14:1 в пользу инфляции
Почему российскому правительству лишь однажды за 15 лет удалось удержать цены в запланированных рамках
Сегодня уже очевидно, что Россия проиграла очередной ежегодный «матч» с инфляцией. За последние годы реформ темпы инфляции уместились в планируемые рамки единственный раз – в прошлом году. Все остальные годы инфляция вырывалась вперед. Потребитель привык винить в росте цен тех, кто выпускает нужную ему продукцию, – хлебопеков, молочников, строителей. На деле же повышение розничных цен – вынужденная реакция на рост монопольных цен на металл, цемент, топливо, перевозки…В начале нынешнего года была железная уверенность, что инфляцию удастся удержать под контролем – в пределах 7,5–8 процентов. Это по меркам развитых стран тоже выше нормы. Но 7,5-процентный рост позволил бы в будущем году выйти на уровень 4,5 процента, а через пару лет окончательно победить вечного врага, загнав его под 2-процентный потолок.Казалось бы, для этого сделано все возможное. Все «лишние» деньги – сверхдоходы от экспорта нефти и газа – стерилизуются в Стабфонде и вывозятся за рубеж. Льготы монетизированы. Пенсии установлены на уровне прожиточного минимума… Но в сентябре инфляция вновь вырвалась из-под контроля. Она наверняка превысит прошлогодний уровень и концу года может достигнуть 10 процентов.Одна из причин хронических неудач на поле борьбы с инфляцией в том, что она, как вирус, постоянно меняет свою природу – врачи только разработают вакцину против одного штамма, как он мутирует и уже требует других лекарств.В первой половине девяностых инфляция была следствием развала производства и тотального дефицита. Правительство Егора Гайдара сознательно выпустило зверя на свободу, чтобы «уравновесить» рынок: когда в стране эле-ментарно не хватает самых необходимых товаров, нужно установить такие цены, чтобы товар оставался на полках.К середине девяностых зверя-инфляцию, сделавшего свое дело, надо было загнать обратно в клетку. Правительство Виктора Черномырдина решило бороться с инфляцией, сжимая денежную массу. Хозяйственники хорошо помнят период, когда всей стране за неимением денег пришлось перейти на бартерный обмен, а выплаты пенсий и зарплат задерживались на два-три месяца. Количество денег в стране сократили до одной пятой от объема ВВП (тогда как нормой считается денежная масса в объеме ВВП). Но цены продолжали расти.1998 год принес новый скачок инфляции, связанный с дефолтом и снижением курса рубля в четыре раза. Однако это падение стало (спасибо Евгению Примакову) целительным бальзамом для российской экономики. Но инфляция никуда не делась. И новый министр финансов Алексей Кудрин решил, что все зло – в лишних деньгах, поступающих от экспорта вдруг подорожавшей нефти.Эспроприация сверхдоходов в Стабфонд проходит успешно, инфляция – как бы в подтверждение правильности этого курса – и вправду снижается. Но намного медленнее, чем ожидалось.За 15 лет после окончания Второй мировой войны разрушенные Германия и Япония превратились в благополучные страны с инфляцией менее 5 процентов в год. И страны Восточной Европы, начавшие свои реформы всего на год-два раньше, чем Россия, справились с инфляцией еще в конце девяностых.Нынешний же неожиданный для всех инфляционный скачок вернул страну в 2005-й. Пока что он сдерживается за счет административного ресурса. Но маскировка симптомов болезни отнюдь не устраняет ее причин.Инфляция девяностых и двухтысячных годов имеет разную природу. Если в конце прошлого века ее основой был товарный дефицит, связанный с кризисом отечественной промышленности, то теперь картина принципиально иная: российские предприятия загружены так, что даже не хватает рабочих рук, рынок насыщен, дефицита нет и в помине. Но беда пришла откуда не ждали – ведущие промышленные отрасли страны стали локомотивами инфляции.Весь нефтяной бизнес (а значит, и продукцию нефтехимии) контролируют пять крупнейших компаний. Черная металлургия тоже под контролем пяти игроков. Алюминиевая промышленность практически под одной промышленной группой, никель и ряд других цветных металлов – то же самое. Яркий пример монополизации – рынок цемента. Сейчас российский цемент, выпускаемый на предприятиях «Евроцемента», стоит дороже, чем шведский, не говоря уж о китайском. Ну а рынки железнодорожных перевозок и услуг ЖКХ были монопольными изначально.Ну а что же Федеральная антимонопольная служба (ФАС)? Несколько лет назад антимонопольщики Игоря Артемьева попытались доказать ценовой сговор на бензиновом рынке – не получилось. Попытались доказать злоупотребление доминирующим положением на рынке со стороны «Евроцемента» – опять провал. Больше громких проверок ФАС и не было.