Евгений Касперский: «Меня узнают только по фамилии»
Знаменитый создатель антивирусной защиты не хочет много денег, но мечтает стать лидером мирового рынка
Что такое «Антивирус Касперского», сегодня знает каждый пользователь ПК. А учитывая, что с компьютером сегодня на «ты» не только дети, но и многие пенсионеры, можно говорить о том, что этот бренд знает вся страна. Интересно, что в сознании многих бренд «Антивирус Касперского» не ассоциируется с конкретным живым человеком, сегодня это скорее просто функция безопасности. Между тем этот самый Касперский – живой, реальный человек по имени Евгений, он ест, пьет, катается на лыжах. А еще он создал бизнес, которым интересуется весь мир.– Евгений, вы изначально поставили перед собой задачу стать человеком-брендом или просто так карта легла?– Хм... Карта, пожалуй. Давным-давно, когда «Лаборатории Касперского» не было даже в проекте, мы работали небольшим коллективом в одной из компьютерных фирм Москвы. Уже тогда я начал писать статьи по программному обеспечению, защите от вирусов, давать комментарии прессе, выступать на публике. А развитием бизнеса в те времена управляла моя теперь уже бывшая супруга Наталья. И когда мы решили основать свою компанию, Наталья заявила: чтобы сэкономить деньги на продвижении, фирму необходимо связать с моей фамилией. Признаюсь, я был категорически против. Я и сейчас вздрагиваю, когда слышу где-то в эфире свое имя. Хотя прошло 10 лет. Но названия получше мы не придумали, и появилась «Лаборатория Касперского». Наталья оказалась совершенно права. Сегодня у меня нет необходимости говорить, где я работаю. Достаточно назвать имя – Евгений Касперский. – Трудно быть живым брендом? – Несмотря на то что я человек публичный, меня мало знают в лицо. Я всегда отказываюсь от съемок, потому что узнаваемым делает именно ТВ. Поэтому я, к счастью, совершенно спокойно могу гулять по улицам. Меня узнают только по фамилии. Обычно это происходит при поселении в гостиницу и в аэропортах, когда паспорт предъявляю. Была одна забавная история в Испании. Ночью заселялся в гостиницу, и на рецепции пожилой дядечка читает мою фамилию: «Касперский... Надо же, такое же имя, как у нашего антивируса!» – Каков распорядок вашего обычного дня?– Часов 9–10 – работа, включая выходные. То есть если я в Москве, то, скорее всего, я здесь в офисе. Потом домой, в Митино. Я живу в двухкомнатной квартире в обычном панельном доме. Зато рядом с лесом. Вечером час-два обязательно гуляю по лесным тропам. Для меня это необходимость. Дети взрослые уже, учатся в университете и живут сами по себе. И командировки... Мотаюсь бесконечно туда-сюда. – А если, например, тот же «Майкрософт» купит «Лабораторию Касперского»...– Да кто ж ему продаст?! Знаете, сколько раз меня хотели купить? И очень хорошую цену предлагали. Из серии – отказаться невозможно. А оказывается, возможно! Да, я смогу потом купить остров, «боинг», «майбах». Но что я потом буду делать с этими деньгами? Чем заниматься?– Вы можете продать бизнес и остаться в нем топ-менеджером...– Чтобы чужой дядя мной управлял? Не будет такого никогда! Это моя любимая игрушка, это моя жизнь. Я не вижу себя без работы. И я тем более не вижу себя в роли наемного работника. Наша компания сейчас очень прибыльна. У нас никогда не было инвестора, развивались только за счет собственных ресурсов, а сейчас нам инвестор тем более не нужен. Знаете, если поначалу шла речь о покупке моей компании, то теперь к нам приходят другие компании с предложениями их купить. Мы не отказываемся, внимательно изучаем все предложения, но положительное решение было принято лишь однажды, когда мы покупали антиспамовый проект у компании «Ашманов и партнеры». Других покупок мы не делали, потому что понимали, что сами разработаем технологии не хуже, быстрее и дешевле. А покупать конкурентов нам сейчас не интересно. Мы и так растем с умопомрачительной скоростью – 140 процентов в мире по результатам прошлого года и 165 – по России. Успех компании во многом связан и с тем, что мы иной раз поступаем очень нестандартно. – Каковы сейчас ваши позиции в России и в мире?– Около 80 процентов всего бизнеса компании распределено по всему миру, примерно 20 – в России. За пределами СНГ у нас уже около полутора десятков офисов, в этом году мы открываем еще несколько. В июне появились новые офисы в Испании и Италии, в сентябре откроем в Турции и Румынии. Самый большой потребитель наших продуктов – Германия. Россия и страны СНГ – на втором месте. Хотя в России мы, конечно, лидеры: нашим продуктом пользуется около 50 процентов как домашних, так и корпоративных клиентов. По финансовым результатам прошлого года мы вошли в пятерку мировых лидеров по обороту. Есть первый эшелон – Symantec, McAfee, TrendMicro – обороты этих компаний либо выше миллиарда, либо под миллиард долларов. Второй эшелон – 100–200 миллионов долларов в год, то есть разрыв между эшелонами большой. В прошлом году наша выручка только по России составила около 35 миллионов долларов и еще около 5 миллионов по СНГ. Тем не менее мы вышли в лидеры второго эшелона и развиваемся очень быстро. Думаю, к первому эшелону примкнем в течение двух, максимум трех лет. У нас для этого все есть: прогрессивные продукты, высококлассные кадры и, конечно, здоровые амбиции стать номером 1 в мире. – Не мешает то, что «Лаборатория Касперского» – российская компания?