гримеров не будет, занятых только три раза в месяц, а будет два хороших, опытных специалиста.
- Артисты вынуждены бегать из театра на съемочную площадку...
- Беда, что сегодня артисты вынуждены бегать по всем театрам и по съемочным площадкам. И дело тут не только в нехватке денег. К сожалению, в культуре профессии. Я не могу себе представить, чтобы Николай Симонов, выйдя из одного театра, тут же шествовал в другой. А он тоже немало снимался в кино, как и Миронов, Копелян, Папанов... Но главным в их жизни был театр. А сегодня я выпускаю премьеру, расписываю жесткий график репетиций, а исполнитель главной роли тайно носится с моей сцены в ДК Ленсовета на репетицию к Нагиеву. И все это от меня скрывают. В зале сидит режиссер в гордом одиночестве. Может, в гостеатре такое в порядке вещей. Но у хозяина это простой! Я же для репетиций отменил вечерний спектакль! Так что дело не только в деньгах, "разруха начинается в голове", как говорил Булгаков.
В этих условиях, не имея штатных артистов, находясь на полном самофинансировании, я пытаюсь выпускать спектакли, которые имеют успех у публики. Я занимаюсь творчеством и даю расцветать другим, невостребованным актерам тем, что никогда бы не сыграли роли мирового репертуара, которые они играют на моей сцене. Имея четкую, где-то жесткую концепцию своего театра, я всегда открыт для идей. И это свободное движение творческих энергий дает потрясающий результат. Недаром про наш театр говорят: "Там чудеса, там леший бродит..."