Приказано – выжить!
Исполняя решение одного суда и не дожидаясь решения второго, судебные приставы выселяют женщину с ребенком на улицу
Слушание дела о принадлежности комнаты, которую не успела приватизировать умирающая Валентина Николаевна, мать Светланы Кузнецовой, еще не закончилось, а женщину с ребенком уже просят очистить помещение. Ее адвокат считает это решение неправомочным и предлагает дождаться окончательного решения по этому вопросу. Cамые трагичные эпизоды жизни Светланы Кузнецовой начались в феврале 2007 года, когда скоропостижно скончалась ее мама. По документам выходило, что теперь ей с несовершеннолетним сыном придется покинуть отчий дом. Но все по порядку…Мама Светланы – Валентина Николаевна – получила эту комнату от города в далеком 1978 году. С тех пор утекло много воды, и, увы, преимущественно грязной. Светлана вышла замуж в 1991 году, и, когда у них с мужем родился сын, она выписалась от мамы и вместе с малышом прописалась в квартиру мужа. Прошло несколько счастливых лет, после которых ее настигла первая трагедия – мужа сократили на работе, и он запил. Да запил так, что едва не спалил квартиру с женой и ребенком. После пожара Светлана вернулась с малышом к маме, а муж продолжал спиваться и превратил совместное жилье в натуральный бомжатник.Сегодня эта квартира представляет страшное зрелище. Восемь пожаров превратили ее в съемочную площадку для фильмов ужасов. Окна обуглены и выбиты, входная дверь обгорела и закрывается с трудом. Давно отключены газ и вода. Среди этого мрака, запасшись матрасом и электрической плиткой, влачит существование бывший муж Светланы, давно лишенный отцовских прав. Договориться с ним по-хорошему о размене жилья Светлане долгое время не удавалось, но она не унывала – мама ей пообещала, что приватизирует комнату и у них с ребенком будет свой угол.Но тут грянула вторая, самая страшная трагедия: у 55-летней Валентины Николаевны обнаружили рак. Как только женщина узнала о страшном диагнозе, она бросилась приватизировать комнату, чтобы оставить ее дочери и внуку. В сентябре 2006 года она заказала технический паспорт жилья в агентстве по приватизации и даже успела получить его – в ноябре. Оставалось собрать несколько документов, но Валентина Николаевна слегла. В январе женщина попала в больницу, но, даже находясь на смертном одре, Валентина Николаевна думала не об упокоении души, а о том, что предпринять, чтобы дочь и внук не остались на улице. Она в страхе отгоняла от себя мысль, что ее близким придется жить с опустившимся мужем и бесконечно разменивать с ним квартиру, от которой потенциальные покупатели сбегут как от огня. И тогда больная женщина предприняла последнюю попытку позаботиться о дочери – написала Светлане генеральную доверенность, чтобы та сама утрясла вопросы с приватизацией комнаты от ее имени. Поступив так, мама Светланы даже повеселела и почувствовала улучшение, но вечером того же дня Валентина Николаевна скоропостижно скончалась. Доверенность стала просто бумажкой... Надо ли объяснять, в каком состоянии находилась дочь? Спустя пару месяцев после страшной утраты она обратилась в жилищную комиссию района, чтобы переоформить мамину комнату на себя. И тут же узнала, что вся квартира, состоящая из двух коммунальных комнат, уже переведена в категорию специализированного жилого фонда и обещана семье участкового милиционера. Женщине посоветовали обратиться в суд.Деваться некуда, Светлана с сыном продолжали жить в комнате, надеясь на решение суда. Но тут в ее судьбу вкралась поистине роковая случайность – из-за профессиональной ошибки адвоката, который неверно составил исковое требование, суд удовлетворил встречный иск администрации района о выселении Светланы с ребенком из маминой комнаты. Тем более по документам ей было куда податься – в бомжатник бывшего мужа.Пока дело рассматривалось в суде, Светлана натерпелась много страха, горя и унижения.– В июне 2007 года, когда суд еще рассматривал дело о праве моего пользования помещением, мне позвонил в дверь человек в форме и попросил пустить его на разговор, – рассказывает Светлана корреспонденту «НВ». – Когда он вошел, то потребовал от меня показать свой паспорт и, увидев регистрацию по другому адресу, стал спрашивать, кто я такая и почему нахожусь в его квартире. От неожиданности я потеряла дар речи. Когда опомнилась, достала формы № 7 и № 9 , которые собирала для суда. В документе, выданном мне 28 июня 2007 года, значилось, что в квартире никто не прописан. Тут же Михаил Н. достал свой паспорт и показал мне свежий штамп о прописке. Шариковой ручкой в него был вписан мой адрес, а дата регистрации всего на день отличающаяся от моей справки. Выходит, 29 июня 2007 года его с двумя детьми прописали в комнату мамы. Я ему сказала про суд, он удивился и позвонил при мне кому-то из администрации. Я слышала, как голос из трубки раздраженно сказал ему: «Выбрасывай ее вещи из квартиры, у нее есть где жить, а то, что квартира сожженная, так это она сама, наверное, ее подожгла, чтобы держаться еще и за эту площадь!» …На следующем судебном заседании представители администрации очень удивились, что в спорную комнату уже прописан другой человек. Квартиру опечатали, и мы с ребенком, боясь преследований, до окончания разбирательств переехали жить к знакомым…По счастливой случайности, кто-то в суде подсказал Светлане, что у нее неправильно был заявлен иск и что она имеет право на комнату как наследница, ведь ее мама не закончила приватизацию из-за того, что умерла. Тогда Светлана обратилась к другому юристу. Вместе они подали новый иск. Но в спину Светлане уже дышали новый хозяин квартиры и судебные приставы, которым надлежало исполнить решение первого суда, вынесшего постановление о выселении. И это несмотря на то, что Светлана подала заявление о приостановлении исполнительного производства по ее выселению до решения по новому иску. О том, что такое заявление у нее принято судом, она известила судебного пристава, но, поскольку дело еще не было назначено к слушанию, пристав сказал, что не находит оснований для дальнейшего отложения выселения. На вопрос растерянной женщины, которая ютится по чужим углам, как же быть с наследством мамы, мебелью, вещами и техникой, судебный пристав Ирина Н. невозмутимо отрезала:– Поскольку квартира теперь государственная, значит и все вещи в ней государственные! Светлана написала жалобу главному приставу. Сейчас она боится идти домой, ибо не вынесет того, как вещи ее мамы будут безжалостно выбрасывать.