Прожигатели жизни
Петербург окружат кольцом мусоросжигательных заводов, несмотря на риск отравления населения диоксином
В мусорной отрасли северной столицы России все обстоит не так плохо, как кажется, а намного хуже. Предыдущая публикация «НВ» на эту тему (см. номер от 11 марта) – о «мусорных вихрях» на улицах, о вечно переполненных бачках, о странных и дорогостоящих экспериментах жилищного комитета Петербурга, которому подведомственна эта сфера, – была принята в Смольном без всякого удовольствия. Мы предлагали выступить и другой стороне, просили дать интервью вице-губернатора Александра Полукеева, который курирует жилищный комитет. Однако на наши просьбы о встрече помощники вице-губернатора говорили о его хронической занятости. Возможно, чиновнику просто нечего возразить газете, факты ведь упрямая вещь.Впрочем, была и конструктивная реакция. Губернатор Петербурга Валентина Матвиенко, по сообщениям СМИ, высказала категорическое пожелание, чтобы проблемами мусорной отрасли занялись серьезные инвесторы с большими деньгами. В частности – ЗАО «ВТБ-Капитал» и банк «Санкт-Петербург» (генеральным директором первого и крупным акционером второго является сын губернатора Сергей Матвиенко). Приход такого рода инвесторов действительно мог бы многое изменить. Хотя бы потому, что инвестор первым делом добивается прозрачности бизнеса. Однако, как сообщили нам сотрудники администрации, банкиры, вникнув в ситуацию, взяли время на раздумья и больше никак своего интереса к теме не проявили. Несмотря на пожелания губернатора.К слову, несколько раньше отказалась от своих инвестиционных планов компания со шведским капиталом – «Милье SPb», которая намеревалась построить в Левашово завод по переработке отходов. Винить их за это трудно. Потому что ни о какой прозрачности мусорного бизнеса и цивилизованных правилах игры в этой отрасли не может быть и речи. Что пугает инвестора?Сбор и переработка мусора может быть делом не просто рентабельным, а даже весьма прибыльным. 248 рублей стоит вывоз с контейнерных площадок одного кубометра мусора. Стоимость захоронения того же куба на полигоне – 55 рублей. Переработка мусора на специальном заводе стоит 185 рублей за куб. Однако тарифы – не единственная статья доходов. Прибыльной может стать и переработка отходов. Самая ценная составляющая – металлы, в том числе цветные (пивные и консервные банки). Кроме того, в переработку может идти пластик, картон и часть обычной бумаги, органика (пищевые отходы), из которых можно получать компост. По осторожным расчетам петербургского института «Механобр», при существующих технологиях 50 процентов мусора может стать вторичным сырьем. Однако, как уже сказано, инвесторы – даже те, что имели реальные планы, – вдруг резко утратили интерес к теме. И дело отнюдь не в низких тарифах и дотациях из городского бюджета. Просто в последние пару лет произошло несколько неприятных событий. Первое: «Спецтрансы» с одобрения жилищного комитета внедрили «прогрессивную технологию» – создали площадки предварительной сортировки мусора. По словам знающих людей, цель здесь одна – снять сливки с мусорной массы, вытащить из нее весь цветной металл. Что, конечно же, снижает рентабельность конечной переработки мусора.Второе: переход всей мусоропереработки в ведение ГУПов (государственных унитарных предприятий). До июля 2006 года один из двух существующих мусороперерабатывающих заводов был частным, но в результате некой полицейской операции, в которой непосредственное участие принимал глава жилищного комитета Юнис Лукманов, он стал государственным. Если играть по правилам, то инвестору, который решит построить свой завод, все равно с кем конкурировать – с государственным предприятием или акционерным обществом (тем более что до конкуренции еще далеко). Но дело в том, что ГУП нашим чиновникам ближе и роднее каких-то частников. В чем это выражается? В наше распоряжение попали несколько любопытных документов. Например, акт приема-сдачи работ: сдает работу мусороперерабатывающий завод в Янино, принимает жилищный комитет. Из акта следует, что за октябрь прошлого года комитет оплатил заводу переработку 97 тысяч кубометров отходов. Это значит, что в год завод сортирует и компостирует почти 1,2 миллиона кубов. Но дело-то в том, что мощность предприятия – 600 тысяч кубов в год! За счет каких-нибудь рацпредложений ее можно увеличить на 5 или даже на 15 процентов. Но в два раза – это из области фантастики. Тем не менее эта фантастика оплачена из бюджета.