– То, что мы не американская компания, – главная проблема. Но основным рынком в будущем будет, наверное, Китай, а не США. Мы очень уверенно себя чувствуем в Поднебесной. Лидируем там по продажам и по результатам этого года, надеюсь, станем номером один. На корпоративном рынке Китая мы занимаем пока 4-е или 5-е место. В Испании лидеры мы, Symantec и Panda – вырываем друг у друга первое место. У каждой примерно треть рынка. Во Франции мы вторые в рознице. – В Китае, где не признают авторское право, вы так успешно продаетесь? – Примерно 80–90 процентов продаваемого там программного обеспечения нашей компании – пиратские. В России эта цифра – около 80 процентов, хотя в последние годы ситуация у нас улучшилась, 5 лет назад продажи пиратского ПО составляли 90 процентов. Уровень пиратства измеряется толщиной кошелька потребителя. У многих просто нет денег на покупку лицензионного продукта. При этом мы практически не занимаемся борьбой с пиратством, это неэффективная трата времени и ресурсов. Все равно рано или поздно клиенты пиратов придут к нам.– Вы, наверное, идеалист. Ведь украсть – в крови у русского человека. – А вы, между прочим, не правы! Возьмите Францию и Германию. Две богатые страны с похожим примерно населением с романской культурой. В Германии уровень пиратства составляет около 30 процентов, а во Франции – почти 50. В Испании – тоже около 50. В США – 20. Софт тиражируют везде. Так что российское пиратство для нас не такая уж и серьезная проблема. А вот пираты в Китае действительно нас заботят. Антивирус – это же не продукт, это сервис, это постоянные апдейты. И когда апдейд проводят десятки миллионов китайских пиратов, нам это влетает в очень приличные деньги: поддержка инфраструктуры, выкладка всех обновлений на серверы, трафик, который они съедают. То есть основные потери – не с продаж, мы теряем колоссальные деньги на обслуживании. Мы, конечно, пытаемся периодически подчищать пиратов, перекрываем возможность загружать апдейты последних версий, но китайцы хитрые, они обманывают наши системы проверок. – Лаборатория работает с учебными заведениями?– Обязательно! В некоторых вузах организованы спецкурсы по информационной безопасности, которые читают наши эксперты. И я сам тоже. Причем мы это делаем не только в России. Для компании это очень важно – мы таким образом продвигаем бренд, готовим кадры, но главное – у компании есть миссия спасти мир от компьютерных преступлений. Для этого мы не только выпускаем продукты-сервисы, но и обучаем людей, как вести себя в сети. – А как в компании обстоит дело с кадрами?– Их всегда не хватает. В первую очередь, конечно, технарей. Знаете, чем более квалифицированный персонал работает в компании, тем выше требования к новым сотрудникам. Кадры ищем всеми возможными способами: знакомства-рекомендации, интернет, рекрутинговые агентства и т. д. Мы постоянно развиваемся, расширяемся и, соответственно, постоянно нуждаемся в кадрах. Штат компании растет очень быстро. Только здесь, в московском офисе, у нас работают порядка 600 человек. – Иностранных специалистов много?– В московском офисе из 600 сотрудников только 15 – иностранцы. Это в основном переводчики и редакторы текстов. Но большое количество людей работает в наших зарубежных офисах: маркетологи, продавцы, которые набираются из местного населения. Все разработчики – россияне. И я даже и не планирую искать их среди иностранцев. Система образования других стран не позволяет выпускать специалистов достаточно высокого для наших задач класса. Почему, например, выживают российские компании, которые занимаются офшорным программированием? Потому что когда дело доходит до решения сложных задач – это к русским. – Сколько платит Касперский?– Не скажу, не знаю (улыбается). Но если говорить про квалифицированных разработчиков, то их зарплата практически не отличается от американской. Причем все деньги белые, перечисляются на карту. Кстати говоря, у меня очень молодая команда – средний возраст 31 год.– Евгений Касперский доступен для рядового сотрудника?– Конечно! Ко мне в кабинет может зайти любой сотрудник, не записываясь за неделю на прием. Я вообще доступен для любого человека. На сайте www.kasperskyclub.com мне можно задать вопрос, и я сам на него отвечу. Сам, а не кто-то! Я всегда в онлайне, за исключением, может быть, тех случаев, когда я где-то на Камчатке.