Продать родину. Доисторическую
Окаменелости могут приносить неплохой доход. И поэтому их новгородским «месторождениям» угрожает варварское уничтожение
Реальная угроза нависла над девонскими ископаемыми на реке Шелонь у новгородского райцентра Сольцы. Там в водный поток впадает ручей, дно которого буквально устлано ракушечником. Довольно тонкие, но большие плитки легко вынимаются из воды. Казалось бы, на что они годны? Оказывается, из них может получиться шикарная облицовочная плитка для интерьеров, поскольку вся она состоит из брахиопод и морских лилий – очень красивых окаменелостей. Поскольку на воздухе эта красота быстро тускнеет, ушлые люди придумали покрывать это специальным лаком, придающим блеск. Конечно, всю стену так не выложишь, она и осыплется, но сделать декоративные вставочки нарочито хаотично – очень модно.Один наш знакомый архитектор-дизайнер просто за голову схватился:– Ребята, сдайте место! Озолочу!Стоит вспомнить, что эффектная кладка новгородских церквей XII–XIII веков – это как раз такой ракушечник, правда, добытый немного в другом месте, на Ильмене. Видимо, умные головы сопоставили эти два материала и сделали выводы.Мы места не раскрыли, но летом на этом ручье бывает столько народу – там неподалеку пляж, – что кому-нибудь придет в голову мысль продать немножко родины, если будет выгодное предложение. Накопать там можно довольно много, особенно если не ограничиваться только руслом ручья, а вскрыть слои шире. И самое главное – всем все равно, что вы там роете. Не так давно на ручье была одна наша приятельница – студентка, интересующаяся палеонтологией. Она рассказала, что, несмотря на раскисшую дорогу и снег по кустам, к ней уже подходили некие люди, приехавшие на пикник, и спрашивали, собираются ли здесь добывать окаменелости и сколько это может стоить.В местной администрации не знают ничего. Ни на каком учете несчастные ископаемые не стоят. А чтобы на учет их поставить, нужна целая комиссия из Новгорода, причем эту комиссию кто-то должен позвать – то есть написать соответствующую бумагу, к ней приложить снимки, подробный отчет, мнение местной власти. Государственных людей понять можно: они не могут просто так бегать по области и смотреть на каждую кучу камней.Лучше местной власти об этой истории знает сотрудник Солецкого краеведческого музея Игорь Ермолович. Он грустно говорит:– Да, я вожу туда детей на экскурсии летом. Иногда приезжают студенты-геологи, я тоже им показываю место. А уж как потом распространяются эти сведения – я не знаю. Место очень доступное, никак не охраняется. Ну ладно если дети возьмут по кусочку на память. Но если начнется добыча этой плитки – это катастрофа. Место полностью погибнет.Сотрудники Петербургской комплексной геологической экспедиции Людвига Насонова и Эвальд Саммет, которые и рассказали нам в свое время о залежах ракушечника на ручье, полагают, что поставить объект на учет как природный памятник возможно, но очень трудно. Они занимались подобными работами на территории Ленинградской области и столкнулись с полным равнодушием природоохранных чиновников и непониманием местной власти.Если солецкие «зверьки» действительно окажутся популярны среди «черных палеонтологов», то судьба окрестностей ручья будет решена за одно-два лета. Конечно, официальной добычи не будет. Будет пара-тройка «Газелей» в сутки, которые будут вывозить тихонько наковырянное ломом в ручье. Материал хрупкий, но ведь и не тонны его нужны: элитные плиточки, дорогая облицовка, авторский дизайн и очень неплохие деньги. И еще одно полностью уничтоженное месторождение красивейшей девонской фауны.Торговля окаменелостями стала довольно прибыльным делом – поскольку сам товар подается как ужасно модный. Впрочем, еще лет пятнадцать назад бедные студенты Горного института добывали по известняковым карьерам трилобитов, обрабатывали и продавали, в основном за рубеж. Нам довелось посмотреть, как они работают, поэтому сказать, что это легкий кусок хлеба, не можем, – это очень тяжелый кусок бута, а потом уже, если повезет, и хлеба. Ведь трилобит обычно настолько прочно сидит в породе, что выковырять его оттуда можно только специальными инструментами в мастерской, причем очень осторожно – окаменелости только кажутся прочными, на самом деле они хрупкие, норовят расколоться и расслоиться.Трилобита надо обнаружить, камень с ним вычленить из скальной стенки, завернуть, чтобы он не бился о другие камни в рюкзаке, – ноша очень тяжелая. Потом добыть окаменелость без повреждений, а если что-то обломилось – склеить. И только потом уже пытаться сбыть. Все «трилобитовые» карьеры и скальные обнажения у нас давно пересчитаны в среде профессиональных «черных палеонтологов». Часть этих мест спрятана от посторонних глаз и там можно относительно спокойно рыться, часть находится совсем на виду, например скала возле Волховской ГЭС. Рыбаки на Волхове уже пальцем показывают: вон, мол, очередная группа добытчиков явилась. Но поскольку практически ни одно из обнажений не считается геологической достопримечательностью, то никаких неприятностей «черные палеонтологи» не ждут. Более того, местные жители за скромную мзду вызываются помочь: кто-то может пригнать друга-экскаваторщика, чтобы стенку срыть, кто-то просто роется в разбросанных кусках камня и предлагает «купить ракушку».Правда, некоторые добытчики все-таки вступали в конфликт с законом. На Андом-горе – это в Вологодской области под Вытегрой на Онеге – уникальное месторождение ископаемых девонских рыб. Все палеонтологи знают об этом, ездят на Андому изучать окаменелости и берегут это место по мере сил. И когда вдруг обнаружилось, что туда повадились ездить эстонцы под предлогом «изучения девона», а после их пребывания берег был местами просто срыт, вологодские ученые сумели сделать так, что эстонцам просто не дали больше визы. Но «прибалтийские коллеги» успели вывезти просто мешки окаменелостей. Для кого-то это ерунда, а для человека, знающего палеонтологический черный рынок, – просто Клондайк.Были проблемы и в Архангельской области, и в Псковской, и в Новгородской, но все ограничивалось разговорами, оханьями и аханьями: мол, какие бессовестные люди, родину продают. Но с юридической точки зрения набрать мешок камней – это всего лишь набрать мешок камней. Нужен эксперт, который определит ценность каждого «камня», его стоимость, и тогда уже можно говорить об ответственности копателя. Кроме того, Андом-гора – это хотя бы природный памятник регионального значения. Все остальные скопища окаменелостей формально ценными не являются.