По единодушному мнению зарубежных экономистов, нет ничего страшнее, чем сочетание свободного рынка и монополий. В российском же правительстве (независимо от его персонального состава) отношение к монополиям и олигополиям почти что дружественное. Ведь они – крупнейшие плательщики в бюджет. Именно и только им под силу инвестиции в модернизацию производства, с чем у мелких и средних предприятий беда. Расплачиваться за эту дружбу приходится инфляцией – из нескольких зол выбрано наименьшее.Что дальше? Менять ситуацию, «спуская» на отечественные монополии ФАС, по всей видимости, не планируется. Можно предположить, что все надежды возлагаются на вступление в ВТО. Это естественная конкурентная среда, к которой отечественному производителю придется приспосабливаться.справка «нв»О природе инфляции теоретики пока не договорилисьИнфляция – обесценение денег, снижение их покупательной способности. В буквальном переводе (от лат. inflatio) означает «вздутие», то есть переполнение каналов обращения избыточными бумажными деньгами, не обеспеченными соответствующим ростом товарной массы. МарксизмВ марксистской экономике инфляция понималась как наводнение экономики денежными знаками сверх реальных потребностей, происходящее по причине политики монополий и империалистических государств, которая приводит к дефициту бюджета. Словом, инфляция – орудие в руках эксплуататоров в черном деле перераспределения реальных доходов от трудящихся в свою пользу. Эта теория при многих верных оценках достаточно субъективна, что ограничивает понимание инфляционных процессов лишь как порождения не-совершенной бумажно-денежной системы.КейнсианствоКейнсианцы выделяют три основных фактора инфляции: экспансионистскую финансовую и денежно-кредитную политику, стимулирующую спрос; рост издержек производства; практику монополистического ценообразования. В школе Джона Кейнса австралийский экономист, работавший в Англии, Элбан Уильям Филипс в 1958 году, используя данные статистики Великобритании за 1861–1956 годы, предложил кривую, отражающую обратную зависимость между уровнем ставок зарплаты и уровнем безработицы. Было установлено, что увеличение безработицы в Англии свыше 2,5–3 процентов приводит к резкому замедлению роста цен и зарплаты. Но на практике выяснилось, что в долгосрочном плане инфляция может идти рука об руку с безработицей. Это доказал в своих трудах либерал американец Фридман.МонетаризмВажнейшей и практически единственной причиной инфляционного процесса монетаристы считают более быстрый рост национальной денежной массы по сравнению с ростом продукта.Монетаристы также выдвинули теорию адаптивных ожиданий. Люди, сталкиваясь с повышением цен на товары и услуги в течение длительного времени и теряя надежду на их снижение, начинают приобретать товары сверх своих текущих потребностей. Одновременно они требуют повышения номинальной зарплаты и тем самым подталкивают текущий потребительский спрос к расширению. Производители же, в свою очередь, устанавливают более высокие цены на свою продукцию, ожидая, что в скором времени сырье, материалы и комплектующие изделия еще больше подорожают. Начинается бегство от денег. Монетаристы отдают безусловный приоритет поддержанию ценовой стабильности и искоренению инфляционных ожиданий. Но они не учитывают расчеты Оукена, опубликованные в конце 1970-х годов, согласно которым меры, необходимые для снижения инфляции только на один пункт, приводят к сокращению ВНП на 10 процентов – то есть потери от спада производства больше, чем сумма предвосхищаемого выигрыша от снижения темпов инфляции. В 1990-е годы в России это было продемонстрировано особенно ярко.АнтимонополизмСовременный рынок – это в значительной степени олигополистический рынок. А олигополист (несовершенный конкурент) обладает известной степенью власти над ценой. И если даже олигополии не первыми начинают «гонку цен», они заинтересованы в ее поддержании и усилении. Несовершенный конкурент, стремясь поддержать высокий уровень цен, заинтересован в создании дефицита (сокращении производства и предложения товаров). Не желая «испортить» свой рынок снижением цен, монополии и олигополии препятствуют росту эластичности предложения товаров в связи с ростом цен. Ограничение притока новых производителей в отрасль олигополистов поддерживает длительное несоответствие совокупного спроса и предложения.ЦентризмВзаимодействие различных гипотез к формированию центристской теории: хозяйственные агенты ожидают несколько замедленной реакции цен на колебания производства относительно спроса, возникающего из-за существования товарно-материальных запасов и дефицита информации. Сторонники этого эклектического подхода считают краткосрочные процессы аномалиями, возникающими по причине задержки, зависящей по продолжительности от осведомленности хозяйственных агентов.