Точно так же разворачивается бизнес на другом – «огосударствленном» заводе на Волхонском шоссе. В том же октябре жилищный комитет оплатил ему переработку 89 тысяч кубов. В пересчете на год это дает мощность завода в 1,068 миллиона кубометров. Но и здесь цифры не стыкуются, потому что реальная мощность этого завода – 900 тысяч кубов. А деньги тем не менее платятся. Для нормальных инвесторов конкурировать с такими заводами, которые получают прибыль даже не из мусора, а из воздуха, невозможно. И где гарантия, что чиновники не захотят и новый частный завод превратить в ГУП? Игра явно стоит свеч.Вдохните диоксина!Порядки в городских монополиях простых горожан давно не удивляют и не волнуют. Кто как пилит бюджетные деньги – не наше дело, было бы чисто в городе и не росли бы свалки вдоль всех областных дорог. Однако в ближайшие три-четыре года мусорный вопрос станет для петербуржцев и жителей Ленобласти не просто больным, а смертельно больным. Всю предшествующую историю Петербург отлично обходился без мусоросжигания. Часть отходов шла в переработку, становясь опять сырьем, другая часть захоранивалась на специальных мусорных полигонах. Технология там простая, но надежная. Мусор разгребают по площадке ровным слоем, утрамбовывают тракторами, потом присыпают грунтом. И так в несколько слоев. Через пару десятков лет отработанные площадки зарастают травой, кустарником (можно даже лес там посадить). Все это – прошлый век, зато безопасно. У этой технологии, с точки зрения «мусорных королей», один принципиальный недостаток – она слишком дешевая. Ни многомиллиардных проектов за бюджетный счет, ни возможности поиграть с тарифами. И вот на свет появляется «Концепция обращения с отходами в С.-Петербурге на период 2005–2014 годы», согласно которой в городе и окрестностях должно появиться четыре (некоторые говорят – пять) мусоросжигательных завода. В Западной Европе, на опыт которой по традиции ссылаются и авторы концепции, и заказавшие ее чиновники, мусоросжигание появилось от бедности (хоть какое-то, но топливо) и от безземелья. При этом главным способом утилизации, как и у нас, является захоронение. В период, когда эти заводы строились, об экологии думали мало. А потом пришлось вкладывать сотни миллионов евро (в расчете на каждый завод) в систему очистки газов. Но полностью очистить их невозможно. Самый свежий пример – ситуация в итальянской провинции Кампанья. Оттуда запрещен экспорт молокопродуктов, потому что в них обнаружен диоксин – сильнейший яд, вдобавок и мутаген. И это в Италии, помешанной (в хорошем смысле слова) на своей экологии. В общем, любой мусоросжигательный завод – это завод по производству диоксина. И даже если персоналу этих заводов платить огромные деньги, чтобы он строго соблюдал технологию сжигания, нет гарантии, что не будет аварийных ситуаций, сопровождающихся залповым выбросом диоксина, который попадет в легкие миллионов людей, в воду, траву, почву. Какое-то время мы об этом не будем даже догадываться, потому что этот яд, как и радиация, не имеет цвета и запаха, а последствия отравлений можно долгое время списывать на обычные беды мегаполиса.Чиновники прекрасно понимают, что общественность выступит с протестами против этих проектов. Будут митинги, суды… Поэтому планомерно создается ситуация, которая не оставит выбора технологий – только сжигание.Мы уже писали о закупке за счет бюджета импортных установок «Балла пресс» для прессования мусора в тюки и упаковки их в полиэтилен. Это сам по себе денежный проект: каждая машина стоит миллион долларов, да и за упаковку куба мусора город платит 150 рублей. Но вся эта технология – только шаг к большим деньгам. Дело в том, что мусор в тюках изначально предназначен только для сжигания. Его невозможно перерабатывать на заводах, нельзя захоранивать под слоем грунта. Поэтому тюки во все возрастающих количествах поступают на свалку завода на Волхонском шоссе (того, что насильственно сделали ГУПом) – неподалеку от Стрельны, на Новый Свет в Гатчинском районе, скоро поведут их и на новую площадку под поселком Мга, окруженную садоводческими массивами. Штабеля тюков невозможно будет даже присыпать землей, потому что на эти курганы не заберется ни самосвал, ни трактор. Выход будет только один – сжигать их на заводах. Каждый из таких заводов по сегодняшним ценам стоит более 300 миллионов долларов. На круг – 1,2 миллиарда долларов. Плюс – расходы на новые «Балла прессы», на тюкование. Городскому бюджету такое не потянуть, даже если тарифы для населения увеличить вдвое или втрое. Придется все это объявлять городским «стратегическим проектом», «передовым петербургским опытом» и просить денег у федерального бюджета. Как превратить бюджетные средства в личные – читайте выше, где рассказано об успехах янинского завода. На заработанные таким образом деньги реальные хозяева петербургской мусорной отрасли вполне могут обзавестись коттеджами в экологически чистых местах.